В это время опять зазвонил телефон. Я схватил трубку и гаркнул:

– Да!

Это был снова Игорь.

– Как ты меня назвал?

Я прикинулся валенком, хотя сразу понял, о чем он говорит:

– Игорек, выбирай из двух вариантов, лопух или зануда. Что тебе больше нравится? Разрешаю выбрать сразу все. – Еще недавно подобная шутка считалась бы ударной, сейчас же Игорь даже не рассмеялся.

Он немного помолчал и, наконец, выдавил:

– Понятно.

– Игорек, ты о чем?

– Да ничего. А куда ты завтра едешь?

Я же ему не говорил, что собираюсь куда-то ехать!

– Ну, блин, начинается по новой! Сказал же, что на работу завтра еду. Только не начинай опять про завтрашнюю встречу и водочку. Мы уже договорились на субботу, – я опять включил шуточно-игривый тон.

Но Игорь даже не подыгрывал мне, а был до необычайности серьезен:

– Конечно, на субботу. Так завтра на работе будешь. Угу… Ну давай до субботы, – и положил трубку.

Как он вообще может быть связан с Обуховым? Да просто никак! Я надумал какой-то чуши и вместо того чтобы вновь сблизиться с Игорем, сам от него отдаляюсь, выискивая каждый день какие-то дурацкие цифры. Может, действительно, плюнуть на эту поездку в Васильков и поехать завтра к Игорю на работу?

Я встал из-за стола, надел куртку и осмотрелся кругом, чтобы опять что-нибудь не забыть и не возвращаться. Посмотрел на телефон, он молчал. Я вышел в коридор и закрыл дверь на ключ. Поднял глаза наверх и увидел «166». Ну, конечно, номер моего кабинета сто шестьдесят шестой. Вот и недостающая комбинация телефонного номера Харламова – 1661223. Но со мной ведь ничего плохого не приключилось сегодня в кабинете. В это время за дверью вновь зазвонил телефон. Второй день подряд не брать трубку будет уже глупо. Но и возвращаться не хотелось, у меня и так в последние дни с плохими приметами перебор. Я решил досчитать число гудков до восьми, беспроигрышный вариант. Если звонок очень важный, человек обычно максимально долго не кладет трубку, а если так – языком только потрепаться, то вызовов будет не больше пяти-шести. Было уже четыре гудка, теперь пятый, шестой (хм, может, действительно что-то важное?), седьмой и. Все. Гудков больше не было. Довольный, я пошел по коридору к выходу, но тут опять зазвонил телефон. Я плюнул на все, вернулся в кабинет и взял трубку.

– Я слушаю.

– У тебя шампуров нет? – это был опять Игорь, как же он мне надоел за сегодняшний день.

– Нет, и никогда не было, ты же знаешь.

– Только что звонила Юля, сказала, что не может найти свои шампуры, вот я тебе и решил перезвонить, может, спросишь у кого в общаге?

– Ладно, спрошу, но я там никого не знаю. Вряд ли мне их кто-то даст. Слушай, а ты только что мне не звонил?

– Нет, я же сказал, что только что говорил с Юлей. А что, кто-то звонил?

Умно.

– Да, я из туалета возвращался и не успел взять трубку.

– Ты уже домой валишь?

– Нет, еще в инете посижу.

– Угу. Ну, давай.

– Пока.

Не поеду я завтра к нему на работу.

На улице было немного прохладно, но наступление настоящего летнего тепла уже чувствовалось отчетливо. Я не спеша направился в общагу, делать было особо нечего. Как и вчера, я поднялся по Андреевскому спуску и повернул направо в сторону Львовской площади. Когда я дошел до пешеходного перехода, сразу вспомнил о женщине в красном платье. Людей кругом было полно, но никого в красном. В этом городе люди вообще как-то серо одеваются, кругом одни темные оттенки. Переходя дорогу, я посмотрел прямо и от неожиданности даже остановился. Никакой арки напротив пешеходного перехода не было! Вчера здесь был проход во внутренний дворик, а сейчас дом со сплошной стеной! Просигналила машина, я вспомнил, что стою на проезжей части дороги, и быстренько добежал до тротуара. Уставился на дом уже там. Может, я ошибся? Да, я точно ошибся, иначе как это объяснить? Но дорогу до общаги я перехожу только в одном месте, именно на этой «зебре», другой здесь попросту нет. И вчера прямо передо мной здесь была арка, за ней дворик, а затем какая-то улица.

Я решил обойти дом, чтобы посмотреть, что находится за ним. Он оказался длинным, а сзади, вплотную к нему, стоял следующий дом. Оба дома стояли буквой «Г». Их фасады прямо выходили на Львовскую площадь, поэтому внутренний дворик и та улица могли быть только с другой стороны. Я обошел и второй дом, но прямо за ним был совершенно другой, большой, в отличие от моего вчерашнего, двор. Никакой второй арки, выходящей опять же на мою вчерашнюю улицу, не было. Как не было и первой. Я прошел еще несколько домов и вышел на широкий проспект, который не имел ничего общего со вчерашней улицей из желтых старых домов. Получается, я или ошибся, или у меня уже бред начался. Можно не найти целый дом с аркой, но не найти улицы в центре города – это уже слишком. Где-то я вчера ведь был! Я вернулся обратно на Львовскую площадь. Попытался обойти дом, стоящий напротив пешеходного перехода, с другой стороны, но там шла сплошная застройка, дома плотно прилегали друг к другу. А сразу за ними начиналась моя улица, ведущая прямо к общежитию. Туда я и пошел.

13 апреля. Четверг

Утро выдалось теплым и по-настоящему весенним. Меня даже не разбудили мои соседи. В кои-то веки я сделал зарядку, долго стоял перед зеркалом и зализывал непослушную челку, она все время ложилась не в ту сторону, куда я хотел. Настроение у меня было отличное. Я надел свои любимые голубые джинсы, белый пуловер, белые же кроссовки и вышел на улицу. Посмотрел на часы, было начало девятого, даже не помню, когда последний раз я так рано выходил куда-то. Но больше всего меня радовало то, что минувшую ночь я проспал отменно. Мне ничего не снилось, вернее, я совершенно не помню своих снов. Более того, спал я исключительно на спине, как будто это не я потерял работу и не я последние несколько дней думал исключительно о смерти. Именно в эти минуты все мною пережитое казалось надуманными фобиями, миражом богатого воображения, не больше. С такими мыслями я спустился к близлежащей дорожной развилке возле своего общежития и уже собирался повернуть во внутренние дворы, чтобы быстрее дойти до метро, как увидел то, что мне мигом испортило все утреннее настроение. Прямо посреди развилки стояла и смотрела в мою сторону та самая брюнетка в красном платье. Лицо ее было симпатичным, с правильными чертами, но глаза. – с ее глазами было что-то не то. Как будто она слишком переборщила с тенями. Я автоматически подошел чуть ближе и остановился. На меня смотрело лицо с пустыми глазницами. Да нет, она просто кареглазая, не может человек вот так, без глаз, ходить по городу. Тем не менее я не решился подойти ближе. Вырисовывалась интересная картина, мы смотрели друг на друга (если можно так выразиться о девушке без глаз), я стоял значительно выше ее, так как дорога круто шла вниз к развилке. Людей на улице не было совершенно, к чему я уже начал понемногу привыкать. В этот момент из-за поворота вынырнула черная «Волга» и совершенно бесшумно задним ходом подкатила прямо к девушке. Опять черная «Волга». Брюнетка открыла заднюю дверцу, села в машину, и та так же бесшумно и медленно направилась ко мне. Я отпрянул, но никуда бежать не стал. «Волга» остановилась напротив меня, и вновь открылась задняя дверца. Я вспомнил эту брюнетку на порнофотографии, вспомнил, какое у нее шикарное тело, мне чертовски захотелось увидеть ее обнаженную грудь, заняться прямо сейчас в машине с ней сексом. Я сделал движение по направлению к машине, из открытого проема меня обдал запах слащавого аромата.

В этот момент в голове у меня прогремел голос мамы: «Витя, стой на месте!»

Это меня отрезвило, я сначала остановился, а затем сделал два шага назад. С заднего сиденья «Волги» раздалось ядовитое шипение, старческая рука, облаченная в красный рукав, появилась на свет и закрыла дверцу изнутри. Машина тихо тронулась и поехала в направлении Львовской площади. Я посмотрел на номер «Волги»: 81-04А, странный номер. Никаких цифр 23 не было, это уже хорошо. Но тут же меня прошиб озноб. В 1981 году я родился, то есть, если к первым двум цифрам приписать 19, то получится год моего роджения, а 04 – это четвертый месяц, на что и указывает литера «А» – апрель. Но родился я в октябре, значит, апрель. это месяц смерти.