– Веселитесь? – грустно подмечаю. – Без Деда Мороза, олени не повезут меня домой на санях.

– Думаю, ему надо дать отдохнуть. – Мужчина выворачивается, глядя на Антона за нами. – Да и вам тоже.

– М-да. – Начинаю махать шубкой, спасаясь от жары.

Снять ее не могу, так как под ней только футболка и шорты с колготками.

– Может все-таки на воздух?

– Я не девочка по вызову! – резко отвечаю ему.

– С чего вы взяли, что мне нужна девочка по вызову? – смеется незнакомец.

Перевожу на него уставший взгляд и пожимаю плечами.

– Ладно, но предупреждаю… – Я разворачиваюсь к нему и тычу пальцем.

– Понял, понял! – он поднимает руки вверх.

Поднимаюсь с дивана вместе с ним, и мы пробираемся сквозь, разбросанных по помещению, людей. Кто чем занят: кто-то танцует, кто-то болтает, а кто-то зависает в телефоне. Мужчина снова ведет меня к лестнице.

– Вы меня снова хотите затащить на верх? – Торможу его, хватаясь за предплечье.

– Пойдем, снегурочка, я выведу вас на волю и всего лишь. – Он затейливо улыбается.

Громко вздыхаю и поднимаюсь вслед за ним. Мы заходим на второй этаж. Тут музыка звучит приглушенно, но все равно громко. Кислорода здесь уже больше. Он направляется вдоль по коридору, минуя закрытые двери комнат и подходит к большому окну в торце.

– Готова? – заглядывает через плечо.

– К чему? – не понимаю я. Он окошко мне откроет, подышать?

Мужчина толкает окно и влезает на широкий подоконник.

– Эй! Куда? – паникую я.

Не хватало мне самоубийц под Новый год!

– Не бойся! – он спрыгивает с окна и становится на высокую крышу, протягивая мне руку.

Сажусь на подоконник, подбирая по себя шубку, и перекидываю ноги наружу. Руку я давать не собираюсь. Мужчина пожимает плечами и прячет руки в кармане.

На крыше, медленно иду за ним, ближе к краю. Свежий воздух приятно наполняет легкие. Сразу становится легче. Разум проясняется.

У края вижу мягкую большую подушку.

– Тут кто-то уже побывал. – Подмечаю, разглядывая открывающийся вид на яркие, украшенные крыши домов.

– Я. – Коротко отвечает и садится на край подушки.

Следую его примеру, запихивая шубку между ног. Подушка мягкая, но мерзлая. Подбираю колени и обхватываю их руками.

– Красиво, верно? – он смотрит вдаль и не поворачивается ко мне.

Пользуясь моментом, разглядываю незнакомца. Короткий ежик темных волос, резкие черты лица. Его взгляд прищуренный, от чего у глаз видны небольшие морщинки, как и на лбу, над густыми бровями. Он источает уверенность и власть. Интересно, кто он такой?

– Гордей. – Поворачивается, как бы отвечая моим размышлениям.

Его зеленые глаза впиваются в меня. Я смотрю, как завороженная. Красивый… Этот взгляд пробирает до мурашек. Я вздрагиваю и отворачиваюсь.

– Марина… – отвечаю, глядя в горизонт. – Вы не замерзните?

– Замерзну! – смеется он.

– Любите сопли жевать? – улыбаюсь в ответ, начиная расслабляться.

Тихая зимняя ночь, огоньки вокруг и нет людей. Прекрасно!

– Обожаю! – отвечает он и мы начинаем смеяться.

– Я бы, на вашем месте, оделась. Ну, или ушла в дом. Я не против.

– Наверное так и сделаю.

***

Он поднимается и идет к прикрытому окну. Вот и все. Познакомились и хватит. Я, пожалуй, еще посижу здесь. Антон явно еще не проснулся. Гордей… имя такое. На нем симпатично сидит темно-серая рубашка. Рукава закатаны, я помню, как взялась за его предплечье. Теплая кожа с жесткими волосками. Крепкие руки, широкие плечи. Эх! Повезет же кому-то, или уже повезло. Я крепче обнимаю колени.

За спиной раздаются шаги, поворачиваюсь и вижу Гордея. Он одел черную куртку и захватил шампанского с бокалами.

– Предлагаю наполнить бокалы! – радостно восклицает он, звеня стеклом.

Надо же, вернулся. Я неосознанно улыбаюсь. А почему бы и нет? Последний заказ и можно немного отдохнуть.

Пробка с шумом вылетает куда-то в небо, и Гордей направляет шипящий поток в бокал, разливая напиток на крышу.

– Оу! Немного мимо! – сам с себя хохочет.

– Помочь?

– Ни в коем случае! Отдыхайте!

Как мило…

Гордей дает бокал и падает рядом на подушку. Я подхватываю его локоть, и мы упираемся плечами. Так и сидим.

– Скоро начнется.

– Что?

– Увидишь, Снегурочка. Почему ты Снегурочка?

– Странный вопрос. – Улыбаюсь и делаю глоток игристого. Хорошо…

– Актриса? Аниматор?

– Нет. Никто. Просто подвернулась подработка.

– У тебя хорошо получается.

– Угу.

В этот миг в небо врывается яркий луч, взрываясь оранжевым салютом. Я вздрагиваю от неожиданности и громкого хлопка. Салют взрывается прямо у нас над головой. Гордей обнимает меня за плечи, и я позволю ему это. Красивый мужчина, красивый момент, шампанское. Когда еще такое будет?

Салют бьет по ушам без остановки, заставляя все внутренности вздрагивать в такт. На моем лице детская улыбка. В груди тепло от этого момента, и я сильнее вжимаюсь в крепкое тело Гордея.

На лице ощущаю легкое прикосновение его рук и медленно поворачиваюсь. Снова зеленый омут затягивает меня. Начинаю тонуть в нем без оглядки. Глаза сами закрываются, и я чувствую нежное касание его губ к моим. Мягкие, плотные и теплые. Аккуратные поцелуи россыпью расходятся по губам, пока не становятся горячее и интенсивнее. Мое дыхание сбивается, по телу пробегает обжигающая дрожь.

Его руки сползают по спине вниз, а одна из них скользит под шубку. Я напрягаюсь и хочу больше. Но только его рука касается груди, как я резко отстраняюсь и инстинктивно врезаю ему пощечину. Дыхание сбивается, сердце барабанит. Что я тут делаю? Я вскакиваю и убегаю, бросив бокал.

– Постой! Снежинка! – он поднимается за мной, но поскальзывается и падает обратно на подушку.

Бегу вниз. Зал опустел, все вышли на улицу. Антона ни где нет. Несусь на улицу и сразу врезаюсь в него.

– Мариш! – радостно смотрит в небо. – Салют!

– Уходим!

– Но…

– Быстро! – рявкаю я и тащу его прочь, сквозь толпу.

Через десять минут мы уже далеко.

***

Противный писк и будильник летит в стену. Черт! Я не выспалась, я злая! Восемь утра на часах и мне пора вставать на работу.

Поднимаюсь.

Ставлю сразу чайник, ведь газовая старая плита стоит рядом с моим диваном. Это даже удобно, когда все под рукой. Мы с отцом живем вдвоем в старой однушке. Моя комната – кухня, еще со школы. Я привыкла так жить. Иду с ванну.

Кран начинает жутко гудеть, а потом выравнивается под потоком воды. Трубы уже ни к черту. Стягиваю с себя сырую футболку, которую вчера поленилась переодеть. Тело зудит. Надо было помыться перед сном… Закрываю шторку и переключаю смеситель на душ. Кайф! Горячая вода лупит по спине в четыре струи.

Отмокаю и просто стою под водой. Тот дом такой огромный. Кто его убирает? Да, конечно, там целый табун домработниц. Но, все равно… Как там жить? Чтобы воды попить, надо идти на кухню, как мне до магазина. Не понимаю. Гордей… такой весь мужчина. Как из сериалов. Брутальный босс. Смеюсь сама с себя. И куда тебя, Марина, понесло?! Он обесчестил бы тебя и прощай, моя хорошая.

Выхожу из ванной и иду прямиком в комнату, где обитает отец. Открываю дверь и в нос бьет запах перегара. Рычу от злости и громко топаю к окну. Одергиваю занавеску, открываю балкон настежь. Холодный воздух хлынул в комнату, и отец заворочался на диване.

– Вставай! – кричу ему. – Тебе на работу пора!

Подхожу и начинаю тормошить. Где он только берет это поило? Если обнаружу собутыльников, убью. Папа ворочается и открывает один глаз. Ай! Все равно не видит меня.

– Папа! – ору над ухом. – Очнись уже!

Как мама умерла, мне тогда было шестнадцать лет, так папа и начал пить. Я не знала, что делать, еще траур, просто доучилась одиннадцать классов и все. Сейчас я без образования, не считая школы. Мне девятнадцать с половиной лет и полная задница козла вместо жизни. Отца уволили за пьянку, и сейчас он сторож на парковке через пару домов. Мама, мама, как же тебя не хватает…