– Это уже деловой разговор. Для начала хочу предупредить: не интересуйтесь, кто я на самом деле, на кого и зачем работаю.

– Вы из органов? Скажите только, «да—нет».

– И «да», и «нет»! – Уклонился Субботин. – Первое условие принято?

– Принято.

– Далее. Вы послали в адрес правительства письмо следующего содержания: «Я, Гороховский Григорий Григорьевич, обязуюсь дать правительству конкретный рецепт, как дополнительно изыскать три триллиона рублей, не печатая новых купюр. За это я прошу один процент. Из них 30 процентов тому изданию, которое посодействует этой публикации, как за коммерческое посредничество».

– Абсолютно верно! – Гороховский даже подскочил В кресле. – Как вы об этом узнали? От кого, черт возьми?

– Во-первых, никогда так не говорите, ибо черт может очень быстро взять вас к себе. Во-вторых, мы это узнали от правительства. Из его канцелярии. К счастью, оно пылилось в очередной почте, а приходят в правительство, в среднем, по три мешка писем в день.

– Ну и дела! – невольно вырвалось у Гороховского. – Кем бы вы ни были, я готов сотрудничать с вами! – в глазах директора загорелись азартные огоньки.

– Подпишите, пожалуйста, эту бумагу. Обыкновенное соглашение о сотрудничестве.

– Дайте прочту! – Гороховский чуть ли не выхватил бумагу из рук Субботина, быстро прочел и, не раздумывая, поставил подпись. Вопросительно посмотрел на непонятного писателя. – Что еще?

– Мы выплатим вам один процент, просимый у правительства за рецепт!

– Вы? Один процент? Да, но ведь это сумасшедшие деньги! А гарантии?

– Какие гарантии дало вам правительство, которое вообще затеряло ваше письмо? – Субботин скривил губы. Этот молодой авантюрист и впрямь далеко пойдет. Ни в какой чудодейственный рецепт он, как и его Лидеры, не верил. Им нужен был сам Гороховский с его неимоверно обширными связями по всей стране.

– Логично, – согласился Гороховский. – Тогда возможно ли получить хотя бы задаток за рецепт? – Он уже весело торговался и окончательно убедился – погубить его не желают. А в своем будущем он и без них не сомневался: идей, самых сногсшибательных, у него было навалом. Живи он на Западе, обязательно ворочал бы миллиардами.

– Задаток – наше молчание. У вас два варианта: либо блестящее будущее с нами, либо – под суд! – Субботин тоже переменился в лице. Из улыбчивого оно стало жестким, даже жестоким. – Ваши соображения в виде пространного разъяснения мы ждем к четвергу. К этому четвергу. Мы вас найдем дома. До встречи!..

В Монте-Карло Павел Субботин был впервые. Огромного труда ему стоило оформить заграничную командировку без обычной многомесячной волокиты. Помог директор Старого металлургического Гороховский. У него лично имелся служебный заграничный паспорт, но для «нужных» людей Гороховский имел свой «золотой ключик», суть которого Субботину была неизвестна. В ОВИРе паспорт Субботину после звонка Гороховского оформили за три дня. Его же знакомая, диспетчер Аэрофлота, загодя приготовила билет на самолет «Москва – Париж – Ницца». И вот, наконец, повинуясь приказу штаб-квартиры Ассоциации, он прибыл в вожделенное Монте-Карло. Вышел из комфортабельного автобуса, огляделся по сторонам и чуть не заплакал. Все вокруг утопало в цветах, несмотря на октябрь. Лазурное небо. Вдали у горизонта – паруса яхт. На горе у берега – роскошная крепость, резиденция принца Рене Третьего, удаляясь от которой сбегают вниз, к морю, дворцы принцесс.

– Месье! – подскочил к нему водитель такси в яркой золотистой униформе. Но какой-то господин уже перехватил Субботина, крепко придержав его руку.

– Месье Субботин?

– Да, Павел Эдуардович!

– Мы ждем вас! – заговорил по-французски, предупреждая, что по личной инициативе здесь можно делать все, что угодно, кроме размещения в отелях, а также необходимо четко соблюдать распорядок совещания, ради которого его и вызвали в Монте-Карло. Собеседник-распорядитель представился Жаком. Он отвел Субботина к своей спортивного вида серебристой машине, сел за руль. Ехали молча. Жак словно давал возможность Субботину насладиться страной истинной красоты и свободы. Лишь подъезжая к центру, обронил фразу:

– Казино! Не правда ли, оно напоминает акулью пасть? Даже сюрная скульптура местного художника не в силах затмить сей акулий символ.

– Где мы остановимся? – спросил Субботин, буквально опьяненный воздухом и запахом тонких духов, которыми благоухала автомашина. Переход из «коммунизма» в земной рай на сей раз странно подействовал на него, слишком резким оказался контраст.

– «Отель де Пари»! Кстати, месье, мы уже подъезжаем к нему.

Жак, естественно, выполнял указание Лидеров. Но то, с каким почтением произнес он название отеля, насмешило Субботина. Как в СССР одесситы, не уставая, твердят, что их Одесса – самый лучший город мира, так и месье Жак расхваливал Монте-Карло. Хотя впервые прибывшему сюда человеку эта характеристика не показалась бы чрезмерной. Жак, поселив Субботина в небольшом, но уютном люксе с видом на море, сразу же повел знакомить его с достопримечательностями отеля. Они медленно прошли по зеркальным полам округлого зала, на каждом шагу встречаясь с какими-то шейхами и титулованными особами. Осмотрели игровой автомат. «Однорукий бандит», который был с квартиру, занимаемую в Старососненске Субботиным, зимний сад с экзотическими растениями со всех концов света произвели на Субботина меньшее впечатление, чем голубой бассейн прямо в центре отеля. Посидев некоторое время в варьете, Жак тепло распрощался с Субботиным, протянув ему пластиковую карточку, с помощью которой он мог бы рассчитываться в магазинах и ресторанах.

– Благодарю вас за все, Жак, но…

– Вас найдут, ждите вызова!

Француз сразу же понял, чего хочет этот полурусский, полуфранцуз. Им бы сразу с головой кинуться в омут дел, забыв, что сейчас они находятся в Монте-Карло, городе, где испытывают судьбу достойнейшие люди. Наверное, Ассоциация отвалила кругленькую сумму владельцам здешних заведений, если только один вход стоит 50 долларов, а вилла, снятая на период отпуска, колеблется от 70 до 100 тысяч долларов.

Расположившись на удобной софе, Субботин вспомнил факт из российской истории: одним из первых посетителей «Центрального казино» в 1863 году был Александр II, который якобы проиграл в рулетку немало золотых червонцев. Деньги хранились у придворного, и царь всякий раз едва ли не выпрашивал их для очередной партии.

«Наша рулетка куда значительней», – Субботин редко курил, но, заметив на столике непременные атрибуты «люкса»: Библию, коробку дорогих сигар и фотоаппарат, протянул руку к коробке, достал из нее ножичек для обрезания сигар, отделил кончик и закурил, вкушая необыкновенный аромат, от которого чуть-чуть закружилась голова. «Готов побиться об заклад, что именно меня Лидеры будут, как говорят русские, „сватать“ на место Первого резидента Ассоциации», – подумал он.

Оснований для этого назначения более чем достаточно: погиб генерал Ухтомский, его, несомненно, убрали заинтересованные люди, чтобы замести следы. Лично он, Субботин, не своими, конечно, руками, однако же совершил громкую диверсию – взорвал старососненский кислородно-конвертерный комплекс. Правда, его восстановили за несколько недель, но… зерно сомнения в технической загадке русских было посеяно. Наконец, ему удалось сколотить группу из криминальных элементов, готовых в нужный момент выполнить его задание. Вбит крепкий клин между законниками-фанатиками и руководством крупнейшего машиностроительного завода «Пневматика», завербован в ряды Ассоциации один из «столпов» черной металлургии России Гороховский. Этот шустряк еще не дал согласия на полное сотрудничество, но из тенет Ассоциации ему уже не вырваться. Можно было записать в свой актив знакомство с Разинковым, одним из руководителей Заречного комбината.

Субботин понимал, что после смерти Ухтомского в резиденции Ассоциации образовался вакуум, который следовало немедленно заполнить.