Я сбегал, пытался покончить жизнь самоубийством, пытался убить его. Сколько раз я молил всех здешних богов послать мне хотя бы смерть, но клятва ученика не дает этого сделать. Даже за мысль, о том, чтобы убить или как — то навредить учителю меня пронзает страшная боль. Он может брать энергию прямо из меня, он может залезть мне в голову, может делать со мной все, что хочет.
Дима замолчал, невидяще смотрел в темноту, отблески от затухающего костра освещали его восковое лицо. Мне было его жаль, очень жаль, но это не отменяет того что он то же самое теперь проделывает с этими детьми.
— Зачем — я прокашлялась, так пересохло в горле, — зачем ты перенёс ребят сюда, ты обрекаешь их на те же муки.
Дима перевел на меня холодный взгляд.
— Я хотел свободы, поэтому решил заключить с учителем сделку. Я привожу ему молодых магов, которые будут только его, а он отпускает меня. — Дима перевел взгляд на свои грязные руки. — Он пытался заставить меня сделать это просто так, без сделки, за исполнением которой следит магия и строго карает отступивших. Но я понимал, что это будет точка, после которой вообще нет меня, как личности. Целый год он пытал меня, избивал, насиловал, отдавал на растерзание своим телохранителям. Делал все, чтобы сломить окончательно. Но я не сдался! — то, как Дима произносил свои откровения, с каким наслаждением рассказывал о своих мучениях, вызывало отвращение и уважение одновременно. — Он подтвердил сделку, не смог отказаться от соблазна иметь несколько, таких как я. Для местных магов, наша энергия как наркотик. Правда он попросил привести вдвое больше человек, так как хочет поделиться со своим другом. Мне все равно. Я буду свободен. Я обдумал каждое слово в нашей сделке, предусмотрел все ловушки и скоро буду свободен.
— Я расскажу ребятам о тебе. — Это вырвалось из меня само, не успела прикусить язык, но мои слова Диму рассмешили.
— Глупышка, ты не сможешь их разбудить, а когда придет пора просыпаться, здесь будет Великий. Ты хочешь, с ним встретится? Думаю, ему будет интересно, кто помешал мне прийти к нему в срок.
Я молчала, стараясь обдумать все, что услышала, но в голове стоял гул. Глаза слезились, а горло нещадно болело.
— Ты больна. — Сказал Дима, оказавшись возле меня. Он ухватился за подбородок и повертел лицо в разные стороны, приглядываясь к глазам. — Да сомнений нет. Я дам тебе шанс, попаданка. У всех должен быть шанс. Уходи. Собери вещи и иди. Чем дальше, тем лучше. Я расскажу про тебя учителю. Он все равно поймет, но, если ты уйдешь далеко, ему будет лень искать тебя. И не думай, искать он будет только для того, чтобы убить. Лишние свидетели ему не нужны. Но здесь дикий лес, много хищников, он посчитает, что они сделают эту работу за него.
Болезнь у тебя тоже непростая. Это другой мир и микробы тут другие, соображай, ребят я еще на Земле про вакцинировал. Ты же, чистый лист, попаданка. — Он усмехнулся. — Ну же решайся, время уходит.
После его слов, мне как будто стало еще хуже. Я с тоской посмотрела на спящих ребят. Если все, что сказал Дима, правда, я не смогу им помочь. Тем более, неизвестно, выживу ли вообще. Судорожно натянула ставший легким рюкзак, сунула в карман ветровки литровую бутылку воды, в другой — все лекарства, которые были в сумочке, перед этим выпив целую горсть, хуже не будет. И пошла в темноту не оглядываясь. Если бы мне не было так плохо, или не туманилось перед глазами, или в голове, словно в горячечном бреду, не возникали странные картинки, может, я бы усомнилась в словах Димы и осталась с ребятами. Но произошло все так, как произошло.
— Желаю удачи! — Крикнул в спину, бывший провожатый.
— Не могу ответить тем же, гори в аду! — прохрипела в ответ и услышала его хохот.
Я шла очень долго. Падала, натыкалась в темноте на деревья. Вспомнив о сотовом телефоне, с удивлением, обнаружила, что старенькая нокия еще не разрядилась. Потом опять шла, освещая тьму тонким лучом. Начался бред, я приходила в себя буквально на пару минут, все еще шла, старалась съесть еще таблеток и опять проваливалась в полузабытье. Ноги сами несли меня все дальше и дальше. Перед тем как окончательно потерять сознание, я кубарем скатилась в какую-то нору, долго ползла вглубь, пытаясь забиться, как можно дальше. В конце концов, вывалилась в нору побольше и отключилась.
Глава 3
Граница клана драгонов и Дикий лес.
— Ты уверен? — спросил борд Калеон своего сына. Молодой мужчина, был красив той дикой и необузданной красотой, которой славились предки Калеонов, драконы.
— Я не поверил крестьянам отец, пошел сам. Все оказалось, как говорили землепашцы. Стелла на земле бордов Наоми ожила. Ты же помнишь этот булыжник. Столько веков его пытались увезти, закопать, расколоть, но он неизменно оказывался на своем месте в целости и сохранности. Теперь, это пирамида с крупным камнем красного цвета на вершине. Подойти ближе, чем на десять метров невозможно. Жжет кровавыми лучами.
Старый борд замер, за столом обдумывая, информацию. Бесцельно рассматривал длинные стеллажи своей библиотеки, скользил взглядом по светящимся охранными заклинаниями свиткам и все больше понимал, что грядут перемены.
— Крестьянам скажи, чтобы молчали, заплати даже. К стелле не подходить. Поставь охрану, чтобы другие кланы не прознали.
— Отец, это то, о чем я думаю?
— Да Райян, Хранитель вернулся.
Александра
Когда я очнулась, то не могла понять, где нахожусь. Потом в голове промелькнули картинки последних дней, и пришло осознание:
— Я все — таки жива. — Голос был скрипучим и тихим, но я была так рада, что сначала просто лежала, а по щекам катились слезы. Почему, чтобы осознать, что жизнь прекрасна, нужно пройти по самому краю смерти.
Я попыталась подняться, но поняла, что не в силах даже приподнять голову. Скосила глаза на землю и увидела, что лежу на куче какого — то тряпья. Странно, вроде упала в какую — то нору. Вдруг пришло понимание, что опять повезло, видимо, житель этого жилища ушёл или погиб. Рядом валялись использованные стикеры лекарств, пустая бутылочка из — под воды. И тут пришла ЖАЖДА. Пить захотелось так, словно я не пила целый год. Ууу и зачем я увидела эту бутылку. Пыталась, шевельнуть конечностями, получилось, как у старухи. Тело мелко трясло и совершенно не слушалось, но такой милый для уха звук капели, подстегивал похлеще боли. Наконец битва завершена. Я сижу и опираюсь на земляную стену. Нора оказалась небольшой пещеркой. Правильной круглой формы. Прямо напротив светлел выход, а в правой стороне, из каменного желоба, очень быстро капала вода. Не знаю, сколько я ползла к вожделенной влаге, в голове шумело от напряжения. Не знаю, как смогла встать на колени, чтобы дотянуться, но, в конце концов, я напилась. Осоловело, словно это не вода, а спирт еще раз оглядела пещерку и закричала. Волосы буквально встали дыбом, пока я поняла, что возле стены лежит уже неживое чудовище. Огромное, лохматое, оно скалилось полураскрытой пастью и смотрело прозрачными холодными глазами. Видимо стресс был очень силен, я потеряла сознание.
Когда очнулась во второй раз, голова уже не так гудела, тело слушалось, но теперь хотелось ЕСТЬ. Да что же все в таком глобальном масштабе. Хотя если узнать, сколько я тут провалялась в бессознательном состоянии, то может это еще терпимо, не умерла ведь. С чувством показала средний палец, выходу на улицу, и тяжело вздохнула. Опять напилась воды. Вспомнила, что в рюкзаке лежала пачка кукурузных хлопьев, и поползла назад искать поклажу, молясь, чтобы она была рядом.
Мой любимый рюкзачок, лежал на кучи тряпья, где я его и скинула. Видимо все это время, я лежала на нем. Быстро нашла искомое и с одухотворенным лицом принялась хрустеть единственной едой, которую не надо готовить. Силы заметно прибавилось. Я украдкой рассматривала чучело зверюги, радуясь, что она сдохла до моего сюда попадания. Тут почувствовала, что сижу на чем— то твердом. Пошарила рукой и… вытянула кость. Белая такая, с чуть видимыми сухожилиями, которые на честном слове держали воедино пять костяшек поменьше.
