Когда мужчины падают на землю, звук тел, ударившихся о деревянное крыльцо, раздается громко и отчетливо. Я стискиваю зубы, вспоминая про двух охранников внутри, у самого входа.
Я показываю Джино два пальца, он кивает и следует за мной шаг в шаг, пока мы подходим к двери особняка.
Я пробую дверную ручку, и она оказывается не заперта. Я осторожно толкаю дверь, не прикладывая силы, чтобы избежать шума.
Двое охранников внутри уже стоят наготове, с оружием в руках, но их глаза распахнуты от удивления. Мы с Джино успеваем выстрелить первыми. Джино стреляет своему охраннику прямо в лицо, и тот тут же падает на пол.
Охранник напротив меня в панике бросается вперед, но я отклоняюсь назад и бью ногой ему в грудь. Он отлетает назад, я целюсь и стреляю ему в правый глаз. Он умирает, еще не успев коснуться пола. Но, когда его тело падает, его безжизненная рука ударяет пистолетом об пол, и оружие разряжается, создавая гулкий звук, эхом разлетевшийся по входной зоне.
— Блядь! — выдыхаю я сквозь зубы и смотрю на Джино. — Теперь они знают, что мы здесь. Нужно разделиться, найти Бьянку и унести ее отсюда.
— Понял, — кивает он, затем поднимает пистолет и уходит налево, перешагивая через убитого охранника.
— Эй, — зову его, и он оборачивается, — если ты умрешь, Бьянке это не понравится.
Уголки его губ чуть приподнимаются в усмешке.
— Постараюсь не огорчить ее. Ты тоже будь осторожен.
Я киваю, затем сворачиваю направо по неосвещенному коридору.
Бьянка в этом здании. Я чувствую ее присутствие, почти ощущаю ее вкус. Наша кровь смешана, и теперь ничто не остановит меня от того, чтобы выследить ее, как гончая, взявшая след.
Или как волк.
Ее Волк.
Присев за огромной цементной вазой, полной растений и вьющихся побегов, я затаила дыхание, пока охранник, делающий обход, проходит мимо.
Этот дом просто гигантский. Я пробираюсь, прячась от охраны и пытаясь найти выход, и мне кажется, что прошло уже больше часа, хотя на самом деле, наверное, минут десять с тех пор, как я сбежала из комнаты, где меня держали.
Коридоры ведут к череде комнат, которые, в свою очередь, приводят к еще большим коридорам. Особняк не так велик, как родительский дом, но роскоши здесь не меньше. Откуда столько денег, не представляю. Видимо, Моретти находятся в более выгодном положении по отношению к моему отцу, чем я думала. Может, этот особняк — цена обещанного брака, который навеки свяжет наши семьи.
Может, вот сколько я стою: особняк с безвкусной мебелью и вычурными обоями.
Охранник прошел мимо, и я уже почти расслабляюсь, радуясь, что осталась незамеченной, как вдруг доносится звук выстрела с нижнего этажа. Тихий хлопок, но перепутать его невозможно. Охранник тоже это понял — он замер и напрягся.
Прижав пальцы к наушнику, он шипит:
«Блядь!»
А затем бросается бегом по коридору.
Я резко поднимаюсь, тело выпрямляется, а сердце уходит в пятки.
Килл. Он здесь.
Во мне смешиваются облегчение и страх, но они никак не соединяются. Как масло и вода. Одно чувство никак не успокаивает другое. Сделав несколько шагов, я надеюсь, что на этот раз победит облегчение, но страх впивается всё глубже.
Финн мертв из-за меня. А теперь Килл ворвался в этот особняк, кишащий людьми, готовыми к возмездию. Мне нужно его найти. Нам нужно выбраться отсюда, прежде чем он зароется еще глубже в осиное гнездо, пытаясь отыскать меня.
Я бегу в сторону, откуда раздался выстрел, внимательно обходя углы и дверные проемы. Добежав до конца коридора, я поворачиваю направо и вижу лестницу. Отлично. Я хватаюсь за перила и начинаю спускаться, но кто-то хватает меня за рубашку сзади и резко дергает. Несмотря на грубость, я на секунду надеюсь, что это Килл, но, когда другая рука хватается за мои волосы и дергает меня вверх, я понимаю, что ошиблась.
— Лоренцо тебя ищет, — холодно произносит незнакомый мужской голос, таща меня по коридору.
Я кричу и изо всех сил пытаюсь вцепиться босыми, израненными ногами в холодный мраморный пол, но каждый раз это заканчивается еще более жестким рывком. Мужчина продолжает тащить меня по полу, а кожа на голове пылает, как будто охвачена огнем.
Я кричу изо всех сил, так громко, как могу:
— Килл! Я наверху! Ки-и-и-илл!
— Заткнись! — рычит мужчина, выбивая ногой дверь в конце длинного коридора.
Он втаскивает меня в небольшую гостиную и захлопывает дверь. Отпустив мои волосы, он резко бросает меня на пол. Я, насколько возможно, подавляю боль. Даже под адреналином мое тело протестует от того, что меня так швыряют. Мои бедные ноги снова кровоточат от сопротивления, после всего, что им уже пришлось пережить. Я поднимаюсь, содрогаясь от боли в суставах после всей этой борьбы.
И вот он — Лоренцо Моретти. Мой жених.
Он прислоняется к мини-бару в углу комнаты, ухмыляясь так самодовольно, как будто женщина, которую ему обещали всю жизнь, не была только что втащена в комнату в ужасном состоянии. Он с удовольствием наблюдает за тем, как я борюсь с желанием заплакать от боли. Наверное, он даже завидует, что это не он причинил мне эту боль. Пока еще.
— Невеста, — произносит он, окидывая меня взглядом. — Приятно видеть тебя. Жаль, что всё зашло так далеко.
— Иди на хуй, придурок, — шиплю я, стряхивая пыль с задницы и отвечая ему с той же непринужденностью, что и он. — Я не твоя невеста. На самом деле, я для тебя — никто.
Понимая, что нож всё еще спрятан у меня за спиной, я с трудом удерживаю себя от того, чтобы не схватиться за него. Но раскрывать этот секрет я пока не собираюсь — только когда подойду достаточно близко.
Лоренцо цокает языком и качает головой.
— Жаль, что у великолепной красавицы семьи Росси такая же грязная речь, как у зэка, — его взгляд проходит по моему растрепанному телу. — И вкус в одежде, как у подростка.
Я бросаю взгляд на футболку и порванные черные леггинсы, на моих губах играет невозмутимая улыбка.
— Если я тебе не нравлюсь, отпусти меня. В море полно утонченных рыбок. Найди одну из них и оставь меня в покое.
Он качает головой и грозит мне пальцем.
— Хорошая попытка, ragazza non sofisticata54, но ни одна из них не может предложить то, что можешь предложить ты. Власть, будущий статус. Когда я стану твоим мужем, я окажусь следующим в очереди на трон.
Я фыркаю. Мне не смешно от того, что планы Алессандро относительно своего сына принимают такой оборот у меня на глазах, но по-другому отреагировать не могу.
— Ты жалкий, никчемный кусок… — Лоренцо резко отталкивается от барной стойки и направляется ко мне, но я всё-таки успеваю договорить: — …дерьма! — выплевываю, прежде чем он хватает меня за щеки и с силой сжимает, грубо впиваясь в мое лицо.
— Я не люблю непослушных, Бьянка…
— Потому что тебе никогда не говорили «нет», придурок, — выдавливаю сквозь сжатые губы. Я хватаюсь за его запястье, пытаясь освободиться, но он лишь сильнее стискивает мои щеки.
— Ты думаешь, я хочу тебя терпеть? — его рука уходит мне за голову, сжимая мои волосы в кулаке, а его дыхание обжигает мои губы. Тошнота подступает к горлу, пока он продолжает: — Ты думаешь, я хочу тащить тебя за собой, пока ты пинаешься и орешь, вместо того чтобы следовать своей роли? Я не хочу этого. Лучше бы вставил ствол в твой мерзкий рот и спустил курок, но это разрушит план. К несчастью для тебя, всё, что ты делаешь — это предрешаешь свою судьбу. Ты всё усложняешь.
С моими сжатыми, словно у рыбы, губами, я изо всех сил пытаюсь произнести слова:
— Он… убьет тебя.
— Кто? — он смеется, запрокидывая голову, а затем снова смотрит мне в глаза. — Твой бойфренд? Ирландский наемник? — он наконец отпускает мою челюсть, и его рука присоединяется к другой, всё еще зажатой в моих волосах. — Если он еще не мертв, ему придется пройти через хренову кучу охранников, чтобы добраться до меня.
