Она посмотрела с интересом.

— Что?

— Да так… тебе нужно научиться скрывать то, что думаешь.

— Зачем? — спросил я. — Разве мы не доверенные союзники? Хотя да, ты молодец, умеешь удочку забрасывать.

Она довольно заулыбалась.

— Сам сказал, что я хитрая.

— Ты как с этим графом?

Она вздохнула.

— Никак. Он из самых могущественных и влиятельных в Империи, его род идет из таких глубин… Но чуточку знакома с его внучкой Байонетой. Не дружба, а так, пару раз встречались в салонах, один раз на балу.

— Гм, — сказал я. — Но это лучше, чем ничего… Ты не смогла бы как-то заронить ему идею, что я мог бы помочь ему со зрением? Через эту Байонету?

Она широко распахнула глаза, и без того крупные и прекрасные.

— А ты… в самом деле смог бы?

— В зависимости, — сказал я. — Что у него, катаракта, бельмо или конъюнктивит?

Она посмотрела на меня озадачено.

— А ты точно не призываешь сейчас дьявола? Слова-то какие страшные…

Я задумался, она на полном серьёзе смотрит с некоторой опаской.

— Узнай, — попросил я, — что сможешь.

— Хорошо, — ответила она с сомнением. — А если удастся поговорить?

— Все разговоры через тебя, — пообещал я, и её глаза вспыхнули алчным интересом. — Ещё организуешь ты, а я появлюсь в конце. Насколько он богат?

Она фыркнула.

— Да он и сам не знает. Помимо огромных владений его рода, у него заводы на Урале, судоходная кампания, пять или шесть дворцов в Петербурге и один в Москве, а денег немерено, сотня миллионов в золоте… Погоди, поняла, зачем спрашиваешь. Это насчёт тех земель Вадбольских?

Я кивнул.

— Догоню не догоню, так хоть согреюсь.

Она демонстративно надула губки и без того пухлые и пунцовые.

— Ах, так я тебя не грею?

— Как думаешь, сторговаться удастся?

Она засмеялась.

— Ещё будет зависеть от твоего умения лекаря. Для него потеря тех земель совсем не потеря. Он сам не помнит, сколько у него владений. И, поверь, чего много, тем не дорожат.

Возможности со слепым графом дразнят и распаляют воображение, я же человек умный, а значит жадный и загребущий, но так, чтобы не слишком упахиваться, потому заставил себя вчитываться в технологию процесса, при которой эти «мохнатые жемчужины» превращаются с помощью пресса и дополнительной сушки в тонкие сухие лепёшки. Там ещё добавляют некоторые травы, что надежно консервируют продукт, сохраняя его на несколько месяцев годным к употреблению.

Травы эти знаю, нет проблем, но главное то, что сырой продукт можно обрабатывать так, что сохраняет всю убойную мощь на очень долгое время. В одну лепёшку, размером с сахарное печенье, уходит двадцать-тридцать перлин.

Теперь я дома и зельеварствую, а в Щель Дьявола ходит мой друг Джамал, мне передаёт деньги и кристаллы с этими самыми перлинами.

А вот дома в отдельной комнатке можно организовать изготовление лепёшек, а потом ими торговать. А перлины пусть приносит не только Джамал, но и удалые добытчики, я смогу покупать на рупь дороже.

Решено, завтра же озабочусь оборудованием. К счастью, оно нехитрое. Да и вообще, что в этом мире для меня хитрое или сложное?

Это уже другой уровень, напомнил я себе подбадривающе. Лепёшка из перлин стоит в тридцать-сорок раз дороже, их можно носить в нагрудном кармане, откусывать при необходимости, а то и просто рассасывать понемногу.

Постепенно думы о слепом графе как-то отошли на второй план, там догоню — не догоню, но хоть согреюсь, а здесь зелье даёт ощутимый доход.

Но через неделю после того разговора о графе Басманове примчался посыльный с письмом от графини Кржижановской. Прочитав коротенький текст, я тотчас же велел Тадэушу подогнать автомобиль ко входу к дому.

— Куда поедем, ваше благородие?

— Помогай Ивану, — велел я, — сам доеду.

— Автомобиль не сопрут?

— Там охраняемая территория.

В самом деле, на этот раз я въехал прямо во двор и подкатил к самым мраморным ступеням в особняк, охрана ворот меня уже знает и не задавала вопросов.

Оставив автомобиль, я бегом поднялся в здание, молчаливый лакей указал в сторону личного кабинета графини. Очаровательная, как всегда, она заулыбалась мне навстречу и отодвинула на другой край стола бумаги.

Я поцеловал её в обнаженное плечо, потом в щеку, чувствуя приятнейший аромат лосьона, который подарил в прошлый раз, по её жесту сел напротив на диванчик с двумя подушечками по краям.

— Дорогой, — заговорила она приподнятым, но и тревожным голосом, — Байонета сказала деду, он ответил ей, та сообщила мне… Словом, если ещё не передумал, мы получили разрешение обследовать глаза графа Басманова.

Сердце моё тукнуло несколько чаще обычного, уточнил:

— Мы?

Она потупила глазки.

— Да, я должна тебя представить. Я графиня, у меня определённый вес благодаря титулу. Но потом уже ещё в твоих руках.

— На какое число договариваемся?

Она посмотрела на меня с удивлением, словно я вот только сейчас вылезаю из берлоги, да ещё задницей вперед.

— Дорогой, с такими людьми не договариваются, а слушают их распоряжения.

Я вздохнул.

— И какое распоряжение?

— Как только, — сказала она, пародируя меня, — так сразу. В смысле, сразу, как узнаешь ответ. Лучше не затягивать, людей такого ранга раздражать очень не рекомендуется.

— Мы можем выехать хоть сейчас, — сказал я, — но уже поздно, он же за городом? А вот с утра можем и отправиться. Если готова, конечно.

Она счастливо заулыбалась.

— Дорогой, с тобой я всегда готова. И на ещё. Ты внушатель уверенности. Да и люблю… неожиданности! А то что за жизнь, когда дни похожи один на другой?

Глава 3

Басмановы, древний боярский род, во времена Ивана Грозного командовали опричными войсками, отражали татарское нашествие, за что были отмечены высшими золотыми наградами, свергали митрополитов, породнились с царской семьей… в общем, воевали, правили, накапливали родовую мощь, служили, гибли, но род ещё равно укреплялся. Графский титул один из Басмановых получил ещё при Петре Первом, так старинный боярский род считается ещё и графским, по мощи превосходит почти все княжеские, что не так трудно, большинство князей на Руси уже не владетельные, а служивые.

— Магнат, — проговорил я медленно, видя как вдали на холме со снесенной вершиной начинает вырастать громадное здание из красного кирпича, — олигархер…

Графиня спросила с интересом:

— Это по-немецки?

— Магнат по-немецки, олигарх — по-гречески, — ответил я машинально, — неужели один человек всем этим владеет? Да, это мощь…

Ворота огромные, массивные, рядом будочка, это для тех, кто приходит пешком. Кучер остановил коляску у ворот, кони потряхивают гривами и уверяют, что готовы бежать дальше, слишком долго торчали в конюшне, где ничего интересного.

Подошёл могучего роста и вообще вида гвардеец с эмблемой рода Басмановых на плече, взглянул почему-то на меня, игнорируя празднично одетую графиня, что для этого визита нацепила на себя ещё золото и все драгоценности.

— Кто?

— Вадбольский, — сказал я. — К графу.

Он кивнул.

— Нас предупредили.

Я полагал, что предложат коляску оставить здесь, и пройти пешком, уже начал было подниматься, мы же не выглядим настолько важными, чтобы для нас распахивать такие великолепные ворота, однако через минуту тяжёлые створки медленно раздвинулись.

Кучер с самым невозмутимым видом тут же направил коней вперед, проехали красиво и вежливо, даже не заставляя распахиваться настежь.

По широкой мраморной лестнице быстро сбежал поджарый лакей в роскошной ливрее, спросил с почтительным поклоном:

— Баронет Вадбольский?

— Он самый, — согласился. — А это графиня Кржижановская.

Он поклонился нам обоим.

— Позвольте, я вас провожу к графу.

Вверху на лестнице увидел ещё по гвардейцу с каждой стороны лестницы, рослые и неподвижные, выглядят как мраморные статуи в современной одежде с мушкетами в руках и скрещенными мечами за спиной. Дальше по коридору заметил ещё несколько, подумал с тоскливой завистью, а почему графу не содержать целую армию, если деньги идут со всех его земель, рудников и прочего?