***

Телефон зазвонил, когда Сорокин уже выходил из УВД. Рыбину поставили гипс и отправили на долгий больничный. После травмпункта он и Сергей ехали в аптеку за костылями, поэтому скучать не приходилось.

- Да, Егор Николаевич. Они? Уверены? Спасибо за работу, я с вами ещё свяжусь! – он сунул телефон в карман и побежал к служебной машине. Хлопнув дверью, снова достал телефон, параллельно крутя ключ зажигания.

- Витя! Витя! – крикнул он в трубку. Тойота Сергея вклинивалась в поток машин на проспекте Столетия. – Щас Егор звонил, ну который Егор Николаевич, мы нашли этих говнюков! Готовь СОБР, будем брать на месте! Если сопротивляться будут – стрелять на поражение. В смысле о ком? Ну их ещё «новым ОПГ» окрестили. Да, да они. – Тойота гнала по проспекту, пытаясь наверстать расстояние отделявшее её от машины ОПГ, но оно было слишком велико. – Адрес я скажу, пусть парни просто наготове будут, жди моего звонка. – Сергей, идя на обгон, при этом управляясь с рулём одной рукой, а другой ища в телефоне контакт диспетчера камер.

- Егор, где они щас едут? Зараза, далеко. Так, не вешай трубку! Будешь сообщать, куда они повернут и всё такое. – Следователь был весь как на иголках. Этот шанс нельзя упускать! Если поймать их сейчас, то можно избежать следующих жертв. Просто догнать их и звонить Вите в СОБР – вот чего желал Сергей.

***

Сумерки шли на убыль. Алик перебрался на скамью.

- Хоть скамья хорошая, широкая. Хоть что-то есть хорошее сегодня! – отмечал он. Сфера уже перестала гудеть и сейчас лежала на рюкзаке у спинки скамейки. Из дыры в корпусе выходил слабый, но приятный глазу, синий свет. Берт лежал на лавочке, поджав ноги и изобразив подобие позы зародыша. В голове была пустота. Он выгорел, выжег всё чем питались эмоции. Любые. Просто взгляд на сферу, на спинку скамейки, на тёмно-синее небо. Оно было без звёзд, просто один цвет и это даже нравилось Алику. Воздух, конечно, остывал, но ветра не было, не было и звуков. Молчало всё. «Эту ночь проведу здесь, а там видно будет. Как-нибудь определюсь. Дышать разве что сложно – бок болит. Наверно, сломано ребро» - совершенно спокойно рассуждал он. «Сферу может вообще отдать им и всё? Ну вот зачем она мне? Зависимость? Может вылечусь. А хотя, всё равно. Заберут, ну так заберут». – он положил шарик в рюкзак. Тогда он не знал зачем это сделал. Но пройдёт ещё несколько десятков лет, прежде чем он перестанет не предумышленно прятать свои вещи в карманы, сумки находясь на улице. Картинка начала мутнеть, веки сами опустились на глаза. Алик начал засыпать. Он просто хотел закончить этот день, эту ночь.

Взрыв. Глаза спящего мгновенно открылись. Его живот обливали раскалённым железом, резали мечами, просовывая их до груди. Захлебнувшись в крике, он упал со скамьи, держась за бок, но уже другой. Предыдущая боль, если это вообще была боль, скорее походила на щекотку, теперь он это понимал. Ал лежал на песке, мысли путались. По рукам, прикоснувшихся к ране, ручейками струилась кровь. Полностью чёрная в этом дворе без фонарей. Не умеющий впитывать большое количество жидкости, песок обзавёлся лужицей тёплой жидкости. Алик корчился в ней от боли. Ничего не соображая, крича матом он схватил рюкзак, встал на четвереньки и пополз. Каждое движение бедра убивало его. Но он начал привыкать к боли ещё в начале вечера. Зрачки расширились до предела возможного, охватывая всю радужку. Алик рывком встал, но ослеплённый ожогом в ране рухнул на землю. Его вырвало. Где-то рядом, возможно сзади грянул ещё один выстрел. Через секунду ему ответил стрёкот сразу нескольких очередей из автоматов. Организм вырабатывал столько адреналина, что хватило бы на целую роту бойцов. Подкреплённый новой партией такого обезболивающего он снова встал, снова закричал и снова пошёл, держа в руке лямку рюкзака, про которую просто забыл. Впереди, на парковке, чернел фургон. Алик хотел исчезнуть с этого места. Хотел вернуть всё обратно, хотел выжить, желал, чтобы его спасли и всё это безумие кончилось. Голова кружилась, ноги сгибались, но он рычал и выпрямлял их. Ещё выстрел и нога Альберта улетела вперёд, он упал на траву, ставшую мокрой от крови. Его снова выворачивало на изнанку. Только теперь это была кровь. Альберт умирал. Тело истощило все известные ему ресурсы. На восстановление не было шансов. Берт больше ничего не слышал. «Я не хочу умирать, я не хочу умирать, я не хочу умирать!». Земля впитывала кровь из живота и ноги. Рука, держащая лямку рюкзака, дернулась, продвигая ношу дальше, хоть впереди была преграда из борта фургона. Алика как будто смяло, сжало и холодная, мокрая трава сменилась твёрдым, залитым искусственным светом, бетоном. Тело не могло больше выдерживать этих мук, и Алик наконец потерял сознание.

***

- Да, да, этот адрес! Быстрее давайте! – Сорокин свернул во двор за другой Тойотой под управлением убийц, но припарковал машину почти сразу, просто заехав на газон. Тойота проехала дальше, в неосвещённый двор пятиэтажки. «СОБР приедет минуты через две. Просто не маячить перед носом ОПГ и всё» - решился Сергей, и заглушив двигатель, вышел из авто, держа табельный пистолет в руках. Прибежав к стене дома, он прижался к её панелям с тысячами выступающих камушков. Выглянул из-за угла. Машина остановилась, заглушила мотор. Тут же открылись все четыре двери и машину покинул её экипаж. Одного из них, даже в темноте, Сергей узнал сразу – снайпер. Про другого, стоявшего теперь рядом с предыдущим, он мог лишь предполагать, что это тот самый Давид. Убийцы стояли рядом с один из своих, смотря в какой-то экран. Их лица освещал бледный синий свет. Тот, кого Сорокин окрестил Давидом, указывал на пустой двор, в район детской площадки. Сорокин всмотрелся туда, но зрение подводило – площадка размывалась, не хотела быть чётким очертанием. Члены банды продолжали то смотреть в экран, то на площадку. «Они что делают, вообще?» - не понимал Сергей. После ещё ряда таких действий, группа решила просто пойти на площадку. Двор был старым, так что дворовая территория могла дать фору современным ЖК в своём размере. Поэтому детская площадка не начиналась сразу у дороги, а была за большим полем, поросшим травой. Сергей, пытаясь быть незаметным двинулся следом. Внезапно, группа остановилась, а один из них – хлопнул себя по лбу. Снайпер же, неторопливо прислонил приклад винтовки ко лбу, прицелился и тут же грохотнуло на весь район. Сорокин даже вздрогнул от такого хода конём. Но неутихающий крик, последовавший за выстрелом, леденил душу. А в группе, кажется, никто не ужаснулся. По всем признакам – им было радостно. «Твою мать, где СОБР, а?» - нервничал Сергей. Вмешаться сейчас – означало спугнуть цель. Сорокин колебался. Ему было противно от своего бездействия, но и встречать со своим героизмом было нельзя. Каждые пять секунд он оборачивался на въезд во двор, но никого там не видел. Снайпер прицелился вновь и в этот момент СОБР прибыл на место. Десяток до зубов вооружённых людей вошёл на дворовую дорогу. Сергей, сидевший у машины и смотрящий на это, понял, что бойцы СОБР не поймут кто он. Неизвестный человек сидит под стёклами машины с пистолетом в руке.

- Работает СОБР! Всем лечь на землю и бросить оружие! – Крикнул шедший первый. Сорокин встал в своём укрытии, но оружие тут же отбросил на асфальт.

- Я сказал лечь! – Двое из группы рванулись к нему, и Сергей только и успел выкрикнуть:

- Я Сорокин Сергей Павлович! Следователь криминалист! ОПГ там! – и тут его уже схватили за руки и попытались уложить на асфальт, только он не собирался сдаваться. Ударил СОБРца по ноге, вырвал руку и тут же поставил блок освободившийся рукой, удару от всё ещё державшего его бойца.

- Да из полиции я! Группа там! – и активно тряся рукой, показал где убийцы. Было поздно. Новый выстрел заложил уши Сорокину, а боец, начавший подходить к площадке – был отброшен на два метра назад. До конца боя он так и не встал.