Он страдальчески закатил глаза к потолку. Несмотря на свои проблемы, это вызвало у Марата приступ смеха.

— Смейся, смейся, — обиженно заявил Равиль.

— Это я сейчас смеюсь, а на самом деле мне хочется плакать.

— Не переживай. Всё у тебя с твоей Мартой будет хорошо.

— Хотелось бы в это верить.

Молодой человек явился к дому своей любимой и обречённо стал ждать. Он уже ни что особенно не надеялся. Настроение у него было паршивое.

Мимо него проходила Марта.

— Марат, ты опять тут. Иди домой. Я совсем не хочу видеть тебя.

— Совсем — совсем?

— Совсем.

На данный момент она врала, но ей совсем не хотелось повторения недавнего прошлого. Оно было слишком невесёлым, чтобы кому — то желать такого.

— Отправляйся домой.

— Я не уйду, пока ты не поговоришь со мной, — художник взял её за руку.

— У нас больше ничего не может быть.

Женщина гордо вырвала её и зашагала прочь.

Дома она не находила себе места. Время от времени она посматривала в окно. Художник всё продолжал себе сидеть на лавочке у её подъезда. Марта только скорбно качала головой и продолжала заниматься своими делами.

За окном пошёл дождь. Он всё продолжал сидеть, только теперь нахохлившись и втянув голову в плечи.

Сердце у неё было жалостливое. Долго так она не выдержала.

Женщина быстро на лифте добралась до первого этажа. Не стала надевать верхнюю одежду.

— Заходи уже, — сказала она, подбежав к нему.

— Уверена? — с надеждой взглянул ей в глаза Марат. — Точно не пожалеешь?

— Уверена. Не пожалею. Пошли домой, а то ещё простудишься. Давай руку.

Он протянул ей руку и они бегом добежали до лифта, на котором быстро добрались до её квартиры. Ещё в лифте художник нашёл губами её губы. Она не сопротивлялась его поцелуям, а, наоборот, даже ласково отвечала на них.

Изголодавшимся друг по другу влюблённым совсем не нужны были какие — то слова. Они сосредоточили своё внимание друг на друге. Им вообще ничего не нужно было говорить друг другу. Они слишком давно не были вместе.

Поэтому пара просто молча занялась любовью. Уже потом, лёжа в постели, Марат сказал:

— Я не понимаю, как я мог быть таким глупцом, чтобы потерять тебя.

— Я тоже не понимаю, как я могла лишиться тебя, дурачок ты мой. Я готова выслушать твои объяснения почему ты тогда напился. Раньше я была так зла на тебя, что не хотела ничего слушать, сейчас вся моя злость на тебя куда — то испарилась. Рассказывай, Марат.

— Равиль и его идиоты — дружки стали подшучивать надо мной: «Почему Марта раз так сильно любит тебя, не выходит за тебя замуж? Ты сам так любишь рассказывать какая у вас неземная любовь, так отчего бы вам не пожениться?» Мне стало так обидно, больно и горько, что я не сдержался. Действительно, Марта, почему?

Молодая женщина печально отвернулась от него к стене:

— Ты знаешь почему. Я говорила тебе.

— Да, ты говорила мне. Не буду отрицать очевидного. Но подумай сама, тебе уже тридцать два года. До каких пор ты будешь бояться своих родителей? Пока тебе не исполниться восемьдесят лет? Сама подумай. Это просто глупо и смешно. Все твои ровесницы давно повыходили замуж и имеют по одному, два, а то и по три ребёнка. Неужели тебе хочется до старости идти на поводу у других?

Марта зябко поёжилась, обхватила себя руками за плечи, повернулась лицом к художнику.

— Ты прав. Но я не могу. Ещё есть другие причины.

— Какие? На пути у настоящей любви нет преград.

— Ты полюбил выпивать. Вспомни, ты даже признался мне в любви, будучи в подпитии. Сейчас ты совсем распился Куда это годиться?

— Хорошо, я брошу пить. Давай так, Марта, ты выходишь за меня замуж, а я не буду выпивать.

— Я не против, но ты, наверно, мусульманин, не желаю принимать ислам.

— Ты будешь смеяться, но у меня в семье все атеисты, я в том числе. Мы всегда больше верили в науку, чем в Бога.

— Я тоже атеистка. У меня в семье все такие. Потому мы все не крестились.

— Поэтому выходи за меня. Всё равно никого лучше меня тебе не найти.

— Уговорил, любимый. Только я должна всё рассказать Руслану и родителям.

— Хорошо. Только чем раньше, тем лучше. Давай в эти выходные.

Марта собрала всех, была даже Лена и сообщила всё, что хотела:

— Мы хотим пожениться. МЫ давно вместе. Мы больше не хотим жить в гражданском браке.

— Какие вы оба умнички, — сказала домохозяйка и бросилась обнимать влюблённых.

— Я считаю, что вам уже давно пора это сделать, — поддержал их Руслан.

— Мы против, — заявила Клавдия Гавриловна. — Причём, категорически.

— Но, почему, мама? — воскликнула молодая женщина. — Это же ведь Марат. Вы с папой знаете его с детства. С того времени он нисколько не стал хуже. Он совсем не изменился.

— Он стал художником, — заявил Вениамин Иннокентьевич.

— Что в этом плохого, папа?

— Сама знаешь. Художники любят выпить, им нужны натурщицы. Им, видите ли, постоянно нужна муза.

— Моя муза — это только Марта. Мне совсем не нужна другая.

— Это ты сейчас так говоришь. Потом понадобится и ни одна. Марта, если ты готова терпеть у себя дома разврат, мне тебя искренне жаль. К тому же, художники любят выпить или употреблять наркотики. Ты этого хочешь? Ладно, если бы, Марат, был каким — то известным художником и был достоин обеспечивать нашу дочь. У неё высокие запросы и она привыкла получать от жизни многое. Но ты достаточно мало зарабатываешь, поэтому ничего у тебя не выйдет.

— У меня самые обычные запросы. Мне много не надо.

— Жаль, если так. Пока не научишься, Марат, много зарабатывать, мы не дадим вам своего согласия на брак.

— Хорошо. Я учту ваши пожелания, Вениамин Иннокентьевич.

— Вряд ли. До нас дошли слухи, что ты стал выпивать в последнее время. Так ведь? Вы даже с Мартой расставались из — за этого.

— Было дело. И не раз. Но я больше не пью.

— Ой ли, — скептически откликнулся пожилой мужчина. — Кто тебя знает. Конечно, куда тебе больше зарабатывать, если у тебя все мысли, где взять денег на спиртное?

— Я тоже верю, что Марат больше не будет пить.

— Вряд ли, вмешалась Клавдия Гавриловна. — В общем так, Марта, не вздумай выходить замуж за Марата. Если выйдешь, пеняй на себя. Никакой материальной поддержки ты больше не получишь от нас. Мы лишим тебя наследства. Оно всё достанется Руслану и его семье. Больше ты у нас не работаешь.

— Не может быть, мама. Ты не можешь так поступать со мной. Не будьте с папой такими жестокими.

— Ещё как можем. Выбирай кто тебе дороже: мы или полунищий Марат.

— Мне совсем не нужно ваше наследство. Мне просто хотелось работать у вас. Но раз так, я выбираю Марата. Он совсем недавно правильно сказал: «Ты будешь ждать, когда сможешь выйти за меня замуж, пока тебе не исполнится восемьдесят?» Он прав. Я совсем не горю желанием, чтобы именно так случилось.

— Отлично. Тогда ты нам больше не дочь.

— Мама, как ты можешь так говорить со мной?

— Очень даже могу.

При этом лицо Клавдии Гавриловны приняло очень надменный вид.

— Вы, впрямь, очень жестоки со своей дочерью, — вмешался Марат. — Никакой я не полунищий.

— Так, спокойно, — неожиданно вмешался Руслан. — Марта будет работать у меня в фирме «Прогресс плюс». Там недавно освободилась вакансия менеджера. Если она хорошо зарекомендует себя, ей светит очень приличный карьерный рост. Зарплату она тоже будет получать высокую. Гораздо выше, чем у вас, дорогие родители. Надеюсь, ты довольна, Марта?

— Отчего я должна быть против, Руслан?

— Вот и отлично, самодовольно улыбнулся Руслан. — Поскольку ты моя сестра, то, надеюсь, мы отлично поладим с тобой. Нам просто нечего делить.

Вениамин Иннокентьевич и Клавдия Гавриловна явно растерялись. Они совсем не ожидали такого подвоха со стороны собственного сына.

— Но, Руслан, — заявил он, — ты совсем не можешь так поступить с нами.

— А что вы сделаете? — голос бизнесмена стал насмешливым. — Отдадите всё наследство последним бомжам? Ой, не смешите меня. Ха — ха — ха. Сейчас умру от смеха. Да вы скорее удавитесь из — за его, чем пойдёте на такое. Впрочем, если хотите, можете пойти. Я абсолютно не против. Мне интересно знать, как вы провернёте это. Вы будете бегать по улицам, ловить за руки всех окрестных нищих и предлагать им ваше наследство? Попробуйте. А я посмотрю на вас и меня это очень даже развлечёт. Вы будете завещать кому — то из них его? Кому же, если не секрет? Но я думаю, что его на всех вряд ли хватит. В последний момент вы передумаете и никому ничего не отдадите. Я вас слишком давно и хорошо знаю. Вы слишком жадные для этого. Впрочем, если хотите, чего мелочиться? Можете отдать ваше наследство всем нуждающимся не только Житомира, но и нашей области. Да что там области! Давайте вы отдадите его всем бедным и голодным всего мира. Что такое я вижу? Вы разве против? Ой, родители, родители, как нехорошо.