Но Руслан был совсем не таков, чтобы отказываться от желания быть с ней рядом. Не для того он столько лет страдал вдали от неё, чтобы теперь отказаться от своего счастья. Если он это сделает, то каким же дураком он будет!!!

В его груди безумным огнём вспыхнула надежда. А, что, если женщина несчастлива с Даном, если это только видимость этого? Возможно, он жестоко обращается с ней, даже бьёт её до ужаснейших синяков, а она просто боится сказать кому — то об этом, попросить помощи, наконец?

Тогда бизнесмен явится к ней и спасёт её. Надо только дождаться конца пресс — конференции и обязательно переговорить с ней, желательно наедине.

Мужчина вновь стал прислушиваться к ней. Вопросы продолжали сыпаться на журналистку:

— Будут ли экранизированы ваши книги?

— Не знаю. Возможно.

— Почему этого до сих пор не сделали?

— Тоже не знаю. Видимо, пока они не заинтересовали ни одного продюсера.

— Вы хотите, чтобы так произошло, Раиса Драговна?

— Да, почему бы и нет? Чем раньше, тем лучше.

— Почему вы этого хотите?

— Как всякий автор я желала бы увидеть на экране своих детей потому, что мои книги — это мои дети. Я хотела, чтобы они научили кого — то чему — то разумному, доброму, вечному и это не пустые громкие слова с моей стороны. Я желаю такого прежде всего не ради славы, а для того, что только сейчас озвучила. Моё желание совершенно искреннее. Я ещё хочу сказать, что мой издатель Трофим Терентьевич Радченко всегда поддерживает меня помимо моего горячо любимого мной мужа. Я выражаю им обоим безмерную благодарность за это.

Руслан брезгливо поморщился. Ладно, ещё Дан, это куда ни шло, как — никак всё — таки муж, кто такой этот Радченко? Уж не любовник ли писательницы часом? Надо будет это выяснить.

Пресс — конференция подходила к концу. Молодой человек всё — таки набрался решимости, иначе зачем он здесь, представился чужим именем и фамилией, которые были указаны в пропуске и журналистском удостоверении и задал вопрос:

— Вы уверены, что счастливы? Не хотели бы хоть что — то изменить в своей жизни? Пусть совсем немного?

Рая сразу узнала бизнесмена, хоть столько лет прошло. Она вспомнила, что сегодня очередная годовщина знакомства с ним. Надо же, уже пробежало девять лет. Ничего себе!

На неё нахлынула масса воспоминаний. Всё — таки именно с Русланом было связано столько всего в её жизни, но совсем ничего хорошего она не испытала от этого. Более того, брезгливость и даже отвращение.

Надо же, вырядился и явился сюда весь расфранчённый! Чего он хочет? Писательница давно совсем не любит его. Она любила, любит и всегда будет любить одного только Дана.

К Руслану она больше ничего хорошего уже столько лет совсем не чувствует, даже ни малейшего дружеского участия. Только одни негативные эмоции.

Но журналистка захотела быть вежливой даже с ним, поэтому она абсолютно спокойным. уверенным в себе тоном заявила:

— Нет. Я всем довольна, меня полностью абсолютно всё устраивает.

Бизнесмен вновь испытал такую дикую ярость, но взял себя в руки. Пресс — конференция окончилась.

Рая хотела сесть в свой автомобиль, но молодой мужчина подошёл к ней и схватил её за руку.

— Куда собралась, Рая? Давай поговорим. Давно мы с тобой не делали этого. Ты сегодня прекрасно выглядишь, впрочем, как и всегда.

— И что с того? — с презрением заявила она. — Отпусти меня. Я еду к себе домой. Там меня заждалась моя семья, причём, давно ждёт. Пусти меня немедленно, Руслан.

Она вырвала свою руку из его руки. Тогда он понял, что пора менять тактику.

— Давай всё — таки поговорим, — просительно поглядел на писательницу Руслан. — Я надеюсь, хоть в этом ты не откажешь мне? Мы, вправду, слишком давно не виделись.

— Раиса Драговна, если вы хотите, мы сейчас же уберём отсюда этого нахала, — вмешался один из охранников журналистки. — Вы только скажите нам и мы сразу всё сделаем.

Она было хотела согласиться, но взгляд у бизнесмена был такой умоляющий и к тому же, ей самой стало интересно чего он хочет от неё, поэтому она смягчилась.

— Я согласна поговорить, только, если недолго.

Мужчина сразу воспрянул духом.

— Тогда давай наедине. Пожалуйста, отпусти свою охрану. Это разговор не для их ушей.

— Нет, — она вновь сразу посуровела, — будем говорить в моей машине. Ребята останутся со мной. Они сядут на заднее сиденье.

— Но, может быть…

— Хорошо, — нехотя согласился Руслан. — Если тебе так лучше, пусть тогда будет так.

Все сели в машину.

— Я тебя слушаю, — всё таким же суровым тоном заявила писательница. — Только давай побыстрее. Пожалуйста, не задерживай меня. Я спешу.

— Будет всё, как ты захочешь? Это правда насчёт того, что ты говорила?

— Что ты имеешь в виду? Когда говорила и где? Думаешь, я всё должна помнить насчёт того, что когда — либо говорила? Так и с ума можно сойти.

— Насчёт волков на пресс — конференции. Того, что они спасли тебя.

— А ты как думаешь? — насмешливо подняла женщина на него свои огромные чёрные глаза. — Впрочем, мне это абсолютно не важно. Как хочешь, так и думай. Было время, когда для меня имело огромное значение твоё мнение, сейчас оно совсем безразлично мне.

— Но всё — таки скажи, Рая, это правда?

— Правда. Для чего мне лгать? Или ты и теперь по прошествии стольких лет считаешь, что я лгу тебе?

Бизнесмен уронил голову на руки и в отчаянии закрыл глаза ими.

— Боже мой, боже мой!!! — простонал он. — Что я наделал? Милая, пожалуйста, прости меня.

— Давай мы обойдёмся без всех этих уменьшительно — ласкательных имён, — брезгливо фыркнула женщина. — Прошла та пора, когда мы могли так называть друг друга. Давай просто по имени.

— Как скажешь, — вздохнул он. — Но я всё же умоляю, чтобы ты простила меня. Не казни меня так своим пренебрежением. Ты же добрая.

Она хотела сказать, что — нибудь ещё такое пренебрежительно — язвительным тоном, но видя, искренне отчаяние молодого человека смягчилась.

— Если ты так хочешь, если тебе от этого будет легче. считай, что я давно простила тебя. Не переживай, я совсем не умею помнить зла. Я вообще не буду мстить тебе, но всё — таки хотя бы признай тот очевидный факт, что ты предал меня.

— Я признаю, что так и сделал. Но я думал, что ты тоже предала меня, поэтому тогда отказался спасать тебя.

— Ой, какие мы мнительные! — не удержалась Рая, чтобы не съязвить.

— Если бы ты знала, как я жалею об этом.

— Ты сам был не против, чтобы я общалась с Даном. А ведь ему тогда тоже было тяжело, как тебе сейчас. Чего же ты теперь хочешь от меня?

— Но мне не очень нравилось это и ты прекрасно знаешь, что будь моя воля, я бы запретил вам общаться. В ту ночь, когда ты позвонила, мне ударила в голову ревность. Я не смог контролировать себя. Я совсем потерял голову от безумия.

— Да, я понимаю тебя, но это едва не стоило мне жизни. Огромное спасибо Дану, который приехал и спас меня. Если тебе не нравилось, что я общаюсь с ним, мог бы просто спокойно сказать.

Теперь настала очередь Руслана говорить язвительно. Он отнял руки от своего лица, выпрямился и произнёс:

— Можно подумать, ты бы послушалась меня.

— Я не думаю, что сделала бы это. Мне было тогда так жалко Дана!!! Ему было ужасно одиноко, очень плохо. Он только и жил, что надеждой на редкие встречи со мной. Я не могла его бросить на тот момент. Если бы я сделала это, потом никогда не простила себе такого.

— Вот — вот, ты у нас всегда была слишком жалостливая, всем старалась помочь, всех поддержать, всех спасти. Ты слишком стала счастливой от этого?

— Зато ты был такой счастливый, что бросил меня умирать в тёмном, холодном, зимнем лесу. А вот Дан оставил все свои дела на потом и приехал ко мне. Он спал, когда я позвонила ему, но сказал, что потом выспится и явился за мной. А ты сразу поверил в моё несуществующее предательство и отказался от меня.

Бизнесмен сильно побледнел и сказал: