Элемер оперся на свой металлический посох, слегка горбясь. В его голосе звучали упрямство, раздражение и горечь.

— Ещё можно попытаться это все остановить, — произнёс я.

— Попытаться то можно… — ответил маг. — Сейчас…

Он вдруг резко ударил посохом о землю. Под его кожей разом вспыхнули вены и артерии, наполняясь раскаленной энергией. Земля недалеко от нас забурлила. Маг запустил туда красные телекинетические захваты. Почва под нашими ногами содрогнулась. Я уже понял, что происходит.

Через пару минут на поверхности показались склизские, дымящиеся щупальца, каждое толщиной со ствол тополя. Всего пять штук. Покрытые землей и язвами, на них роились мелкие насекомые, напоминающие тлю. Придатки Сердца.

— Давай, стратег! — призвал меня чародей.

Да с удовольствием.

Я вонзил меч в одно из щупалец, тут же ощутив как огромные объемы энергии проходят сквозь клинок. Раздался то-ли визг, то-ли вой, хотя твари кажется неоткуда было вопить. Пробитая клинком часть придатка начала усыхать и рассыпаться. У меня аж голова закружилась от объема полученной силы.

Однако нужно было продолжать. Добить эту дрянь, пока она не начала вытягиваться дальше к границе Империи. Лимесу, который я поклялся защищать.

Когда с придатками было кончено, то я еле держался на ногах. Меч получил плюс 2 к могуществу. В этих придатках содержалось очень много энергии.

— Победил, да? — с явным подвохом спросил Элемер.

— Нужно уничтожить центр. Подрезание придатков это ещё не победа.

— Если в этой одной дряни столько силы, то что творится ближе к самому Сердцу… — пробормотал чародей. — Чем глубже я понимаю, что оно из себя представляет, тем больше кажется, что мы уже опоздали. Когда твои легионы дошагают до Геларда, я пошлю весточку моим дражайшим коллегам-мудрецам. Пусть тащат сюда свои старые кости.

— Я говорил об этом ещё с Азардом. Разумно ли такому количеству чародеев собраться на Севере? Если Сердце получит контроль хотя бы над несколькими магистрами высшего звена…

— Время полумер прошло, стратег. Наступает момент борьбы за наше существование, — решительно и даже зло ответил маг. — А когда пепел уляжется, я добьюсь, чтобы эта карга ответила за своё зло. Мы долго терпели это отродье Неридии, но сейчас она переступила черту.

Вероятно, он догадывается, что Лав и её планы сыграли заметную роль в создании Сердца Порчи. Без неё моя решимость могла кануть в бездну несбывшихся надежд. Призраки хранителей Сердца почти удержали меня тогда в мертвой роще, но Лав вмешалась.

Ладно. Внутренние разборки Багрового Круга меня сейчас интересуют в последнюю очередь.

Спустя ещё три дня и пять мелких зачисток, первые отряды легионов показались в моей зоне контроля.

«Расшагались. Набрали темп», — радостно отчитывался передо мной Поций.

Войска проходили по 15–17 километров за день, что было отличным результатом, учитывая размеры армии. Следующим вечером уже можно будет встречать их в Бьорторне.

Город к визиту легионов был неплохо подготовлен. Надо сказать спасибо Геору и Иратиону за хорошо организованное, а главное децентрализованное хранение провизии. Покойный вождь федератов не просто забил зерном подвалы дворца. Там оно тоже хранилось, но нас не дождалось.

Несостоявшийся царь Севера просчитал возможность тяжёлой осады города и потери запасов во дворце. На этот случай в подземных тоннелях в разных частях Бьорторна были организованы склады по лучшим имперским стандартам. Зерновые ямы с внутренним слоем из обожженной керамики или облицованные камнем. Их запечатали около года назад. Многие из них так и не были вскрыты, несмотря на наплыв беженцев. Радан, вроде бы, планировал распродать часть этих запасов на территории Империи, но кризис в его землях развивался слишком быстро. В итоге нам достались сотни тонн зерна, солёного сухого сыра и меда, в котором были законсервированы орехи разных видов. Калории, которые наполнят силой руки живых солдат в борьбе с мертвым врагом.

Хранилища были организованы так, что некоторые из них замуровали, а о многих не знал практически никто, кроме редких приближённых Геора. Так что Радан и его сторонники некоторые зерновые ямы банально не нашли. Мне же помогала Орина. Что-то она знала сама плюс сумела убедить нам помогать часть слуг и даже знати, которые до конца не покорились власти Радана. Впрочем, особого красноречия тут не требовалось. Все, кто видел чудовищ Порчи в действии, понимали, что либо легионы Империи уничтожат центр распространения заразы, либо Север полностью вымрет.

Даже стены Бьорторна не спасут. Просто к каждой деревне по отряду бойцов с антимагом во главе не приставить, а без продовольственной базы города не выживут. Придётся всем уходить на территории других народов с высокой вероятностью понижения социального статуса. И даже это под большим вопросом, учитывая общемировой кризис в более-менее цивилизованных землях. Поэтому несмотря на не особую любовь к Империи вообще и ко мне лично, нам были готовы помогать.

И вот мои войска добрались до города. Под пасмурным осенним небом позднего вечера шлем их не блистали в закатных лучах. Но даже так армия выглядела внушительно с городских стен и башен Бьорторна.

— Это же сколько здесь племён? — удивлённо спросил некто из кребрийцев.

Когда-то было много, а теперь одно. Империя. Супер-племя. Новый принцип организации людей.

Легионы приближались. Я через стратегию смотрел на лица этих воинов и думал о смерти. Они могут погибнуть, если Азарду придётся выпустить силу Неридии для уничтожения Сердца. Они могут погибнуть в сражениях с ордами чудовищ, если я попытаюсь ликвидировать источник Порчи самостоятельно. Не просто погибнуть, а потерять свои души в круговороте вечных страданий.

Но они все равно шли сюда, потому что я призывал их. Они верили моему слову полагают гораздо больше чем любым эдиктам Сената. Ощущая эту власть, я понимал почему так боялись её убеленные сединами мужи из древних семей Рега. Даже целого Бога запретили и заключили сделку с чужеродными силами, лишь бы сдержать потенциал стратегов. Однако сейчас иного способа защитить Империю просто не существовало.

Я практически физически ощущал, как на меня давит ответственность. Благодаря уже пережитым испытаниям мне удавалось сохранить хладнокровие. Однако тяжкая ноша долга пока ещё лежала на моей душе.

— Надо устроить пир, — объявил я Орине. — Причем такой, чтобы пиво и вино лились рекой.

На лице девушки можно было заметить сомнения.

— Стоит ли так поступать когда…

— Стоит, — решительно ответил я. — Знаю, о чем ты хочешь сказать. Время тяжелое. Местные жители настрадались. Смотреть на пир чужестранцев им бы сейчас не хотелось. Однако у меня есть все основания отдать такой приказ. Сегодня ночью пир. Завтра отдых. Затем день подготовки и мы выступаем.