— Больно? — спохватилась Эми.

— Охуенно, — протяжно выдохнул Костя.

Эмилия тоже чувствовала себя вот так, как сказал Дым. И всей душой приветствовала тот момент, когда Костя настойчиво подхватил ее под ягодицы и усадил обратно.

Два стона, вспоровших тишину спальни, зазвучали в унисон. Эми доверилась сильным рукам любимого. Доверилась им, рухнула в омут с головой.

А в награду получила чистейшее, ни с чем не сравнимое удовольствие.

Оргазм, так это называется? Впрочем, Костя Дым — и сам ходячий оргазм. То, как он двигается, смотрит, говорит. Как шепчет ее имя. Как ослабляет тотальный контроль и позволяет вести Эмилии.

Хотя, Эми этот контроль и не нужен вовсе. Главное видеть и знать, что она дорога Косте. Он любит ее. В этом девушка ни капли не сомневается.

Уж кто-кто, а Костя Дым слов на ветер не бросает.

— Вы не похожи на пациента клиники. Признавайтесь, симулируете?

Гарик слегка обалдел. Да нет, он прямо-таки охренел от такой фразы.

Захотелось жестко всечь с ноги. Но нельзя. Это Гарик понял, когда обернулся к тому, кто бросил такие претензии.

Во-первых, обидные слова говорила девчонка. А Гарик никогда не обидел бы того, кто слабее. Во-вторых, чтобы драться, Орлову нужно бы вернуть подвижность телу, а пока что мужчина был скован костылями. Максимум, на что был способен — доползти сто метров от двери клиники до первой же скамейки.

Ну и в-третьих, стало любопытно, кто же это настолько борзый, что не побоялся с ним заговорить. За две недели, что Орлов начал выходить на прогулку из здания больницы, никто не совался к нему. Праздные знакомства не заводил. Гарик не сомневался, что Костя позаботился, напряг главврача, а тот — весь персонал. Мол, нельзя лезть к важному человеку.

Впрочем, Орлов себя таким важным и не считал. Хотел даже от охраны отказаться. Кому он нужен здесь, в клинике? Но потом поддался на уговоры малышки Эми. Раз девчонка волнуется, к тому же на последних сроках, не стоит давать ей лишний повод для беспокойства.

— Гарик? — насупился охранник.

— Димон, все в норме, — отмахнулся Орлов, махнул пацану, чтобы не отсвечивал, и прищурился, разглядывая незнакомку: — Чем обязан?

— Ничем, — пожала плечом девушка и поправила смешную полосатую шапку. — Решила, вам здесь скучно одному.

— Нормально. Гуляй дальше, — не самым дружелюбным тоном буркнул Гарик и, переставляя костыли, двинулся к противоположной лавочке, чтобы присесть.

— Какой вы злой, — фыркнула девушка ему вдогонку.

На самом деле, Орлов ощутил приступ вины. В последнее время Гарик действительно злится и срывается чаще обычного. И все ведь неплохо. Сравнительно. Особенно, если сравнивать с ребятами, которые в тот день, на парковке, не дожили до больнички.

А Гарику, можно сказать, сильно повезло. Несколько сантиметров ниже, и был бы Орлов либо трупом, либо инвалидом. А так — идет выздоравливает. Вон, из кресла уже перешел на костыли. Пару недель, и можно бегать.

Орлов прикидывал, что надо бы все же извиниться перед девчонкой. Подумаешь, захотела поболтать. Здесь от скуки и не таким начнешь заниматься.

— Слышь, малая, не бери на свой счет. Это я так, не подумав, — заговорил Орлов.

Скамейка, на которой сидела незнакомка, располагалась в пяти метрах от той, на которую опустился Игорь.

— Оно и видно, дяденька, — поджала губы девчонка, отвернулась от Гарика, принялась смахивать снег с колен.

Гарик, не стесняясь, разглядывал девушку. Молоденькая совсем, возможно, даже младше Эми.

Симпатичная. Курносый нос в веснушках. Темные брови. Густые, длиннющие ресницы. А под шапкой — косички. Не девочка, а ромашка.

— Обиделась? — догадался Орлов.

Мужчине захотелось сделать что-то приятное для девчонки. Да хоть конфетой угостить. Без разницы.

Очень кстати вспомнил, что в кармане куртки как раз лежал шоколадный батончик. Клавдия Матвеевна притащила ему целый кулек этим утром. Вместе с пирожками, и еще один бог знает с чем еще.

Орлов вынул батончик и протянул девушке.

— Давай мириться? — предложил Гарик, протягивая угощение.

Девчонка бросила на него странный взгляд. Вскинула бровь, отвернулась. Всем своим видом вредина показывала, что общаться больше не намерена. А Гарика это задело. Пожалуй, даже развеселило.

— Не ешь сладкое? — понимающе догадался Гарик.

— Не беру конфет у незнакомых взрослых дяденек, — фыркнула девчонка.

— Я Игорь, — подмигнул Орлов, — можно просто Гарик. Все, можно брать конфету. Теперь мы знакомы.

Гарик протягивал батончик, ждал, когда девчонка сдастся и подойдет к нему. Там ведь всего пять метров. Но ему их преодолеть сложно. А вот ей — встал, да иди.

— Евка? Не замерзла? Что-то я там застрял. Эта местная кикимора опять выпендривалась, — позади раздался веселый мальчишеский голос.

Гарик оглянулся. Прямо к лавке топал пацаненок, лет двадцати, а перед собой катил инвалидное кресло.

Орлов ощутил неприятный спазм в горле. Вновь взглянул на девушку, сидящую напротив.

Твою ж мать! И почему он сразу не заметил? Придурок полный!

Рука вместе с батончиком опустилась, Гарик мысленно выругался, а сам не сводил глаз с девчонки.

Ева, значит? Красивое имя. И ей идет очень.

— Все? Нагулялась? Домой едем? — болтал пацан, словно не видел Гарика.

— Едем, — совсем другим голосом произнесла Ева. На Орлова не смотрела. Да и вообще, Гарику казалось, что девочка сейчас мысленно перенеслась в другой мир, замкнулась. Хотя, пацаненку этому улыбалась, сверкая красивыми ямочками. — Купишь мне конфет? Чаю хочу, с конфетами.

— Лады, — закивал пацан, поставил кресло так, чтобы было удобно пересадить девушку, подхватил малышку на руки и устроил, тут же закутал в клетчатый плед.

Гарик за всей сценой наблюдал молча. И не думал, что Ева посмотрит в его сторону. Чувство стыда тихонько вгрызалось в Орлова. По-хорошему, надо извиниться. Она ведь просто хотела поболтать, а он ее обидел.

Девчонка все же взглянула на него, проезжая мимо. Гарик улыбнулся, потому что нельзя было на Еву смотреть и хмурится.

Вредная девчонка показала ему язык и отвернулась. Ребячество чистой воды. Детский сад, не иначе.

— Димон? — кашлянул Орлов, когда пацан и Ева скрылись из виду. — Пробей мне, что за девчонка. Только аккуратно.

— В каком смысле?

— В прямом, — нахмурился Орлов, — как звать, где живет, чем занимается.

— Так я думал, ты в курсе, — искренне удивился Димон, — это ж дочка главврача, и сын. Пацан по пьяни угнал тачку доктора. Въехал в закрытые ворота. А Ева по ту сторону была. Не повезло девчонке. А у пацана ни царапины. Все медсестры про это болтают.

— Ясно, ну болтают одно, а как оно по факту, — размышлял Гарик.

— Тогда пойду разузнаю все, что смогу, — кивнул Димон, — ну, чтобы не слухи, а факты.

— Давай, — согласился Орлов. Ясно, что Димке сидеть здесь не особо нравится. А так, хоть какая-то движуха.

***

— Да что ж за детский сад, — ворчал Орлов.

— Гарик, догнать? — предложил Димон.

Игорь предполагал, что его личный телохранитель и временная нянька тупо угорает над ним. С трудом прячет улыбку, двигаясь по заснеженной аллее рядом с Орловым. Димон, разумеется, шел прогулочным шагом. А Гарик — на костылях.

А впереди, метрах в двадцати от них, была Ева. Девчонка сматывалась и делала вид, будто не видит и не слышит Гарика.

Эти гонки Орлова уже достали. Он всю неделю проторчал в одно и то же время здесь, в больничном сквере. Димон четко доложил, что у Евы в это время назначены процедуры. И всякий раз, увидев Гарика, Ева сматывалась. Не оставляла ему шанса на разговор. Гарик и сам уже не был уверен, что ему этот разговор нужен. Не хочет девчонка с ним общаться, и слава богу.

Так нет, за каким-то лядом Игорь Павлович наматывал круги на костылях за девчонкой в инвалидном кресле.

Дурдом какой-то! Хотя нет, детский сад!