Тут я натурально просто вышел из себя. Строит из себя мудрого и умного старика и пытается указать на то, что мое решение убить моих врагов так, как я хочу — это плохо и неправильно.
— То-есть, если бы я убил их просто воткнув кунай в их глаз или задницу, то вы бы ничего не сказали, так…? Какая, блять, разница⁈ Они сдохли. Я жив. Если они посмеют послать еще кого-то по мою душу, то они разделят их судьбу. Хватит меня наставлять. Я знаю разницу между защитой и убийством. Пусть в деревне люди мне не особо рады, но я не планирую кого-то из них за это убивать. Меня оскорбил «Враг» который напал на меня с целью «Убить». Если кто-то решит напасть на меня с целью «Убить», то этот человек автоматически становиться моим «Врагом».
— В этом мире не все так просто…
— Да неужели⁈ Ебаный в рот, старик! Такое чувство, что ты ребенок который пытается найти белые краски в черных тонах. Думаешь, что я не знаю, что у этих людей возможно были свои семьи, друзья или родственники⁈ Думаешь, что мне есть до этого какое-то дело⁈ Это был их выбор, напасть на меня, а не мой, а потому это их ответственность. Моя обязанность была лишь в том, чтобы убить и выжить, а как именно я убью их уже остается на мое собственное усмотрение.
— Если твой враг раскаивается за нападение, хочет измениться и стать лучше, то ты все равно решишь его убить?
— Если бы я их отпустил, то чтобы они усвоили из этого? Абсолютно ничего. Они бы просто посчитали, что им просто повезло, хоть и с потерями, но выполнили миссию за которую их погладят по голове. Я должен легко поверить в то, что люди после одного урока спокойно принимают свои ошибки? Что им свойственно так просто меняться и строить лучшее будущее?
— Мой вопрос не касался вчерашнего события, а твоего будущего в целом.
— Если этот «Враг» способен опустить оружие, принять свою ошибку и принять мою пощаду, то пожалуйста, но если я замечу по глазам или по языку тела, что он не планирует меняться и все еще жаждет моей смерти, то я гарантировано ему ее предоставлю. Мое милосердие заслуживает лишь тот, кто силен. Меня не будет мучить совесть по глупым и слабым пустышкам, что не умеют думать собственной головой.
Мясо наконец-то готово, а судя по усталому, но спокойному выражению старик все же принял мою точку зрения и смирился с этим. Думаю, ему просто не хочется иметь дело с кровожадным ребенком с аномальной физической силой. Ему нужна гарантия, что я не буду поспешно убивать тех, кто решил меня оскорбить. Как тот идиот торговец, что решил вставить нелестный комментарий на мой счет, а я был готов выйти из квартиры и вызывать его на драку. Я бы за такое, конечно же, не убил, но парочку костей сломал бы точно…
— Будете…? — указал я на еду в сковороде своей вилкой.
— Нет, я не голоден. Как нибудь в другой раз.
Хокаге решил подождать пока я поем чтобы перейти к следующей теме нашей беседы. Я уже догадывался какая именно из-за того, что он любопытно смотрел на выжженные символы на моем кухонном и рабочем столе.
— Наруто, я заметил, что ты начал увлекаться печатями.
— Ну, я бы не сказал бы, что добился в этом больших успехов. Всего лишь купил запечатывающий свиток и используя его формулу, слегка ее скорректировал.
— И какие успехи…? — на этот раз голос источал интерес. Тело и голос не выдавало фальши. Его интересовали мои перспективы, а мои перспективы это потенциально перспектива для деревни. Могу ли я представлять для него нечто большее, чем просто бомба на крайний день, да?
— Ну, все, что я на текущий момент смог сделать, так это создать формулу на пространственный тайник, а также формулу на высвобождение его вещей. — указал я указательным пальцем на рабочий стол и на кухонный стол, а после произвел короткую демонстрацию. Сложил печать концентрации одной рукой, положил ладонь на тайник и запечатал вилку. Спустя секунду она в белом облачке дыма появляется у кухонного стола над печатью.
— Это простая, но в тоже время полезная разработка. Учитывая то, что в Конохе очень мало мастеров над печатями, то нам было бы крайне полезно иметь на своей стороне того кто будет развиваться в этом направлении. Думаю, я предоставлю тебе несколько полезных книг и свитков. Они помогут в твоих разработках. Я так понимаю, что это не конечная цель твоей идеи? Иначе ты бы не сказал, что не добился больших успехов.
— Ну, я планировал создать своего рода «тайник-печать» и наложить ее на свои руки. Мой девиз: «все свое ношу с собой!». Для того, чтобы все было под рукой. В буквальном смысле этого слова.
— Интересно. — Хокаге задумчиво погладил свою ухоженную бороду и задумался на секунду. — Если тебе это удастся, то есть ли шанс того, что ты решишь продать мне эту разработку? Нашим шиноби бы пригодилась такая удобная печать. Не всегда бывают моменты когда шиноби способен потратить лишнюю секунду времени на распечатывания свитка, а твоя разработка не только сможет устранить этот недостаток в сражении, но также дать разовый фактор внезапности.
Во имя Девяти… эта его манера речи когда он видит то, что хочет получить крайне напоминает Одина. Всего на секунду я хотел его ударить, так как мои последние воспоминания были о нем не самые лучшие. Я не испытывал к этому старику ненависти и раздражения. В конце-концов, он не является частью моей семьи, а потому ничем мне не обязан.
— Конечно. Я не жадный. — пожав плечами, с легкой усмешкой проговорил я.
На этом его посещение подошло к концу. Хотел проверить мое ментальное состояние, а также провести небольшую сделку. Вложение в будущее. Я лишь надеюсь, что это будущее не преподнесет мне каких-то неприятных сюрпризов.
Несколько месяцев спустя…
Я более или менее смог ужиться в этом теле и в этом мире. Повседневные будни превратились в обычную рутину. Академия, тренировки, сон. Между ними перерывы на перекус, мимолетные разговоры в академии с Шикамару и ведение журнала по созданию татуировки-печати на руки. В этом деле, как и я говорил, спешить нельзя. Это не молотом махать. Нужен был тонкий и деликатный подход.
Не знаю почему, но я чувствовал какое-то ощущение неправильности окружения. У меня складывалось впечатление, что должно было произойти что-то плохое, но не обязательно именно со мной. Это ощущение было слабым и едва уловимым, а потому я не придавал этому большого значения.
Все же, Боги способны чувствовать намного больше, чем обычные люди. Некоторые даже были способны предсказывать и читать судьбу. У меня на Родине мы их называли Норны/The Norns. Всего их было три. Одна читала мысли, вторая читала прошлое, а третья видела будущее. Они любили говорить так будто издеваются над гостем, так как для них будущее уже было заранее известно. Будто на ладони. Утверждали, что все наши решения для них очевидны. Я посещал их однажды и хотел узнать свою судьбу. Свое будущее. Они пророчили мою Смерть от «Большого Змея»*. Именно поэтому, когда Йормунганд решил встать у меня на пути и поддержать Кратоса и мальчишку «Локи» во время Рагнарека, я решил избавиться от главной, по моему мнению, угрозы своей жизни. Своего будущего. Отправил одним мощным ударом Мьёльнира гигантского змея в прошлое, чтобы моя судьба не настигла меня, но по итогу эта были лишь мерзкая и жестокая игра слов Норнов. Думаю, даже если бы они сказали мне, что моя смерть будет от рук Всеотца, то я бы не поверил и в гневе лишь требовал больше ответов. Я был слишком слеп и предан в своем стремлении получить одобрение отца, а потому как будто просто не видел дальше собственного носа. Я будто сам и не заметил как стал походить на верную собачку Хеймдаля, что несмотря на возможность видеть людей насквозь, видеть их намерения и что они на самом деле такое, но он не мог принимать их. Имеется ввиду Хеймдалль мог видеть намерения, но выделял лишь то, что считал критичным и опасным, а все потому, что ему не нравились люди. Исключал из людей то, что они могут стремится к благим намерениям. Мы все жаждем или желаем чего-то и это вовсе не обязательно должно быть плохой вещью. Такова человеческая природа. Ослепленный своей гордостью и самоуверенностью он не смог увидеть свою собственную смерть. Иронично. Видеть больше, чем кто-либо, но не принимать факт своего поражения от настоящего и крайне опасного монстра. Наверняка Кратос выбил из него все дерьмо из-за его острого языка. Мне не нужна особая сила позволяющая смотреть в прошлое, чтобы понять, что так оно и было.
