Как Александр и предполагал, задержки выходили из-за типа в грязной пиджачной паре. Остальные пленники догадались залечь, распластаться на земле; этот же урод так и мельтешил в сетке прицела.

Результатом задержек стал ответный огонь из трех точек.

– Да уйди ж ты, сука!… – цедил капитан, расходуя последние патроны первого магазина.

Вогнав в гнездо следующий, он перебрался за ствол кедра и встал на ноги. Тех, кто залег в траве, было легче обнаружить из "положения стоя".

Где-то сбоку пули застучали по могучим стволам, а следом докатилась и очередь.

Сашка узрел, откуда ведется огонь; ответил одним выстрелом, вторым. Стрельба прекратилась.

Сделав паузу, он осмотрел поляну.

Семерых из девяти подстрелить удалось, оставались двое.

– По-моему… Я видел – один улепетывал туда, – проглотив вставший в горле ком, кивнул влево Шалва.

Да, все верно – тщательно осмотрев сквозь оптику указанное направление, Осишвили засек осторожно ползущего к лесу мужика. После чего опять плавно потянул спусковой крючок…

Пуля легла точно в левый бок "цели N8".

Внезапно и с противоположной стороны площадки раздался одиночный выстрел. Бывший спецназовец успел заметить взмахнувшего руками и падающего на спину человека. Падающего у самой тропы, ведущей вниз – к селу.

– Молодец, Анвар! Девятого положил… – опустил карабин Александр; хлопнув приятеля по плечу, улыбнулся: – Подъем, пехота!

– Быстро ты с ними… разобрался, – кряхтел тучный мужчина, выбираясь из кустов.

– Дурное дело не хитрое.

Они вышли из своего "укрытия" и быстрым шагом направились к тому месту, где производил посадку вертолет. Повсюду лежали тела убитых людей в пятнистой военной форме натовского образца, валялись американские винтовки…

Капитан заметил бегущего легкой трусцой от дальней опушки Анвара.

– На тропе все спокойно, но надо поскорее уходить! – крикнул тот по-грузински.

И Сашка уже по-русски продублировал:

– Эй, народ! А ну подгребай сюда!

С земли поднялись два паренька, связанных меж собой веревкой; чуть дальше отряхивал пыль с гражданской одежды молодой человек. Подошел и тот тип в рваном костюме, что постоянно мешал стрелять. Не подчинился команде и обматывал какой-то тряпицей простреленное предплечье лишь похожий на чеченского боевика мужчина с черной повязкой, закрывавшей отсутствующий глаз. А там где пару минут назад находилась вся группа пленных, лежал лишь один человек – тот самый раненный здоровяк, покинувший борт вертолета последним; кажется, он был без сознания…

– А вы кто? – робко поинтересовался один из двух пареньков – судя по нашивкам – пограничник.

– А мы тоже грузины, – не без гордости заявил Шалва.

Сашка же, кивнув на убитых, добавил:

– Только не такие мудаки как эти…

Внезапно сбоку прогремела очередь.

Капитан медленно обернулся. Одноглазый держал здоровой рукой автомат с дымившимся стволом. А метрах в десяти от пустых носилок корчился в агонии рыжебородый мужик; рядом валялась винтовка М-16…

– А ты что у нас за птица? – подозрительно спросил Александр.

– Усман я, – встал с травы чеченец и повесил оружие на плечо. – Домой мне нужно. В Чечню…

– Все домой хотят. Надо прежде наших мужиков отсюда вывезти. Кстати, кто этот… раненный?

– Командир группы спецназа. Подполковник. А фамилии не знаем, – виновато пожал плечами погранец.

– Понятно. Все, закончили дебаты! Мертвых кавказцев не трогаем – берем только спецназовцев; раненного – на носилки. В шести километрах отсюда нас ждут две машины. Пора отсюда сматываться! Вперед!

Первым к оставленным у ручья автомобилям шел Анвар. Выбирая наилучшую дорогу, он тащил на пару с одноглазым тяжелые носилки. Камуфляжная куртка лежащего на них подполковника была основательно пропитана кровью; сознание к нему так и не возвращалось. Глядя на пробитую руку чеченца, Сашка предложил ему работу полегче. Однако тот, сказав, что кость пулей не задета, сам вызвался нести русского подполковника.

За носилками топали Атисов с погранцом – эти несли мертвого Беса. Следом вышагивали Шалва со вторым мальчишкой – их неудобной ношей стал Дробыш. Игнат по весу, пожалуй, был самым легким, потому его тело и досталось нести Сашке. Оператор до сих пор не оправился от хромоты и замыкал печальное шествие…

– Чудовищно!… Значит, к этим троим убитым спецназовцам должны били добавиться подполковник, два пограничника, и я?…

– Именно так. Вполне допускаю, что пристрели бы и одноглазого чеченца с этим гражданским мужиком. Переодели бы вас в ту поношенную спецназовскую форму, что привезли с собой, и дело в шляпе – целая диверсионная группа в составе десяти человек, уничтоженная бравыми грузинскими вояками на подходе к цели. Причем целью "засланных из России диверсантов" было назначенное тбилисскими марионетками правительство Абхазии. Усекаешь намек на крупный международный скандал?

– Что же за козлы изобретают такие… махинации?… – опираясь на палку, бормотал гражданский парень.

– Ну, об изобретателях тебе следовало поспрошать у своей подружки, – ехидничал капитан, осторожно спускаясь по склону.

– Какая она мне на хрен подружка?! Знал бы, кто она и какую пакость задумала – сам бы из вертолета выкинул к ё… матери! Еще там – над Ханкалой…

Отвечая по дороге к ручью на вопросы оператора, Осишвили вкратце пересказал суть задуманной западными спецслужбами операции. Без подробностей, без фамилий и имен участников – только смысл. Теперь же, выслушивал реакцию: мат и откровенное изумление…

– Сучка! Небось, уже конопатую задницу где-нибудь на Канарах греет. Перед очередной подлостью! Вот же сучка!…

Оська усмехнулся, вспомнив голую англичанку. В деталях он ее задницу с яхты не разглядел, но, судя по рыжим волосам на лобке, наличие конопатости в интимных местах не исключалось.

– Да, но вы упомянули о втором рейсе вертолета, – продолжал донимать расспросами парень с аккуратной бородкой, – а кого он должен привезти?

– Журналистов. Настоящих журналистов из Тбилиси.