Мы не успели ему ответить, так как Амалия вышла, распахнула обе створки двери, поклонилась и предложила мне войти, произнеся:

– Светлая фея с супругами с визитом к ее величеству королеве Рогне́де.

Шедшие передо мной Базетог и Джерзог шагнули вперед, но не вошли внутрь, а встали по сторонам, давая мне проход, но еще и охраняя.

Ирден взял мою руку и переплел пальцы, заметив, что я волнуюсь и не решаюсь сделать первый шаг.

Эдгар увидел это, фыркнул и попытался повторить маневр, забыв, что в левой руке я сжимаю цепь от его ошейника. Так что у него ничего не вышло, но зато я пришла в себя. И чего я так нервничаю? У меня в группе поддержки два дракона, пять орков и «плелесть». Ну и волшебная палочка.

И пошла вперед, не выпуская руки Ирдена. С ним как-то надежнее и не так боязно. Недовольно сопящий Эдгар шагал, отставая на шаг, и да – на цепочке.

Королева восседала на изумительном резном кресле-троне. Темное старое дерево было позолочено и украшено драгоценными камнями. На сидении и за спиной – бархатные подушки, позволяющие сидеть с комфортом.

Я ожидала увидеть тронный зал, но это оказалась всего лишь просторная комната. Светлая, уютная, красивая. На полу ковер с множеством подушек, низкие столики, пуфы. Зеркала на стенах, визуально расширяющие пространство. И что-то мне подсказывало, что королева до нашего визита лежала с книжкой и ела фрукты вон у того столика. И книга лежит с закладкой, и недопитый стакан с прохладительным напитком стоит рядом с блюдом с фруктами.

Окинув комнату быстрым взглядом и сложив первое впечатление, я сосредоточилась на королеве. Красивая женщина средних лет смотрела на нас изучающе и строго. Черные густые волосы собраны в две косы и уложены вокруг головы. Вместо короны феронье́рка – тонкий золотой обруч и свисающий с него на лоб огромный рубин, ограненный каплей.

Одета она была в длинное алое платье крайне простого фасона, но расшитое золотыми нитями по подолу. Про количество надетых драгоценностей лучше промолчу. Я даже шевелиться бы не смогла, если бы на меня нагрузили столько золота и камней.

Мы с королевой Рогнедой несколько мгновений изучали друг друга, она чуть шевельнулась, и солнечные лучи, отразившись от рубина на лбу, заиграли бликами.

– Ваше королевское величество, – заговорил Ирден, опередив меня. – Позвольте мне от лица моей драгоценной супруги приветствовать вас и представить ее сопровождение.

Не знаю, насколько это правильно. Тут, как я поняла, царит матриархат. Кто из нас должен был заговорить? Я, как женщина, или мужчина, поскольку я в этих землях выше его по положению? Буду надеяться, что дракон лучше меня разбирается в ситуации.

– Светлая фея Кларисса Терезия Монк. Ее верная напарница и подруга, редчайшая уникальная горгулья – Зараза Монк. Верный душой и сердцем супруг – Ирден Маркус Ланц. – Тут он поклонился, приложив к груди правый кулак. – Недостойный супруг – Эдгар Флавио Ланц.

У Эдгара хватило ума тоже молча поклониться. Я же склонила голову, как перед равной. Будь мы в Эстарине или Клайдберрисе, я обязана была бы присесть в низком реверансе перед вышестоящей персоной. Но тут ситуация неоднозначная. Поэтому я решилась на такой шаг.

– Приветствую тебя на наших землях, дочь волшебства, – заговорила королева, глядя мне в глаза. – Чувствуй себя светло и легко. Мы бы хотели в честь твоего визита устроить праздник и показать нашу радость и гостеприимство. Наш край не видел фей тысячелетия, и для нас честь приветствовать тебя.

– Благодарю, ваше величество. Я буду рада погостить у вас и провести время за беседой и трапезой.

Тут Ирден легонечко сжал мои пальцы, на что-то намекая. Вот бы понять еще на что. Придется самой как-то выкручиваться.

– Но прежде я хотела бы извиниться за младшего дракона. Эдгар всегда был излишне порывист, непослушен и доставлял много хлопот своим родителям. Его мать рассказывала мне, как сложно приходилось ей, когда он рос и взрослел. Теперь с ним вынуждена мучиться я. Он сбежал. Мы искали его. И я, и воины моего племени. Но безуспешно. И теперь я понимаю почему. Как вижу, он забрался туда, куда не следовало, и подвел меня.

Фух. Я тщательно продумывала свои слова. Главное, говорить правду и ничего, кроме правды. Но так, чтобы окружающие по-прежнему считали, что у меня два мужа.

Надеюсь, обиженно сопящий рядом Эдгар мне потом голову не открутит.

– Понимаю, – позволила себе едва заметную улыбку королева. – У меня десять мужей. И у каждого свой норов. Желаешь наказать своего младшего мужа? Велеть принести тебе плеть?

– Желаю. И накажу. Но не плетью, ваше величество. У нас приняты другие методы. Я решу позднее. Сейчас же я просто рада, что смогла отыскать эту бесстыжую пропажу. А пока он отлучен от моей благосклонности и щедрости на неопределенный срок.

Эдгар ошарашенно дернулся и уставился на меня непонимающе.

– Кроме того, я недовольна тем, что он стоит нарядный и в таких великолепных драгоценностях. Он их не достоин.

– Да, пожалуй, не заслужил, – задумчиво обронила Рогнеда. – Я думала взять его наложником или одиннадцатым супругом, не предполагая, что он уже связан с женщиной.

– Увы, ваше величество. Я наивно согласилась взять его в мужья и стояла с ним у алтаря богов, а жрец провел обряд.

Вот! Выкрутилась. Вроде все правильно сказала. И не солгала, но и не назвала его своим мужем. И таки да. Я Эдгара совершенно точно накажу за все его выходки. Пока не знаю как, но точно устрою ему веселую жизнь. Гад летучий!

– Эдгар, – повернулась я к дракону, – сними с себя все драгоценности и украшения и верни ее величеству. Я не разрешаю тебе носить их.

Выдохнув едва слышно что-то похожее на «ну и ладно», он принялся снимать с себя многочисленные колье, бусы, браслеты, кольца. На лице у него одновременно были написаны облегчение, но и явное сожаление. Ведь он дракон, а они страшные собственники и падки на все красивое, блестящее и редкое. Так что в нем сейчас боролись радость от освобождения и расовая жадность.

Все сокровища он складывал на поднос, который поднесла молчаливая Амалия. Наконец, остался только ошейник с цепочкой.

Его снять у Эдгара никак не выходило. Королева Рогнеда наблюдала за нами в легкой задумчивости. У меня сложилось впечатление, что ей просто любопытно происходящее, так как тут десятилетиями не случалось ничего интересного.

– Не получается, – наконец сообщил мужчина и снова дернул плечами, попытавшись скинуть горгулью. Наивный…

– Разумеется, – повинуясь жесту королевы, пояснила Амалия. – Мужчина не может находиться без знака принадлежности. Он или принадлежит женщине, или добыча, на которую может претендовать любая.

У меня округлились глаза, и я повернулась к Рогнеде:

– Ваше величество, могу ли я рассчитывать, что на сопровождающих меня мужчин не будет открыта охота? Мне это не понравится.

– Тебе предоставят нужное количество знаков принадлежности для старшего мужа и охранников, дочь волшебства. Драгоценности может забрать себе твой послушный и верный мужчина. Я не возражаю.

– Благодарю, ваше величество, – склонила я голову и, на свой страх и риск расшифровывая пожатие пальцев Ирдена, отказалась: – Но у нас не принято брать для своих мужчин драгоценности, преподнесенные другими женщинами. Я одарю их сама. Каждого по заслугам.

– Слова истинной женщины, – довольно улыбнулась Рогнеда и встала с трона. – Вас сейчас проводят в гостевые покои. Для твоего провинившегося мужа поставят отдельное ложе, раз он наказан. Воины могут разместиться с другими мужчинами.

Выходили мы с аудиенции в задумчивости. Ирден продолжал сжимать мою ладошку, даря уверенность, что все будет хорошо. Орки были настороже, но не забывали оглаживать встречаемых нами по пути амазонок заинтересованными взглядами. Подозрительно притихшая Зараза елозила на плече Джерзога, куда она перебралась, как только мы вышли в коридор. У меня сложилось впечатление, что горгулья к чему-то прислушивается и принюхивается. Эдгар злился и поджимал губы.