– Нашему коллективу пять лет, и сейчас мы хотим исполнить песню «Любовная история», – произнесла в микрофон Анастасия.

Дальше на сцене начались световые эффекты – точно в ночном клубе на танцполе. Чёрный сменил жёлтый, затем оранжевый, красный, синий, серый – как цвета радуги переливались. Потом снова чёрный экран, и всё повторялось. Первой вступила Анастасия, наигрывая арпеджио на гитаре, и, почти касаясь губами микрофона, она начала петь с придыханием. Короткое извилистое соло подхватил второй гитарист. Фанаты поднимали вверх руки с зажжёнными зажигалками и водили ими в разные стороны – язычки пламени танцевали душевно. Затем в колонках, тех, что находились сзади сцены, добавился бас. Куплет подошёл к концу, и в припеве вступили барабаны и включились примочки – подчёркивая тяжёлую атмосферу на сцене.

Песня прозвучала на одном дыхании. Затем Настя прошла вперёд, села на стул за синтезатор Yamaha и начала играть рок-н-ролл, чуть позже присоединилась гитара, бас, барабаны вступили вместе с клавишами. Публика пританцовывала в такт музыке. Песня закончилась, и вокалистка попрощалась и покинула сцену, следом за ней ушли со сцены музыканты. Они прошли в гримёрную: стены были обклеены старыми обоями, на полу лежал невзрачный серый палас, тусклая люстра освещала помещение. Настя прошла вперёд и достала из прикроватной тумбочки бутылку водки, расставила рюмки, разлила и тут же достала из кармана розовую пачку «Кисс», вставила тонкую сигаретку, похожую на зубочистку, щёлкнула зажигалкой, закурила. Жадно затянувшись, она выпустила в тускло горящую лампочку клубок дыма. Шилов прошёл по гримёрной и приоткрыл окно.

– Тут и так дышать нечем, ты ещё закурила, – возмутился Гриша.

– Не начинай! Хочу курю, хочу нет, – съязвила Анастасия.

Она всегда была остра на язык. Максим тоже достал из кармана пачку «Мальборо» и вставил сигарету в рот.

– Ну ты ещё закури, – возмущённо произнёс Андрей. – Может, вы покурите, как выйдем на улицу.

– Я отыграл концерт и хочу курить, так что давай без твоих нравоучений, – возразил Максим.

Андрей схватил его за плечо, впился в него взглядом. Максим схватил его за руку и оттолкнул от себя.

– Давай не будем выяснять отношения, – щёлкнув зажигалкой, закурил и выпустил струйку дыма Максим.

– Так, ребята, что как маленькие, давайте выпьем, – встряла Настя.

Все подняли рюмки, чокнулись и залпом выпили. Затем снова выпили по рюмке. В гримёрную зашёл Геннадий Николаевич Щетинин. Он был крупным, с мощным торсом и мускулатурой, как у спортсмена тяжёлой атлетики. Короткая стрижка чёрных волос и небольшая бородка. Классический костюм-тройка сидел на нём, точно он собирался в ЗАГС.

– Ну, вот тебе раз, – возмущённо произнёс он. – Не успела она отыграть концерт, уже к бутылке прикладывается.

«Как ты меня бесишь», – пробежала мысль в её голове. Она сделала недовольную гримасу, будто гримёр постарался и она играла в спектакле Бабу-ягу.

– А это не твоё собачье дело, – затушив в хрустальной пепельнице наполовину не докуренную сигарету, процедила она.

– Если я так сказал, значит, это моё дело, – заявил он.

– Слушай, какая тебе разница, пью я или нет, работу сделала, чем хочу, тем и занимаюсь, – возмутилась Анастасия. – Ты мне не отец, в конце концов.

– Ты меня достала, сколько можно бухать, один раз лечилась от наркозависимости, два раза – от алкогольной зависимости.

– Увидел щепку в моих глазах – поищи бревно в своих глазах.

– Так, закрой рот и меня послушай очень внимательно, – в его голосе прозвучали стальные нотки.

– Я слушаю, – коротко заметила она.

– Я для вас всё делаю, я как спонсор покупаю вам очень дорогую аппаратуру, снимаю дорогостоящие апартаменты, я как продюсер снимаю студии, на дорогом оборудовании записываю вашу музыку, я как менеджер мотаюсь по всей матушке-России и договариваюсь о концертах, да и за рубежом веду переговоры.

– Какая проповедь, святой отец, я прямо сейчас зарыдаю крокодильими слезами, – выпила она ещё рюмку и решила прервать его. – А мы вкалываем как проклятые, концерт за концертом, турне за турне, ни сна, ни отдыха, только работа, работа, работа. Мы как рабочие кони мустанги, вкалываем в поте лица, вёдрами кровь проливая.

Затем она задумалась, наливая себе ещё рюмку, но тут же решила добавить:

– В итоге ты львиную долю забираешь себе, а нам даёшь крошки с барского стола.

Он посмотрел на неё так, точно хотел прямо сейчас здесь изнасиловать.

– Я где-то не права? – добавила она масла в огонь.

– Да, ты всегда права, а в итоге переспала со всеми подряд, да и выпила не один резервуар водки.

– Так, во-первых, с кем я сплю – это не твоего ума дело.

– А во-вторых?

– Сколько я выпила – это тоже моё дело, моя жизнь, моя печень.

– Что вы как кошка с собакой, – встрял в разговор Максим.

– Да он первый начинает, а крайняя я остаюсь. Вот ты, Макс, например, скажи своё слово. Пять лет на него пашешь, пусть прибавляет зарплату.

– Я с тобой полностью солидарен, пусть прибавит, – оживился Макс. – И пусть сразу выплачивает, а не тянет.

– А что, тебе мало за концерт платит? – удивился Андрей.

– Мало не мало, а прибавить, я считаю, обязан, – отчеканил Максим.

– Деньги лишними не бывают, пусть увеличит зарплату, – поддержал коллег по работе Григорий.

– Так, все успокойтесь, я подниму зарплату, но выплачивать сразу не могу, нужно дождаться, пока переведут мне денег, – строго произнёс Геннадий.

– Ой, ну хватит тут нам лапшу вешать, – возмутилась Анастасия. – Ты весь заврался, ты получаешь деньги и крутишь их через банки, а потом выдаёшь нам.

– Ты пьяна и несёшь бред сивой кобылы! – сорвался на крик Геннадий.

– А тогда почему тебя покинул рок-коллектив «Полярная сова»? Не хочешь просветить людей? – заистерила Настя. – И из-за чего тебе начистил физиономию ударник ансамбля?

– Закрой свой рот, ты лезешь не в своё дело! – схватив девушку за запястье своей огромной лапищей, рявкнул Геннадий.

– Потому что ты крутил зарплату коллектива по полгода или даже по году по банкам и на проценты купил, наверно, не один автомобиль или квартиру.

Он размахнулся и ладонью треснул её по правой щеке. Ощущение было, что её приложили гвоздодёром, у неё точно зубы затрещали. От удара она слегка покачнулась и чуть не упала.

– Ах ты ублюдок! – воскликнула она.

В ответ она кулаком вмазала ему в нос. Они сцепились. Он руками вцепился ей в горло, а она левой рукой схватила его за волосы и потянула назад, а большим пальцем с огромным, покрытым серебристым лаком накладным ногтём ткнула ему в левый глаз.

– Чёртова сука! – взвыл он, как кутёнок, которого пнули ботинком.

Она задела сетчатку, его глаз заслезился. Максим схватил её под мышки и начал оттягивать от него, а Григорий оттаскивал Геннадия.

– Ну что за детский сад устроили? – возмутился Макс. – Взрослые люди.

Чуть позже на улицу вышла Анастасия и села в такси, поехала в гостиницу, объяснила, что двое суток пусть её не тревожит никто, ей нужно собраться с мыслями. А оставшийся коллектив поехал на микроавтобусе в гостиницу, где они остановились. Такси остановилось около гостиницы, открыв чёрную кожаную сумку, Анастасия достала деньги и рассчиталась с водителем. Она прошла внутрь гостиницы «Придорожная».

– Есть свободные одноместные номера? – осведомилась она.

– Да, – ответила белокурая молодая женщина. – Оплачивать как, наличными или картой?

– Картой.

После Настя приложила карту к прибору и ввела ПИН-код.

– Ваш номер восемьдесят один, – протянула ей ключ женщина. – Он на первом этаже.

Настя прошла по длинному коридору и остановилась у номера, открыла его, прошла внутрь. Небольшая прихожая, совместный санузел и маленькая комнатка, также есть микроволновка и электрочайник. Они стояли на прикроватной тумбе. Девушка полностью разделась и прошла в ванную, включила воду, залезла под горячий душ – горячие струи смывали с неё потливую усталость. Как только она помылась, прошла в комнату и прилегла. На неё нахлынули воспоминания двадцатилетней давности, как она, совершив преступление, избежала наказания и вышла сухой из воды. Да, если разобраться, то она сделала это не из-за того, что ей этого хотелось, а из-за того, что были непредвиденные обстоятельства, которые касались её жизни, и если бы она так не поступила, то была бы мертва.