– Это вот та пигалица, твоя невеста? – заржала одна из теток, – да ты, милок, женщин настоящих не видел! Заходи! Покажем и расскажем!

– Вы прекратите это безобразие? -обратился он к проводнице.

Та с улыбкой пожала плечами.

– Отлично, – сказал он, схватил Славу за руку и потащил за собой, слегка толкнув проводницу в ее купе.

– В штабной? – пропищала сзади Слава, пытаясь не упасть.

Она напоминала себе сейчас Пяточка, которого за руку тащит Винни-Пух.

– Да.

В купе начальника поезда оба предъявили удостоверения и объяснили, что едут в командировку, что везут секретную документацию, и у них выкуплено полстью купе.

Последней фразы было достаточно, чтобы начальник поезда нацепил форменный пиджак, фуражку и ринулся в их вагон. На крейсерской скорости он рассекал узкие коридоры вагонов. Проводница, завидев его, вся как-то сжалась, мгновенно переселила упирающихся соседок свое купе, перестелила постели Андрея и Мирославы, убрала купе, а потом с обреченным видом отправилась к себе, где ее ожидал начальник.

***

Командировочные закрылись в купе. Слава села на свою полку и заплакала.

– Мирослава Игоревна, – удивился Высоков, – что за слезы? Все же хорошо закончилось!

Ну не станет же она объяснять этому огромному оперу, что ее очень задели слова тех теток. Они, как и все окружающие, считают, что Слава не может заинтересовать мужчину. А еще она вспомнила те ощущения, когда он своей огромной, как лопата рукой, сжал ее маленькую ладошку, а она сразу почувствовала себя защищенной. А сейчас он вытирает ей слезы салфеткой, поддерживая свободной рукой ее лицо за подбородок.

А потом произошло странное, Слава обняла его ща шею, уткнулась носом в грудь и разрыдалась в голос.

Высоков одной рукой оторопело почесал репу, второй успокаивающе гладил ее по спине. Он не знал, что делать дальше. Вернее знал, но не решался. Был бы это кто-то другой, он давно бы подхватил ее на руки, усадил на колени и успокоил бы. Уж он точно знал, как успокоить, поцелуй еще никому не помешал. Но не ее, не Мирославу.

Так они и сидели в неудобных позах друг напротив друга, но обнявшись. Когда она успокоилась, то отлепила красное от слез лицо от его груди, извинилась и легла на полку лицом к стене.

Оставшаяся часть пути прошла без эксцессов. Они сходили пообедать, потом пили чай с пирожными, потому поужинали. В промежутках между приемами пищи Высоков разгадывал сканворды, а Слава слушала книгу.

В четыре утра они оказались на пустынном вокзале города Мышкин.

Они стояли вдвоем на пустынной платформе. Слава подняла глаза на темно-синее небо, усыпанное яркими звездами. Вдоль длинного перрона стояли фонари, а в их желтом свете падали редкие снежинки. На снегу вокруг фонарей образовались желтые световые круги. Вся эта картина выглядела нереалистично, была похожа на театральную декорацию к новогодней сказке.

– Интересно, – пробормотал Андрей, оглядываясь, – нас кто-нибудь встретит?

– Идем в дежурку, поищем встречающих, – вздохнула Слава, поднимая большую сумку с вещами с платформы.

– Ну ты еще скажи, что Высоков сумку отнести не может, – пробурчал он, забирая у нее ношу и отправляясь к зданию вокзала.

Нашли дежурную часть, майор показал постовому служебное удостоверение, их пропустили в дежурку.

– Майор Высоков, старший лейтенант Лапина, – представился Андрей, – приехали в командировку из Сказово.

– О! – со стула подскочил огромный широкоплечий мужчина лет тридцати пяти, – а я вас тут жду!

Мужчина был хорош собой: широкая улыбка, аккуратные усы и борода, густые каштановые волосы, а какие у него были глаза! Необычные глаза – желтоватые, цвета карамели! Голос низкий, вкрадчивый. Слава стояла, как под гипнозом.

– А что же вы нас тут ждете, а не у поезда? – недовольно спросил Высоков.

– Так поезд ушел, а я с ребятами заговорился, уж примите мои извинения, – он улыбнулся и развел руками, обращаясь именно к Славе, – капитан Баюн, можно просто Костик.

– С-слава, – пролепетала следователь едва слышно.

– Андрей, – протянул руку Высоков.

– Приятно познакомиться, – капитан пожимал руку Андрею, а сам смотрел на его спутницу.

– Может мы уже поедем в гостиницу? – уточнил майор, – День сегодня сложный предстоит, хотелось бы привести себя в порядок и немого отдохнуть.

– Да, конечно! – воскликнул капитан, – идемте за мной.

Он подхватил сумку Мирославы, не дав это сделать Андрею, слегка приобнял ее за плечи, пропуская вперед. Высокову это очень не понравилось, но он решил пока промолчать.

– Город наш небольшой, но очень красивый, – рассказывал Баюн, ведя машину по ночному городу, – почти все здания являются памятниками архитектуры. Поезда на нашей станции практически не останавливаются, только по требованию, так что чужаков в городе нет.

– В смысле? – удивилась Слава.

– Ну не бывает у нас приезжих, вы за последние десять лет первые, – пояснил капитан, – так что гостиниц в городе тоже нет. Ну не нужны они. Поэтому поселим мы вас …

– В доме колхозника? – не дал договорить ему Высоков.

– Ну почему же в доме колхозника? – хохотнул капитан, – такого дома у нас нет. Зато есть дом Ивана, сохраняем наше русское наследие. Снаружи дом бревенчатый, как в старину и был, а вот внутри он полностью современный. Так что вам там будет удобно.

Баюн остановил машину около одноэтажного, действительно, бревенчатого дома, достал из багажника сумки, и, поигрывая ключами от дома пошел к двери. Высоков и Мирослава последовали за ним. Рядом с домом росли две большие ели, широкие, свисающие вниз ветки, были покрыты белыми шапками снега. С момента приезда командировочных прилично подморозило. Слава переминалась с ноги на ногу, под ногами похрустывал снежок.

Константин распахнул дверь и пригласил:

– Входите.

Первой вошла Мирослава, в доме мгновенно зажегся свет. За нею вошли Андрей и Константин.

– В доме две комнаты, вон там ванная, а здесь кухня, – капитан показывал на двери, – вот вам ключи. Во сколько за вами заехать?

Мирослава и Андрей переглянулись, а Константин не дал им ответить.

– Вы с дороги уставшие, так что заеду я завтра за вами часиков в пятнадцать. Продукты в холодильнике есть, так что голодными не останетесь. А вот завтра вечером приглашаю вас в ресторан. У нас есть еще и кафе, но гулять, так гулять.

– Спасибо, – практически пропищала Мирослава.

Капитан ушел и в прихожей сразу как-то стало свободнее.

– Теперь хоть дышать можно, – пробормотал майор, спуская с плеча свою сумку с вещами и опуская ее на пол, – давай я тебе куртку снять помогу.

Он развернул Славу к себе, расстегнул куртку, помог снять.

– Сама разуешься? Или помочь?

Мирослава заморгала глазами, как будто проснулась.

– Да, смогу, – ответила она и начала расстегивать ботинки.

– Наконец то, отмерла, – хмыкнул Высоков.

Он разулся, снял куртку и прошелся по дому.

– Выбирай, где спать будешь? – устало сказал он, распахивая две двери.

– Да по фиг, – мотнула головой Слава и поплелась в ближайшую комнату.

Там она, не раздеваясь, легла на кровать и мгновенно отключилась.

Андрей занес в комнату ее сумку, покачал головой и накрыл Славу пледом, который лежал тут же на кресле. Потом попробовал, горячие ли батареи. Отлично, в доме было жарко. Сил у него тоже совсем не осталось. Толи после дороги, толи после общения с Баюном, но спать хотелось нещадно. Высоков зашел в комнату напротив, двери закрывать не стал, так же, как и Слава, лег на кровать и заснул. Не просто заснул, а как будто провалился в черную яму.

А Славе снился сон. Снился большой пушистый серый кот. Он ласково терся о ее ноги и мурлыкал, потом взобрался на колени, удобно устроился, подняв мордочку вверх и подставляя ее так, чтобы Слава его гладила. Но тут появился Высоков, но не в джинсах и свитере или в форме, как обычно, а в какой-то странной одежде: длинной рубахе, сапогах и штанах, заправленных в сапоги. А рубаха было крупной вязки, очень похожая на кольчугу. Кот спрыгнул на пол, выгнул спину, шерсть на ней встала дыбом, а хвост трубой. Котяра, как будто в размерах увеличился. Выпустил огромные, похожие на металлические когти и противно заорал. Слава испугалась, но тут увидела свою прапрабабушку. Но не ту старенькую, сухенькую старушку с белыми волосами и нежной улыбкой, а ту, которой она была в молодости: стройная, хрупкая, как тростинка, со светлыми, отливающими золотом волосами и голубыми глазами.