Не удивлюсь, если от рукопожатий в три года мы плавно перейдём к заключению договоров на бумаге в пять.

– По рукам, – аккуратно пожимаю ручку и протягиваю заранее заготовленную монетку.

– Вера, ты не поверишь! – заключение сделки срывает Надежда, влетевшая в квартиру со скоростью метеора.

– Наконец выиграла в лотерею сто миллионов долларов? – вытягиваю бровь в вопросительном жесте.

– Да нет же! Хотя и в лотерею когда-нибудь выиграю, просто билетов надо больше, но не суть. Знаешь, что сегодня мне сказал директор нашего дома культуры?

– Неужели мой кружок академического вокала решили возродить к жизни? – с надеждой в голосе произношу я.

– Да нет же, что мертво, умереть не может! – отмахивается сестра и продолжает возбуждённо рассказывать: – Какой-то столичный миллиардер узнал, что в нашем доме культуры преподавал победитель международного конкурса академических вокалистов, и хочет заполучить этого самородка себе. Чтоб та персонально занималась с его дочерью.

– Всероссийского, – поправляю сестру и пускаю тоскливый взгляд на давно запылившийся кубок, уже четыре года стоявший на шкафу.

– Не важно, Вер. Ты хоть представляешь, что московский миллиардер ищет тебя и хочет, чтобы ты стала преподавателем для его дочери? Это шанс, Вер, шанс на нормальную жизнь для тебя и для Димы. Предложение, за которое надо зубами хвататься! – восторженным криком заканчивает свою фразу сестра.

– Не говори, что ты хочешь, чтобы я всё бросила, взяла сына и поехала неизвестно куда, – произношу я, поглядывая на Думу, уронившего пятачок в стакан с компотом.

– Именно! Тебе надо в город, надо мужа искать, а не тухнуть в этом захолустье! Димке в школу скоро. Или ты хочешь, чтобы он местную шарагу заканчивал?

– Не хочу, – на выдохе произношу я, осознавая, что в нашем захолустном городишке сыну не получить нормального школьного образования.

– Кстати, сестра, а ты письмо из банка успела прочитать? – Надежда косится в сторону конверта, лежащего на краю стола.

Отрицательно качаю головой.

– Почитай, интересное пишут. Проценты по кредиту, который мы брали на ремонт крыши нашей избушки, уже давно перевалили за кругленькую сумму. Ещё немного, и к нам коллекторы ходить начнут.

Сестра всё говорит верно. Мне срочно надо найти хотя бы какую-то работу с постоянным заработком. Сегодня ребята ещё ходят ко мне на занятия, а уже завтра побросают вокал и уйдут гонять в футбол.

Громкий звонок в дверь прерывает наш разговор.

– А вот и коллекторы собственной персоной. Пришли из нас проценты выбивать, – произносит сестра и скорее бежит смотреть в глазок.

– Мужик какой-то. В дорогом пальто, начищенных до блеска ботинках и шляпе, – комментирует сестра, рассматривая мужчину в дверной глазок.

– Не открывай. В самом деле подозрительный тип.

– Подожди, он какую-то бумажку достал и тыкает ей в глазок. Та-ра-нов, – по слогам читает сестра. – Это же фамилия того миллиардера! – громко вскрикивает и настежь открывает дверь.

Услышав знакомую фамилию, моё сердце уходит в пятки. Ведь четыре года назад мужчина именно с такой фамилией обошёлся со мной, как последний мерзавец…

Вера

– Добрый день, – мужчина лет так шестидесяти по-свойски перешагивает через порог и прикрывает за собой входную дверь, – Ларина Вера Викторовна тут проживает?

Сердце в очередной раз больно ударяется об рёбра и уходит в пятки. Кто этот мужчина и какое отношение он имеет к отцу моего сына? И имеет ли вообще? Может, он работает на какого-то другого Таранова? Мало ли однофамильцев в резиновой столице…

С болью прикусываю губу и, поскорее шмыгнув за косяк, скрываюсь на кухне.

Я даже обдумать ничего не успела, а он уже через порог перешагнул… Но разве так можно?

Я не могу поехать. А если нанимателем и в самом деле окажется мерзавец Таранов Дмитрий Александрович? Работать на человека, который воспользовался мною и бросил? Надругался над моими чувствами, заставил поверить в любовь, а затем растоптал и выбросил из своей жизни?

Нет!

Да и сестре одной после операции будет тяжело. Хоть с операции и прошло много лет, Надежду всё ещё мучают боли в спине… В стареньком доме, постоянно требующем внимания, она одна не справится.

– Тут-тут. Разувайтесь скорее и проходите на кухню. Вы же не из банка? – пропустив мужчину в дом, вовремя спрашивает сестра.

– Нет, я Анатолий Николаевич Перунов, будем знакомы. Представляю интересы господина Таранова. В ДК мне дали ваш адрес. А вы, простите, кто? – галантный голос мужчины доносится из прихожей.

– Сестра Надежда. А наш талант на кухне возится с ребёнком. Проходите.

– Да, мне уже сообщили, что у неё есть ребёнок. Но это ни на что не влияет, наше предложение также в силе.

Сердце стучит как бешеное.

– Здравствуйте, – произносит мужчина, добравшись до кухни.

Надежда встаёт за его спиной и активно жестикулирует.

– Ларина Вера Викторовна? – произносит мужчина, поглядывая на ребёнка.

Сыночку надо отдать должное. За внеочередной пятачок продал своё молчание и теперь сидит, не издавая ни единого звука.

– Здравствуйте, да, – киваю в ответ.

– Я думаю, вам уже известно наше предложение. Господин Таранов хочет, чтобы вы занимались с его пятилетней дочерью академическим вокалом, – мужчина озвучивает своё предложение, а у меня в очередной раз сердце в пятки уходит.

Нет, этого не может быть.

Он… Однофамилец или на худой конец родственник. Дмитрий не говорил, что у него есть дочь. Если, конечно, он меня в очередной раз не обманывал…

– По вашему лицу я вижу, что вы шокированы. Не буду занимать ваше время, позвоните по этому номеру, как примете решение, – из нагрудного кармана мужчина достаёт глянцевую визитку и, протянув её мне, бросает очередной внимательный взгляд на смирно сидящего сына и добавляет: – В городе я пробуду до завтрашнего вечера. Будьте добры, сообщите мне своё решение, пока я не уехал обратно в столицу.

Кажется, смирно сидящий трёхлетний ребёнок его немного смутил. Видать он ещё, не встречал в своей жизни детей, готовых продать за пятачок своё молчание.

– Да, хорошо, – дрожащим голосом произношу что-то бессвязное в ответ.

– Какой хороший у вас мальчуган, – произносит мужчина, обернувшись на сына.

Дима показательно скрестил на груди руки и поджал губы, чтобы наверняка не проронить ни единого слова и не нарушить условия сделки.

– Не обращайте внимания. Дима не очень общителен с посторонними людьми.

– Чудо ребёнок, до свидания. Жду вашего звонка, – напоследок произносит мужчина и уходит.

Громко выдохнув, плюхаюсь на стул.

И как же мне поступить? С одной стороны, в моём положении это единственный выход выбраться из финансовой ямы, а с другой… Если это и в самом деле тот самый Таранов, то мне придётся заниматься с дочерью человека, который так мерзко обошёлся со мной? И почему после четырёх лет молчания он объявился и вышел на меня?

– Вера, согласилась? Согласилась же, да? – громкий голос сестры выводит меня из минутного транса.

– Он оставил визитку, сказал, чтобы я сообщила ему, как решу… – задумчиво произношу я.

– Да что тут решать-то?! Ехать надо! Ты только подумай, какие это возможности для Димки! Заработаешь денег, выучишь ребёнка в нормальной школе, – не успокаивается сестра.

– Подожди, Надь, послушай меня… Таранов отец моего сына. А если это он? – на выдохе произношу я.

– А так даже лучше. Увидит сына и захочет тебя вернуть, – произносит сестра и разводит руками.

– Нет… Предатель не имеет права знать о моём ребёнке.

– Послушай, Вер. Сейчас своим решением ты лишаешь своего сына будущего. Ладно, ты о себе не думаешь, я к этому привыкла, но ребёнок не должен страдать из-за твоих принципов, – осуждающим голосом произносит сестра и смотрит на всё ещё хранившего молчание сына.

– Дима, уже можно говорить, дядя ушёл.