– Я не смогу! – воспротивилась Виктория, потрясенная предложением Мэри. – Ты хочешь обмануть брата.

– Я вовсе не собираюсь обманывать его. Я только хочу раскрыть ему глаза на Элизабет. Ведь речь идет о браке. И если мы не вмешаемся, то Клейтон сломает себе жизнь.

– Я не могу обманывать его. – Виктория была вне себя. – Это может причинить ему боль… Это неправильно.

– Все же подумай об этом, – не сдавалась Мэри. – Если он женится на Элизабет, то в этом будешь виновата и ты. И если ты полагаешь, что это тяжело сделать сейчас, то подумай, как он будет чувствовать себя потом.

Уже прощаясь с Викторией, Мэри добавила:

– Я знаю, у тебя много работы, но почему бы тебе не заехать ко мне попозже? Сегодня вечером Клейтон уедет к Элизабет, так что у нас будет возможность обсудить все как следует.

Виктория опомнилась только тогда, когда согласилась. Мэри вышла и села в экипаж. Неожиданно, к своей радости, Виктория поняла, что Мэри почему-то хотела, чтобы они с Клейтоном были вместе.

– Моя дорогая, как зовут ту женщину, за которой ухаживает Клейтон Джирард? – спросила Эстер, оторвавшись от корреспонденции.

Она с нахмуренным видом сжимала письмо в руке и внимательно смотрела на племянницу. Эмма взглянула на нее как на сумасшедшую.

– Элизабет Честер. Ты знаешь это, Эстер. Мы потратили целый день на поиски информации о ней.

– Да, конечно. Но вот что странно. Если это ее имя, тогда все лишено смысла. – Эстер непонимающим взглядом смотрела на письма перед собой.

Виктория нахмурилась:

– Что лишено смысла?

– Дорогая, ты мне сказала, что мисс Честер выходит замуж за Клейтона?

Виктория попыталась сохранить спокойствие и сделала еще один стежок.

– Да, тетя Эстер, я сказала вам вчера, что Клейтон хочет жениться на ней через шесть месяцев.

– Эстер, – недовольно спросила Эмма, – ты все еще пьешь вино за завтраком?

Она с интересом понюхала чашку Эстер, не обращая внимания на раздраженную сестру. – Вроде бы нет!

– Я пью только вечером, как вы прекрасно знаете, и исключительно для здоровья, – Эстер смогла преодолеть раздражение. – Но мне интересно, почему Элизабет Честер получает не одно поздравление к Дню Святого Валентина, если она почти уже вышла замуж за мистера Джерарда?

– Что? – Эмма и Виктория, оставив работу, в изумлении уставились на Эстер.

– Да, почему? – продолжала Эстер. – Вот эти поздравления. Одно от мистера Чарльза Инчерсола. Это тот милый молодой человек, которого мы видели в церкви, помнишь, дорогая? А второе от Натана Биддла. Его я не знаю. Стало быть, она пользуется популярностью?

Эмма и Виктория переглянулись. Затем Виктория взяла поздравления и прочла их сама. Не оставалось абсолютно никаких сомнений. Они оба были адресованы Элизабет и оба были от ее поклонников, желающих выразить свою любовь. Послания не оставляли сомнений в чувствах их заказчиков.

– Она видится с другими мужчинами, – торжественно заключила Эмма.

Виктория услышала, как Эстер ахнула, когда, наконец, поняла, что за открытки она сделала.

– Ты же не думаешь… О, это ужасно. Мистер Джерард такой хороший молодой человек. – Повернувшись к Виктории, она спросила с беспокойством: – Ты ему скажешь об этом, дорогая? Я уверена, он приедет сегодня.

– Я не могу, – Виктория вновь принялась за работу.

Эмма неодобрительно посмотрела на нее.

– Почему? Ты думаешь, он не имеет права знать правду. Элизабет обманывает его. Она видится с другими мужчинами у него за спиной: у нас есть доказательства! Ты все еще собираешься помогать ему добиваться ее благосклонности?

Виктория тяжело вздохнула и пожала плечами.

– Что я могу сделать? Сообщение о двуличности Элизабет убьет его. Я не могу так с ним поступить.

– Но это дает тебе отличную возможность… – начала было тетушка.

– Нет!

Обе женщины с удивлением посмотрели на Викторию, которая буквально кипела от гнева.

– Я не использую эту информацию в собственных целях. Я не могу причинить ему такую боль. Если Клейтон захочет узнать об истинном лице Элизабет, он сделает это и сам. Он влюблен в нее и все равно не поверит.

Эмма вздохнула, отложив шитье, и встала позади Виктории.

– Я восхищаюсь тобой, но как ты сможешь и дальше писать стихи для Элизабет от имени друга? Ты думаешь, это честно?

– Нет, – призналась Виктория с горечью. – Но я не знаю, как выйти из этого положения. Я уже согласилась Если я откажусь сейчас, то он поймет, что это неспроста.

– И что ты собираешься делать? – поинтересовалась Эмма.

Виктория задумалась.

– Может быть, его сестра поможет мне найти решение.

– Теперь, Виктория, не дыши, пока я не завяжу шнурки. И не делай такое испуганное лицо, – приговаривала Мэри, затягивая корсет, и добавила, расправив платье: – Ну, теперь порядок. Как ты думаешь?

Взглянув в зеркало, Виктория не без смущения увидела широкий вырез на груди. Корсет делал ее талию похожей на осиную, а турнюр подчеркивал восхитительные изгибы. Она не могла подобрать нужных слов:

– Это не… слишком…?

– Это по последней моде, – пыталась придать ей смелости Мэри, разглаживая материал. – Хотя немного смело. Разумеется, на Элизабет будет что-то похожее, и если ты желаешь что-то другое…

– Я надену его, – сказала Виктория без особого воодушевления, так как представила себе Элизабет, одетую во что-то необыкновенное, подобно принцессе из сказки.

Она даже переменилась в лице, когда вспомнила о злосчастных поздравлениях, и спросила Мэри:

– Почему она так поступает? Собирается замуж за твоего брата и в то же время встречается с другими мужчинами?

– Наверное, боится упустить самую выгодную партию, – пожала плечами Мэри. – Другие ее поклонники очень богатые люди. Если ни у кого из них не появится серьезных намерений, то у нее останется Клейтон.

Виктории стало не по себе от одной мысли, что для кого-то Клейтон – последняя кандидатура в списке женихов. Она снова посмотрела в зеркало и нахмурилась:

– Ты уверена, что это платье подойдет для приема у Пауэллов?

– Ты в нем великолепна, – уверила подругу Мэри. – Так ты скажешь Клейтону о цветах?

Виктория утвердительно кивнула, но потом заметила:

– Только я не понимаю одного. Маргаритки – прекрасный подарок, а, насколько мне помнится, ты хотела, чтобы Клейтон в данном случае не имел успеха.

Мэри с загадочной улыбкой принялась за волосы Виктории и спокойно сказала:

– Конечно, это хороший подарок, не считая тех случаев, когда они вызывают аллергию. Жаль, Клейтон может не знать об этом.

– Да, действительно! – Виктория не смогла сдержать улыбку.

– Я уверена: как только она посмотрит на букет, то обнаружит свои истинные чувства, – уверенно произнесла Мэри. – А очередное послание уже готово?

Виктория достала листок бумаги и подала его сестре Клейтона.

– Я написала так, как ты мне подсказала. Ты уверена в том, что нам надо именно так поступать?

Я слышала, что Элизабет очень нервно воспринимает все, что касается ее больших ступней.

На лице Мэри опять появилось озорное выражение.

– Давай скажем, что ноги – самая заметная ее часть. Да, так и сделаем. Клейтону надо показать, на что она похожа на самом деле. Клейтон еще не видел твое сочинение?

Когда Виктория в знак отрицания покачала головой, Мэри добавила:

– Хорошо. Я думаю, самое подходящее время, чтобы передать ему стихотворение, будет прямо на приеме. – И, сделав последнее прикосновение к темным локонам Виктории, она поднесла зеркало, улыбаясь удивлению молодой женщины: – Как ты находишь это?

– Я выгляжу… хорошо.

Виктория с изумлением смотрела в зеркало. Это была правда: рекомендованная Мэри прическа лучше всего подходила к ее каштановым волосам. Без очков ее глаза казались огромными и такими же ясными и голубыми, как и у тети Эстер. Мэри отступила назад, восхищаясь результатом своей работы.