– Вы хотите помочь мне разобраться с чувствами, но задаёте такие вопросы… Тут либо у меня иссякнут все чувства, либо у вас их уже не осталось.

– Уважаемый Марко, скажу прямо: они не отстанут от вас, пока вы не заговорите. Сейчас у вас есть возможность легко отделаться, ссылаясь на своё психоэмоциональное состояние. В противном случае следующие беседы будут проходить уже не на этом прекрасном мягком диване, и никто не будет водить вокруг вас хороводы, выпрашивая информацию.

– Док, я даже не знаю, сомневаться мне сейчас в вашей компетенции или восхищаться ею!

– Я думаю, мне всё равно так же, как и вам. Но факт в том, что что-то рассказать придётся, и лучше, если помогать вам буду я, а не адвокат.

– Они пытались убедить меня, что мой лучший друг – преступник. Они говорили, что у них есть доказательства, но я не верю им. Мой друг не мог совершить такое преступление.

– О каких преступлениях идёт речь?

– Да разные всякие. Там драки, убийства. Жесть там. Может, слышали, сейчас прямо серийный преступник орудует.

– Понимаю вашу веру в друга, но иногда мы можем ошибаться в людях. Возможно, есть что-то, чего вы не знаете о своём друге.

– Нет, я знаю его много лет. Мы прошли через многое вместе. Он не мог сделать ничего плохого.

– Даже если это так, возможно, есть что-то, что вы не хотите видеть. Может быть, вы боитесь потерять своего друга, если узнаете правду.

– Я не боюсь потерять его. Я просто не хочу верить, что он мог совершить такое.

– Ну то есть подсознательно вы допускаете, что это мог быть он?

– Знаете, я уже во всём и всех сомневаюсь… И очень давно. Но конкретно в этом случае я твёрдо уверен, что не он это.

– Такой прочный психологический барьер как раз свидетельствует об обратном. Как самозапрет на определённые мысли. Понимаете? Иногда нам нужно посмотреть правде в глаза, даже если она неприятна. Давайте попробуем разобраться вместе. Что вы чувствуете, когда думаете о том, что ваш друг мог совершить преступление?

– Я чувствую гнев и разочарование. Я не могу поверить, что это правда.

– Гнев и разочарование – это нормальные чувства в такой ситуации. Но важно помнить, что они могут мешать вам увидеть реальность. Давайте попробуем рассмотреть все возможные варианты. Может быть, есть что-то, что вы не знаете о своём друге?

– Сейчас мне кажется, что я его совсем не знаю. Но дело не в этих обстоятельствах. Мы не общались уже очень долго. Это моя вина. Я не сдержал обещание и уверен, что он не простит меня. Я решил исчезнуть и не показываться ему на глаза какое-то время, пока не соберусь с мыслями. Но, кажется, я слишком долго собираюсь. С каждым днём я всё больше понимаю, что никогда не решусь на этот шаг.

– У вашего друга были враги?

Марко рассмеялся в ответ:

– Враги? Нет, этого точно не было. Скорее, это он был врагом для всего мира.

– А как он относился к жестокости?

– Он боролся с ней. Знаете, несмотря на свой своеобразный образ бессердечного и равнодушного человека, в глубине души он всегда был очень ранимым. Он не мог пройти мимо, когда кому-то было плохо, будь то человек или кошка во дворе. Животных он очень любил. Ему всегда было жалко больных и покалеченных животных. Несколько раз он приносил домой голубей и лечил их.

– А что насчёт личной жизни? У него есть семья?

– Да, он женат, у него двое детей. Он очень любит свою жену, и она отвечает ему взаимностью. Он уделяет им много времени.

– А у вас как с этим?

Марко отвёл взгляд в сторону и с натянутой улыбкой сказал:

– Могло бы быть так же, но я выбрал роль зазеркалья. Подождите! Я сам, не надо уточняющих вопросов!… Всё было хорошо. Наши семьи появились в один день. Мы дружили, гуляли, ходили друг к другу в гости. Но потом Рико стал больше времени уделять семейным заботам. А ещё его новый друг из моей команды, Киро, всегда бегал за ним, как журналист с блокнотом. Он хотел стать таким же, как Рико. Я соврал следователю и сказал, что после пожара они больше не общались. На самом деле это я стал терять нить общения. Понимаете, в нашей дружбе я всегда был учеником. Но, видите ли, появился новый способный ученик.

– А чему он хотел научиться?

– Судя по всему, быть сильнее любых обстоятельств в жизни. Киро был очень тонкой душевной натуры, и его легко было обидеть, хотя он это тщательно скрывал.

– А почему вы солгали следствию?

– Давайте не будем меня ругать, как ребёнка! Я не видел смысла всё это расписывать, мне и сейчас неприятно об этом вспоминать.

– В итоге Киро и Рико стали лучшими друзьями, а вы оказались на втором плане?

– Нет, я оказался не просто на втором плане, я вообще остался без плана. Рико не очень радовался такой дружбе. Как я уже говорил, это семья. В какой-то момент он заявил, что хочет отвлечься от всего и побыть с ними наедине, и уехал в отпуск в тёплые края.

– И как давно это было?

– В июле месяце. Месяц он там был, судя по его профилю в социальной сети. А что?

– Да нет, ничего. Просто интересно. А как получилось, что вы потеряли семью и ваша дружба с Рико распалась, если дело не в Киро?

Марко старался молчать, но вопросительный взгляд Розы заставил его продолжить:

– Понимаете, у меня был трудный период в жизни. Я искал себя, не знал, как применить свои способности и чем заняться. Я сменил много работ. И спасателем стал спонтанно. Я человек творческий, писал стихи, романы, сейчас даже веду карманный видеоблог. Но так и не нашёл себя. На работу в спасательной службе возлагал большие надежды на перезагрузку, понимал, что если это не поможет, то это конец. Так и случилось. Я быстро перегорел, ушёл с работы и ушёл в запой. У меня и раньше были проблемы с алкоголем, а тут затянуло снова… Денег не хватало, только моя жена Аделина выручала всю нашу семью. Мне было неудобно от этого, но я ничего не мог сделать. Я захотел заработать быстро и легко, но проиграл всё, что у меня было. Игромания погубила всё. Я потерял большую часть имущества, жильё и семью. А Рико до сих пор не знает об этом. Хотя я ему обещал, что завяжу с этим.

– Жильё? Вы живёте на улице?

– Нет, Аделина настолько не хотела меня видеть, что сняла мне квартиру и оплатила её на полгода вперёд в надежде, что это будет стимулом и я встану на ноги, чтобы в дальнейшем платить за жильё. И… Не знаю, может быть, она до сих пор ждёт, что я вернусь, когда стану нормальным человеком.

– Что было, то прошло. Ваша проблема сейчас не в том, что вы всё проиграли, а в том, что вы молчите. Очевидно, что ваша дружба была для вас стимулом в жизни. А теперь, когда её нет, вам не для кого стараться. Ни для себя, ни для семьи. Вам неудобно перед одним человеком, а перед другим – стыдно. И, судя по тому, что вы дружили семьями, вашей жене тоже не хочется возвращаться к урезанной версии счастья прежних времён.

– И что вы посоветуете? Упасть в ноги и во всём признаться?

– Вы же сами понимаете, что это единственный выход. Вас губит не игромания, а ложь! В первую очередь – самому себе. То, что всё кончено, – это тоже ложь. То, что у вас ничего не получится, – ложь! Понимаете? И не надо никому в ноги падать. Достаточно просто поговорить. Вот чего вы боитесь? Что будет ещё хуже? Или вам просто интересно, кто проживает на дне океана?

Марко начал говорить что-то бессвязное, но Роза его перебила:

– Поговорите с Рико. Уверяю вас, вы получите ответы на все свои вопросы. Я уже получила свои ответы. Сеанс окончен.

После того как Марко покинул помещение, в кабинет зашёл один из следователей.

– Ну, чем порадуете? – спросил он.

– Нет, это не он. Сроки не совпадают. В разгар убийств Рико находился на отдыхе далеко отсюда.

– Вы уверены? – уточнил следователь.

– Проверять информацию – это ваша работа, а моя – её добывать. Да и не мог он. Он очень любит животных.

– И о чём это говорит?

– Знаете, потенциальные маньяки обязательно проявляют жестокость по отношению к кому-то. Они любят контролировать чью-то жизнь, особенно беззащитного. А тут мы видим примерного семьянина, который лечит голубей и кошек. И этого персонажа он тянул всю жизнь. Я не вижу ни мотива, ни склонности к такому поведению. Да и врагов он не наживал. Наоборот, это ему бы стоило ходить и оглядываться.