– Новый колхоз создавать? – поинтересовался Павел-афганец. – Есть будем из одной миски, из хлебала, куш делить на равные части?

Нетушки, воронежские «авторитеты» на объединение не пойдут.

– На коленях приползут, как миленькие, сами запросятся! – легко отпарировал Субботин. – Если, конечно, им бог мозги дал. – И, не давая времени опомниться, стал развивать наступление, дабы не дать возможности прочим участникам сходки разочароваться в его идее. – Парфен Иванович, думаю, не обидится на меня, если скажу о том, как лично ему помогло сообщество, не тройка уркаганов, не «малина», а европейское сообщество. Сегодня все вы, «воры в законе» или свободные, сегодня ваша территория – область, край, а завтра… – Субботин не выдержал, чувствуя, как прилив вдохновения накатил на него, встал, заложив руки за спину. – Завтра вы сможете, как порядочные, выезжать в Европу, в Женеву, во Францию, где вас встретят собратья, дадут возможность не только отдохнуть по-королевски, но и помогут вложить деньги в европейские банки, чтобы спокойно «отмыть» их. А если заглянуть еще дальше, в год эдак 1990-й, то…

Парень, которому поручили следить за рекой, тосковавший в одиночестве, не сразу заметил в наступающих сумерках небольшой милицейский катер, идущий на малых оборотах. Катер осторожно выползал из-за песчаной мели на попороте реки, словно подкрадывался к «ворам в законе», к их «толковищу». Опомнясь, он скатился с пригорка, запыхавшись, подбежал к гуляющим.

– Там, видать, менты! Катер! – выдохнул он.

Гости вскочили на ноги, привычные к опасности, готовые разбежаться по кустам, по буеракам, но Субботин, прервав вдохновенную речь, остановил панику:

– Всем сидеть на местах! Мы справляем день рождения Парфена Ивановича. Остальное я возьму на себя. Продолжайте веселый разговор. Налейте по полной. И… никаких эксцессов. Ну, никаких выходок. Вы пьяные, мало что соображаете. А ты, – кивнул Павлу-афганцу, – отойди на всякий случай в кусты, дабы они чужого не приметили…

Катер пристал к глинистому берегу. Дозорный не ошибся. Это была речная милиция. Первым появился капитан, за ним лейтенант и сержант. Капитан шагнул к кострищу, оглядел гостей. Субботин взглянул на него и сразу признал знакомого – Андрейченко, тот самый, что был с визитом у него дома, кто искал Пантюхина. Субботин запоздало покосился на Пантюхина и радостно удивился: Пантюхин исчез, испарился. Это было весьма кстати. И еще Субботин заподозрил неладное: речная милиция и вдруг… капитан из горотдела.

– Здравствуйте, товарищи! – не больно-то весело поздоровался с гуляками капитан. – Почему жжете костры в заповедной зоне? Кто такие? Ваши документы?

– Андрейченко? Это вы? – Субботин подхватил капитана под руку, отвел в сторону. Изумленные воры переглянулись. – Я писатель Субботин, а это… мои гости. Решили отметить день рождения нашего друга. Немного нарушили, но… – с готовностью полез в карман, – заплатим любой штраф. И приносим свои извинения.

– Среди ваших гостей нет ли Пантюхина, вашего беглого соседа?

– Бог с вами, капитан! – Субботин удивился столь искренне, что капитан поверил его словам. – Откуда ему быть в приличной компании. Здесь местные литераторы, поэты, рассказчики.

Капитан Андрейченко хотел было проверить у «писателей» документы, но, вспомнив «накачку» от полковника Ачкасова из-за этого писателя, решил больше не рисковать. Он пожал Субботину руку, козырнул остальным.

– Счастливо попраздновать! – И пошел к катеру.

Когда катер скрылся за поворотом, не стало слышно ровного рокота двигателя, вся «кодла» разом заговорила, засмеялась. Появились Павел-афганец и Пантюхин. Вновь принялись наливать…

– А капитан-то первым подал руку! – напомнил гостям Парфен Иванович. – Заизвинялся!

– Надеюсь, теперь вы поняли, какую крышу мы хотим возвести над вашими головами? – весело продолжил Субботин. – А капитан… что там капитан, скоро само правительство будет искать знакомства с нами.

И, демонстративно заложив за спину руки, пошел вдоль берега, оставив все «толковище» осмысливать его слова.