Почти весь его артиллерийский парк теперь бил по нам. Ему пытались отвечать наши орудия, которыми командовала Орина, но костяные конструкции хорошо держали попадания обычных снарядов и сами стреляли дальше. Только подавление способно заставить замолчать эту дьявольскую машинерию.

Тридцать метров.

За каждую секунду мы платили жестокую цену. Стрелы безумных и одержимых лучников, камни разного размера, туши животных — все летело в нас. Десяток последних костекрылов, протаранил задние ряды Шестнадцатого. Небо очистилось, но на пыльной и пепельной земле остались люди со сломанными костями.

Терпеть!

Слово мучительное, но необходимое для победы.

Кавалерия легионов уже ударила по коннице разорителей, опрокинув их на западном фланге. Мертвые лошади замедлялись и даже падали в присутствии наших подавителей. Промоты спатами рубили плохо защищённых северян. Там будто вершилась сейчас месть за нашу пехоту, страдающую от обстрела.

Тоже самое на восточном фланге провернула цестинская наемная кавалерия. Ала, то есть подразделение из примерно трёх сотен всадников, врубилась в порядки лёгкой коннницы и пехоты врага. Даже живых мертвецов сбивали они с ног, топча копытами.

Двадцать метров. Десять. Пять!

Неся потери, мы продолжали наступать по широкому фронту. Время решающего удара пришло.

Глава 37

Худшее впереди

Две армии встретились посреди пепельного поля. Столкнулись две силы.

«Дротики!» — скомандовал я, но это даже было лишним.

Когорты и так прекрасно знали как действовать в такой ситуации. Несколько залпов дротиков почти в упор, а затем ближний бой. Когда наша пехота только начинала рубку, кавалерия уже местами опрокинула вражескую легкую конницу. Часть всадников из легионов и сэйфы шли через выгоревший лес, пробиваясь сквозь засевших там зомби. Ещё немного и они выйдут во фланг позиции костяной артиллерии. Впрочем, она была под охраной элитной пехоты Порчи.

А наша строевая элита обрушилась на фланги противника, тесня грязные орды. Я был в самой гуще этого безумия. То переключался на стратегию, то возвращался к своему телу, чтобы дать ещё одну ударную волну или прикончить несколько зомби. Рискованно? Да. Однако рядом пока не было врага, способного легко совладать с моей крепкой бронёй и антесигнанами сопровождения.

Цестинская наемная кавалерия на восточном фланге вместе с Шестнадцатым врубилась в толпы сердцепоклонников.

Более осторожно действовали сагиттарии, предпочитая ближнему бою постоянный обстрел уязвимых целей. Также поступали Велвегры. Их отряд в свободном порядке, мало уязвимом для снарядов артиллерии, сблизился с вражеским строем на сотню метров. Оттуда они начали обстрел из луков и атаку шаровыми молниями.

Совершенно противоположной доктрины придерживались кербрийцы, которые сразу перешли в ближний бой, вклинившись между двумя формациями сектантов. Топоры заморских гостей гуляли по рядам безумцев, круша черепа и добираясь до пораженных Порчей мозгов.

По центру вспомогательные подразделения по большей части охраняли нашу артиллерию, однако цестинская пехота, центурия наёмных превенторов и несколько сотен пеших лучников выдвинулись ближе. Они не вступали пока в ближний бой, но вели обстрел, а самое главное угрожали вражескому центру. Если Иратинон попытается «свернуть» его на фланги, то сразу получит болезненный удар.

Таким было наше наступление. Массированный, полновесный удар с задействованием практически всех доступных сил. И это приносило свои плоды. Почти везде мы теснили врага.

Однако безумцы сопротивлялись с отчаянной яростью. И когда падали под ударами легионеров живые северяне, их место занимали некро-чудовища. Иратион отправил в бой накопленных монстров. Четыре сотни нечестивых отродий пошли на нас стенами отвратительной плоти. Башнями среди них возвышались гротески. И под защитой этого передвижного укрепления продолжала свою работу костяная артиллерия.

Успех первых нескольких минут боя завяз в ордах монстров. Даже ослабленные подавлением отродья и гротески представляли собой неприятное препятствие. Тяжелое, громоздкое, зловонное.

Один из колоссальных гротесков навис надо мной. От абсурдной мешанины мяса, костей и деревянных фрагментов рябило в глазах. Смотреть на эту дрянь было физически неприятно. И дело даже не только в отвращении. Мозги просто барахлили, пытаясь понять, что за тварь ты видишь и где у неё какие конечности.

Гротеск протянул ко мне… руку? Черт знает! Медленно приближалась эта конечность с торчащими во все стороны костяными шипами. Я ударил мечом на опережение. В мясной туше сидело множество духов человеческих и демонических, сплавленных Порчей в единый хор ненависти, однако могущества моего меча уже хватало даже для мгновенного уничтожения таких врагов.

Я увидел как безумные тени покидают тушу. Гротеск лишь одним касанием меча был обращён в груду искаженной мертвой плоти, на которую не позарятся даже нормальные вороны. Однако чудовище успело наклониться ко мне. Трех с половиной метровая туша навалилась на первый ряд антесигнанов. Пыталась раздавить меня своей массой.

Мне с большим трудом удалось устоять на ногах под давлением этой туши. Зажатый со всех сторон своими соратниками, я оказался словно под прессом. Позвал на помощь Ноция, чувствуя как вот-вот не выдержат ноги. Я ощущал себя Атлантом, держащим на своих плечах небосвод. Только вместо чистого дождя мне за шиворот лилась зловонная гнилая кровь.

С помощью Ноция удалось отбросить тушу прочь. Она тут же расплылась, превратившись в недвижимое препятствие на поле боя.

Я отошел во второй ряд, чтобы перевести дух и выйти в режим стратегии. Наступление продолжалось, но его темпы сильно замедлились. Мне пришлось притормозить активность кавалерии, чтобы она не атаковала элитные части врага без пехоты. Сэйфы и почти три сотни всадников из конницы легионов преодолели выгоревший лес. Они вышли туда, где сейчас стояла бывшая знать Севера и костяные машины. Однако атака кавалерии не подкрепленная действиями союзников могла обернуться катастрофой. Так что сэйфы пока лишь перестреливались с вражескими формация.

Надо было продавить фланги пехотой.

Орина прекратила попытки выбить костяные машины нашей артиллерией. Вместо этого девушка направила огонь всех имевшихся орудий по лучшим частям вражеской пехоты. Одобряю. Какой-то урон обстрел им нанесет. Хотя, конечно, на бегство и панику в рядах сердцепоклонников рассчитывать не стоит. Подобные человеческие слабости они давно утратили, отдав себя в услужение темному божеству.

Меня волновало замедляющееся наступление. Разум судорожно искал наиболее рациональное решение этой задачи. Как пробиваться через стену из плоти и костей? Венаторы их дебаффают, но даже так эти твари держат наш натиск.

«Мне нужна грубая сила», — обратился я к Орине. — «Бери управления над гомункулами и гибридом циклопа. По двое на один наш фланг. Только не рискуй ими. Пусть всегда рядом будут подавители хотя бы из послушников храма Гетионы».