Он ехал к родителям и его всего сжигала нестерпимая ярость. Её ещё подожгли отказ журналистки и её пощёчина. Но он не мог не признать, что во всём виноват только он сам. Он был всё ближе и ближе к своей цели: дому своих родителей. Совсем скоро молодой человек будет знать правду, какой бы ужасающей она не была. Пусть лучше так, чем годами жить во лжи. Он всё выдержит, он сильный.

Оставив свой автомобиль на улице, он стал трезвонить в дверь. Ему открыла Клавдия Гавриловна.

— Руслан, — несказанно удивившись, произнесла она, заметив бизнесмена, на пороге своей квартиры, — что ты тут делаешь? Мы с Веней думали, что ты давно дома с семьёй.

— Мало ли, что вы думали, — его лицо страшно исказилось от бешенства. — Мама, говори, это правда?

— Что правда? Для начала хотя бы зайди в квартиру.

Руслан послушался.

— О какой правде ты говоришь? Ты о чём? Что произошло? Почему ты такой взбешённый?

— То, что вы с папой чуть больше восьми с половиной лет назад обрекли мою Раю на смерть. Вы наняли каких — то бандитов, чтобы они вывезли её в лес и бросили там умирать, чтобы она никогда не вернулась ко мне.

Ей поистине стало страшно. Таким разъярённым она видела бизнесмена впервые в жизни. Душа у неё убежала в пятки.

— Что тут происходит? — проговорил появившийся Вениамин Иннокентьевич. — Чего вы так орёте друг на друга?

— Ой, только не надо говорить, что ты ничего не слышал, папа. Раз мы так орали, как ты говоришь, скажи мне, это правда или нет? Просто скажи и всё. Что, так трудно это сделать?

Отец тоже испугался своего сына.

— Правда, — всё же решился сказать он. — Откуда ты это знаешь?

— Неважно как. Главное зачем вы пошли на это безумие. Как вы могли, как⁈

— Успокойся, — повысил, в свою очередь, голос пожилой мужчина. — Не ори на нас. Мы всё — таки твои родители. Мы сделали, как посчитали нужным. Тебе не только не стоило жениться на твоей голодранке Рае, но вообще связываться с ней. Мы попробовали избавиться от неё мирными способами. Раз не получилось, мы применили вот такой жёсткий. Ты уж извини нас.

— Извинить⁈ — ещё сильнее закричал мужчина. — Вот вы скажите мне, как такое можно простить⁈ Да разве вы родители после этого? Вы изверги, сволочи, гады! Будьте вы прокляты! Теперь моя Рая ненавидит меня из — за вас. Я, конечно, тоже изрядно виноват, но, прежде всего, затеяли это вы.

— Ты теперь посадишь нас? — спросила пожилая женщина. — Заявишь на нас в полицию?

— Да, по — хорошему, надо бы, но, скорее всего, уголовное дело против вас уже вряд ли возбудят за истечением срока давности. За такое и убить мало.

— Ты поосторожней со словами. Мы же всё — таки твои родители.

— Не напоминай мне такого, мама. Я прекрасно помню об этом. И буду всю свою оставшуюся жизнь сожалеть о том, что вы мои родители. Раз нельзя посадить вас, тогда я доберусь до ваших бандитов, которых вы наняли. Говорите, где вы познакомились с ними?

— А если не скажем?

— Вам будет хуже. Не злите меня. Я и так на грани. Еле сдерживаюсь. Ещё немного и я сотворю страшный поступок, о котором, возможно, буду жалеть.

— Мы давно знакомы с ними. Мы наняли их уже давно для нашей охраны ещё гораздо раньше, чем ты познакомился со своей бесценной Раей, над которой ты сейчас так трясёшься. Они до сих пор работают на нас.

— Теперь сообщи мне всё, что знаешь о них.

— Зачем? Что ты будешь делать с этой информацией?

— Ты мне только дай её. Я сам решу, что с ней делать.

Клавдия Гавриловна было хотела предоставить Руслану всю информацию. потому, что ей становилось всё страшнее и страшнее за себя и мужа.

Вениамин Иннокентьевич схватился за сердце:

— Я… мне… плохо… Вызовите… пожалуйста… кто — нибудь… мне… скорую… — он весь побелел, побагровел, захрипел и упал на пол.

Весь гнев молодого человека разом утих.

— Папа, папочка, тебе плохо? — он быстро бросился к нему, пощупал пульс на шее, послушал дыхание.

— Что с ним, Руслан? — в её голосе прозвучало явное беспокойство за своего мужа.

— Пульса нет. Он не дышит. Он мёртвый.

— Срочно вызывай скорую.

Приехавшая медицинская помощь констатировала смерть от обширного инфаркта.

— Ваш муж до этого жаловался на сердце?

— Нет. Мы сильно поссорились с сыном, Веня понервничал, поэтому и умер.

— Мои вам соболезнования.

Скорая покинула дом Язевых.

— Доволен? Видишь, что ты натворил? Отец умер из — за тебя.

До этого обычно бесстрастное лицо пожилой женщины, как будто, окаменело. В её глазах не было заметно ни слезинки. Однако Руслан слишком хорошо знал мать, поэтому понимал, что сейчас она ужасно сильно переживает. В семье Язевых было не принято открыто демонстрировать свои эмоции такие, как горе. Зато радоваться у них было принято. Даже, когда было совсем плохо, они старались это всячески скрыть.

— Всё равно, мама, я считаю, что виноваты все, — заявил бизнесмен.

Он был потрясён смертью отца не меньше Клавдии Гавриловны.

— Я не отказываюсь от своей вины, но вы сами начали, решив погубить мою Раю. Чья это была идея вывезти её в лес? Твоя или папина?

— Моя. Веня до последнего не хотел слушаться меня и отговаривал, как мог. Зачем я его не послушалась? Как я теперь буду жить без него?

Её голос впервые за всю ночь дрогнул, молодой человек даже с удивлением ожидал, что она разрыдается, но этого не произошло.

— Прости меня, мама.

— Ты тоже прости меня, Руслан. Мы с отцом действительно причинили тебе много боли.

Руслан замер. Пожилая женщина почти никогда не просила у него прощения.

— Ты останешься ночевать у меня или поедешь домой?

— Я сделаю так, как хочешь ты.

— Оставайся. Ты мне сейчас очень нужен.

— Я только предупрежу Лену, что не приеду сегодня домой ночевать.

Что он и сделал. Она пришла в ужас от смерти Вениамина Иннокентьевича.

— Оставайся. Ты правильно сделаешь.

— Я так понимаю, ты больше совсем не хочешь жить с Леной? — спросила после окончания разговора Клавдия Гавриловна.

— Не хотелось бы. Я так устал от неё и нашей семейной жизни!!! Мама, ты прости меня, но мне больше невмоготу.

— Подожди ещё несколько месяцев. Потом подавай на развод.

— Мама, ты в своём уме? Я не ослышался? С чего бы такое великодушие?

— Отец Лены рискует разориться через несколько месяцев. Ты тоже стал любить деньги, как мы с отцом. Поживи с ней, пока можешь, чтобы выудить в денежном плане всё, что только можно, а потом разведись. Зачем она будет нужна тебе с разорившимся отцом? Только пока ничего не говори Лене на этот счёт. Зачем расстраивать её раньше времени?

— Откуда ты знаешь о семейном положении Благовых?

— Я как — то была в гостях у тебя, когда ты был на работе. Это было совсем недавно. Лене позвонил её отец. Они говорили о грозящем ему разорении. Ещё точно ничего неизвестно. По всей видимости, дело идёт к тому. Пока Лена просила ничего не говорить тебе, чтобы не огорчать. По своим каналам я навела справки. Слухи верны.

— Я потерплю столько, сколько будет нужно, — вздохнул бизнесмен.

— Расскажи мне о Рае. Я так поняла, что ты недавно виделся с ней. Где и когда?

— Совсем недавно. Сегодня.

Он принялся рассказывать. Пожилая женщина выслушала его с величайшим интересом.

— Хорошо, Руслан. Ты убедил меня. Если ты так хочешь, можешь жениться на Рае.

— Мама, что я слышу⁈ С каких это пор ты стала благоволить ей⁈

— Одно дело, когда она была нищей безродной продавщицей, совсем другое дело сейчас, когда она стала известной журналисткой и писательницей. К тому же, ещё с капиталом. Разори её этого Дана, как и собирался. Он всё равно твой конкурент. К чему его жалеть? Плохо только, что у твоей Раи есть довесок в виде чужих детей. Если бы хоть один из них был твой. Хотя их можно отправить в какую — нибудь закрытую элитную школу с постоянным проживанием там. Я помогу тебе, чем могу. Я дам тебе все координаты своей охраны и они помогут тебе лишить Сосновского его бизнеса.