Мы решили отдохнуть от суеты скучных будней и на досуге хорошенько подумать над именами для того, чтобы они олицетворяли важное. Достал себе фарфоровую бутылку с дорогим сортом сакэ, для Саске апельсинового сока, а Итачи предпочла простую прохладную воду. По вполне очевидной причине.

— А как насчет того, чтобы назвать одного Сора…? — предложила Саске, на что я удовлетворенно кивнул ей в ответ. — Имя будет означать «небо». Небесное дитя которому будет благоволить небеса, воздух и ветра.

— А как ты смотришь на то, чтобы назвать второго Агни…? Имя означает «огонь». Природный элемент огня, сверхъестественное божество, символизирующие огнем, и внутреннюю природную волю, стремящуюся к высшему знанию.

— Сора… Агни…? Мне нравится. Одно мое имя и одно твое. Красивые и хорошие имена.

Перевели одновременно взгляд на Итачи которая очень задумчиво смотрела куда-то в пустоту, в отражение на воде в своей кружке.

С Итачи случай был особенный, а особенный он был из-за того, что сила будущего мальчика будет являться ничто иное как искажение, манипулирование и создание иллюзий. Самое забавное было то, что данные иллюзия можно преображать в реальность, тем самым создавая без последствий свое собственное видение реальности. Можно сказать, что мальчишка будет представлять собой ходячей вечной «Изанаги». Иллюзия и реальность — это две противоположные переменные, которые он способен будет контролировать, отчего сама смерть уже не будет представлять для него какой-то страшной и опасной вещью.

— А как… насчет… Муген? — вдруг решила озвучить Итачи которая взглянула на нас, отчего мы с Саске переглянулись, ибо значение как никогда подходило. — Имя означает «фантазия», отражающая неземную границу между жизнью и смертью. Его сила может стать его проклятьем, а потому я сделаю все возможное, чтобы дать ему возможность получить нормальную и хорошую жизнь.

Не могу поспорить с этим, ибо его сила невероятно уникальна, но в тоже время опасна не только для окружения, но и для него самого. Душа должна принять факт бытия и небытия. Искажения и реального существования. Жизнь и Смерть.

С важной частью разобрались, к повседневной жизни более или менее приспосабливались и находим время для того, чтобы пошалить. Саске и Итачи уже ощутили на себе не особо приятный период пробуждения лактации. Просто не смогли предсказать этого и прежде, чем поняли, что происходит, то уже начали пачкать и покрывать заметными пятнами свой лифчик и одежду. Меня это дико возбуждало по понятной причине, но для Саске и Итачи это было очень неловкий момент. Да и прямо признались мне в том, что держать в себе этот… груз… им было крайне неудобно, сложно и вызывало дискомфорт.

Я принял роль, скажем, «помощника». С одной стороны облегчал ношу, а с другой наслаждался самим процессом. Им было крайне неловко принимать такую помощь, но в тоже время возбуждающе и интересно познать новый опыт.

Все тривиальные вещи закончили, Итачи ушла за продуктами, а мы уже закончили обеденную трапезу. Саске неловко, скованно и тихо садится на диван гостиничной комнаты. Создает жест разрешения. Положила ладонь на свободную часть половинки дивана для обозначения моего будущего места. Саске за время нашей совместной жизни уже чуть-чуть внешне изменилась. Стала выглядеть чуть взрослее. Да и прическу постоянно меняет для разнообразия и интереса. Я был готов признать, что короткие волосы ей подходили и создавали особый привлекательный шарм. Домашняя черная кофта, а под ней светло-фиолетовая футболка. Специально снимает, отбрасывает штаны и оставляет лишь нижнее белье для более удобного и приятного будущего времяпровождения.

— Ко мне. — поднимает и задирает над своей полной грудью кофту с майкой, тем самым высвобождая наружу свое достоинство.

Такое забавное чувство дежавю…

Слегка меняет положение своего тела для более удобного и комфортного принятия, ноги сомкнуты, колени согнуты, а ягодицы опираются о пятки. Тихо подобрался к ней и медленно упал затылком вперед на её колени. Первая проба была необычная, а все из-за отсутствия какого-то реального опыта. Погружение соска в ротовую полость сопровождалось мгновенной реакцией материнских инстинктов её тела. Слабый, но все же ощутимый теплый поток вызывает слабость, сонливость и приятное ощущение близости. Я не мог точно сказать зависело ли это от нашего наследия, эмоционального состояния или пищи, которую она принимала в последний раз, но Саске имела томно-сладкий вкус грудного молока. Я не ощущал какого-то стыда и смущения, а лишь возбуждение и приятное тепло на сердце. Я знал, что этот знак символизирует близость нашей связи и наше общее будущее. Мой готовый стояк и довольная моська лисы лишь это подтверждало. Саске на это лишь слабо и по доброму усмехнулась и очень нежно, мило и красиво поглаживает мой лоб вместе с челкой. Любопытства ради решил попробовать усилить высвобождение этого потока тем, что чуть укусил её за сосок, отчего это действительно помогло, но мгновенно вызвало ответную реакцию.

— Т-ты…! Не кусай… Ах…♡ — сразу было видно, что это одновременно удивило, чуточку разозлило, но в тоже время вызывало удовольствие и возбуждение. Вторая грудь инстинктивно начинает высвобождать небрежные и разносторонние маленькие струйки, тем самым уже пачкая и её и меня. Приподнялся, заставил её упасть на лопатки и позволить уже мне лично заняться второй грудью и при этом не отпускать первую. Плотно соединял плоть между собой так, чтобы не упускать возможности получить полный и откровенный доступ к своему блаженному нектару.

— Ж-жадина…

— И это говоришь мне ты…? — чуть приоткрывая левый глаз с усмешкой пробормотал я. Ирония, какая-то. Саске уже не способна мне что-то ответить. Лицо горит и сияет в розовой смущенной краске. Данное занятие постепенно все больше и больше её возбуждает и доводит до блаженного пика. В конце-концов она самую малость кончила когда эта… хе-хе… кормёжка… закончилась. Самое забавное и интересное я находил то, что это грудное молоко действительно восполняет и повышает силы. По всей видимости задействовала свой аспект, чтобы придать это свойство из-за жадного желания не давать детям что-то кроме своего личного молока, а не от местных коров или магазина. Материнский инстинкт сделал свое и преобразил желание в реальность. Такое чуждое, приятное и теплое послевкусие и насыщение.

— Спасибо, Саске.

Моя Учиха тихо, томно и приятно вздыхает и ощущает удовлетворенное и приятное облегчение от высвобождения тяжести в грудях и лишь спустя пару секунд создает такую хмурую, но смущенную моську, а все из-за того, что это все еще был её первый опыт и это выглядело крайне необычно и непривычно. Данный опыт открыл для неё новые ощущения и новые желания.

— В начале я посчитала, что ты ребенок, но через некоторое время ты превратился в голодное животное.

— Прости, самую малость увлекся. — неловко почесал затылок, но на самом деле не ощущал никакого сожаления за свой порыв или инстинкт.

— Ладно, неважно. Л-лучше, скажи мне, а каково это на вкус?

— А ты не знаешь⁈

— Я не настолько любопытная и испорченная чтобы пробовать себя на вкус. П-по крайне мере мне показалось, что это не логично и очень странно.

Такая забавная невинная сторона вызвало у меня легкий смех. Ну, а кто-кто, но именно эта Учиха считает, что это какой-то ужасный, грязный и лишающий чести поступок. Когда как это её «собственность», а потому именно она должна принимать решение на то, что она будет с ней делать.

С той судьбоносной ночи прошло уже три месяца и теперь можно было увидеть невооруженным глазом её небольшую выпуклость.

— Все хорошо…? — подошел к ней сбоку, обнял и мягко коснулся ладонью её живота. Я знаю, что меня будут ожидать некоторые сложности, но я ей об этом не скажу. Не имею право.

— Иногда разыгрывается аппетит. Ничего страшного. Правда, мне самую малость страшно.