«Лети, сынок! – сказала она – помни, я всегда с тобой! Я люблю тебя!»

Ветерок не стал ничего объяснять и унёс листочек прямо в открытое окно жилища.

Пришла осень, затем зима, а потом наступила новая весна.

Лоза проснулась и снова зазеленела. Хозяин дома поставил скамейку в её тени.

Во двор вышла девочка и присела, открыла книгу, но, о чём-то вспомнив,   встала и вернулась в дом. Книга осталась лежать на скамейке.

«Здравствуй, мама!» – услышала знакомый голос лоза.

«Сынок?» – ответила лоза.

Она помнила момент, когда видела сына, как ей казалось, в последний раз. В тот день, дочь хозяина обнаружила в комнате красивый виноградный лист, по её мнению, случайно залетевший с улицы, и попросила отца сделать закладку для любимой книги. Папа выполнил просьбу и заламинировал листок.

«Да, мама, это я» – ответил он.

«Привет, друг! – крикнул пролетающий мимо ветерок, – я же обещал тебе, что ты будешь жить вечно!»

Стоял фонарь в старом сквере.

Более 50 лет встречались под ним влюблённые, летели на его свет мотыльки, сверкал снег от его взгляда.

Одна пара ему особенно нравилась, и он радовался, когда они появлялись.

Это было уединённое место в огромном курортном парке и проходившая рядом пешеходная дорожка давно потеряла свою ровность и разрушилась. Оттого он и стал меньше видеть влюблённые пары, заскучал.

Однако это была не самая страшная действительность. Неподалёку проложили новую дорожку, выложенную тротуарной плиткой с аккуратными бордюрами, и вдоль неё шли стройные современные фонари с энергосберегающими лампами, да ещё солнечными батареями. А наш фонарь стал моргать, но не от удивления, а оттого, что лампа в нём приходила в негодность. Странно, как его вообще не обесточили, когда проложили новый пешеходный маршрут и освещение?!

И вдруг однажды он погас, будто ослеп.

Тьма внезапно поглотила его и тропинку, они совсем пропали из виду. Он стоял в темноте, и ему впервые стало страшно. Не оттого, что ничего не видно, а от мысли, что ему никто не поможет, теперь, когда в нём перестали нуждаться.

Каждый день, в течение недели, с утра и до сумерек, он ждал электриков с новой лампой, а вечером пытался разглядеть гуляющих в удалённом свете новых фонарей. Он не сердился на них, не завидовал, нет. Его восхищали яркие люминесцентные взгляды собратьев в современном стиле. Сам он был из металла, с классическими элементами, очень интересной кованой работы.

Оказавшись в темноте в одну из ночей, он стал жертвой людской алчности и был попросту украден. Его еле волокли двое.

Он оказался на базе металлолома, где был завален кучей всякого разного подобного сырья.

Шли дожди, падали снега. Он наблюдал за ржавеющей действительностью и приготовился к худшему. Его верхушка торчала из общей кучи с чудом не разбившимся фонарём.

В один из пасмурных дней к куче подошёл мужчина и стал внимательно разглядывать торчавший фонарь.

Это конец! – подумал фонарь. И правда, пришли люди и стали растаскивать металл, чтобы достать его. Те, с кем он бок о бок пролежал долгое время, отправлялись грузчиками в огромные машины, которые уезжали в неизвестном направлении.

Вот и до меня добрались! – подумал он.

Его погрузили в какую-то машину и повезли.

Из рассказов собратьев по несчастью он узнал, что их, скорей всего, подвергнут переплавке, а это значит, что он перестанет существовать, как   «фонарь» и станет чем-то абстрактным. Подобная перспектива удручала. Лучше проржаветь и рассыпаться, быть съеденным коррозией, чем обезличенным!

Однако его увозили наверняка обезличивать, и он тихо поскрипывал от бессилия.

Машина остановилась уже затемно. Люди ушли спать, и он тоже уснул от усталости и страха.

Рано утром его разбудила наглая птичка. Она уселась на него и стала чирикать, но он не был в обиде и даже заслушался её болтовнёй. Затем пришли трое рабочих, выгрузили его на землю, стали обсуждать его, разглядывать, не стесняясь. Да и кого им стесняться, фонаря, что ли?

Подошла девушка и позвала рабочих за собой.

Его снова подхватили и понесли. Теперь он смог разглядеть территорию, небольшой парковый садик и здание из красного кирпича с большими окнами и террасой.

На террасе расположились фигуры немолодых людей, они медленно двигались и наблюдали за происходящим. В саду стояли скамейки, росли кустарники и деревья.

Фонарь положили снова на землю и, о чудо, рабочие стали приводить его в порядок. За три часа ему поменяли провода, открутили верх, помыли, покрасили, собрали обратно. К обеду установили возле кованой скамейки возвышаться над карликовыми деревьями. Он смотрел по сторонам и не верил в очевидное!

И тут в нём зажглась лампа, да-да, энергосберегающая, мощная, яркая, с мягким светом. Жизнь вновь побежала по проводам внутри него.

Люди ушли, а он стоял и радовался, как чудак, светился не только от электрического напряжения, но и от счастья!

Он заметил, что в этом саду не одинок. У каждой скамьи стоял фонарь, и все они были разными, но, как и от него, от них исходил тёплый свет счастья! Казалось, они приняли его и одобрили.

Пришёл вечер. На скамейках стали появляться люди. Они прогуливались очень не спеша по саду и часто присаживались надолго. К нашему герою подошла пара. Они стали любоваться им, говоря комплименты, как будто зная, что он понимает.

Почтенного возраста люди были жителями дома для престарелых. Но они не чувствовали себя старыми, и он, взглянув на них, узнал ту самую влюблённую пару, когда-то встречавшуюся под ним. Казалось, они тоже его узнали.

«А помнишь…» – заговорила женщина.

«Помню…» – ответил мужчина и заботливо поправил ей шарф.

И только мотыльки, прибившиеся к их свету, были с ними незнакомы. Мотыльков вообще не волновали подобные чувства, мотылькам это – ни к чему.

Однажды входная дверь квартиры на первом этаже заскрипела и заныла.

Произошло это в старом деревянном доме, в уже 5 лет как нежилой квартире, в самом центре огромного города Н.

Казалось бы, престижный район, дом постройки прошлого века, в котором, по слухам, бывал проездом великий человек, но по какой-то причине квартира пустовала.

И вот однажды дверь родным ключом открыл молодой человек. Он осторожно потянул ручку на себя и вошёл в помещение под скрипучие дверные звуки.

«Надо тебя смазать, моя хорошая», – отметил молодой человек.

«Меня? Он обо мне?» – подумала дверь, не догадываясь на тот момент, что это он, тот самый человек, ради которого она будет открываться и закрываться хоть сто раз в день. И как она могла так быстро это понять, если за все годы одиночества все приходящие дёргали её или хлопали ею уходя? Руки, плечи даже, извините, ноги смели её касаться, не заботясь об аккуратности и учтивости. Она стала их тихо недолюбливать, побаиваться и уже перестала ждать доброго отношения, как появился он.

Новый хозяин квартиры был ласковым с ней, аккуратно приподнимая за ручку, открывал и закрывал её, и она вскоре привязалась к нему всей своей деревянной душой.

Кстати сказать, она была из редкой породы дерева, ручной работы, с оригинальными элементами резьбы, но за много лет существования претерпела просто варварские изменения, за которыми, к своему ужасу, могла наблюдать в каждое новое зеркало в прихожей все эти годы.

Наблюдала, как её покрывали краской, лаками, обдирали, оббивали дерматином, и она уже сама почти забыла свой настоящий облик. Соседние двери вообще давно заменили, и ей снились страшные сны порой, что и её снимают с петель, а дальше – темнота…

Она старалась не думать об этом и с интересом следила за молодым хозяином квартиры.

Сначала он принёс масло и смазал петли и замок. В благодарность она перестала ныть и скрипеть и даже стала легче открываться.

Спустя месяц, он аккуратно приступил к её снятию, и она в первую минуту даже запаниковала, пытаясь удержаться, скрипела и упиралась, долго не позволяя снять себя с петель.