Что касается цели познания, то она является общей для всех видов познавательной деятельности людей. Целью познания, в том числе и судебного, при всех его специфических характеристиках, выступает получение верных знаний о фактических обстоятельствах дела в их правовой квалификации, т. е. о правоотношениях. Это означает достижение истины по делу.

Специфичность судебного познания, одним из средств которого выступает процессуальное доказывание, влечет существование самостоятельного от логики, философии, иных наук понятийного аппарата, которым оперируют юристы: предмет доказывания, судебные доказательства, их виды, бремя утверждения и доказывания, оценка доказательств. Если бы судебное познание (доказывание) совпадало по своим параметрам с научным, то не требовалась бы теория судебных доказательств как отрасль правового знания. Юристы пользовались бы понятийным аппаратом иных наук, в основном логики, т. е. такими понятиями, как тезис, версия, гипотеза, умозаключения.

Под истиной в правосудии и в теории доказательств понимается соответствие (адекватность) знания судей фактам реальной действительности и правоотношениям, т. е. верное знание о фрагментах действительности, имеющих правовое значение.

Известно, что проблема учения об истине в судопроизводстве, в том числе и гражданском, имеет глубокие корни в истории развития общества, философии, идеологии и права.

Еще 130 лет тому назад видный представитель науки гражданского судопроизводства России К.И. Малышев высказывал убедительные суждения о том, что большая часть труда и времени судей уходит на исследование фактической стороны судебных дел, на решение вопросов об истинности или ложности фактов. И без сомнения правильное решение этих вопросов столь же существенно для правосудия, как и надлежащая юридическая оценка фактов[26].

Цель доказывания – установить, что утверждение тяжущегося истинно, – писал Е.В. Васьковский. Доказывание должно производиться указанным в законе порядком и с соблюдением предписанных форм; иначе оно не будет иметь значения для исхода процесса. Свидетели, например, должны давать показания устно в заседании суда; сообщения, делаемые ими письменно, оставляются судом без внимания[27].

В настоящее время в юридической литературе вновь «разгорелась» дискуссия о возможности или невозможности достижения верного знания о фактах, имеющих юридическое значение (истины) в судопроизводстве. Этой теме посвящены самостоятельные монографические работы или отдельные главы монографий[28].

Так, И.В. Решетникова утверждает, что «в настоящее время отказ гражданского процессуального права от принципа установления объективной истины снял остроту данной проблемы»[29]. Автор в своих новых работах считает, что лишь в 1995 г. ГПК РФ и в 2002 г. АПК РФ отказались от принципа объективной истины и вернулись к стандарту доказывания, заложенному в 1864 г. (Устав гражданского судопроизводства России), – установление формальной истины на основании представленных сторонами доказательств. «Однако именно переход к формальной истине дается российским юристам довольно сложно»[30].

Ложная идея, что по современному гражданскому процессуальному праву России перед судом не ставится цель получения верного знания о фактических обстоятельствах дела, повторяется в работах и других авторов.

И.Г. Медведев вслед за И.В. Решетниковой полагает, что «обоснованность решения не следует сводить к его истинности…». Истинность решения – не более, чем юридическая фикция, в которой оно принимается за истинное[31].

Противоречивой представляется точка зрения О.В. Баулина, высказанная им об истине как цели доказывания. Как пишет автор, один из основополагающих принципов гражданского процесса – принцип диспозитивности – не позволяет рассматривать истину как цель доказывания. Возможность отказа истца от иска, утверждения судом мирового соглашения, принятия признания иска ответчиком, признания факта любой из сторон не ставятся в зависимость от их соответствия имевшим место в действительности обстоятельствам, что позволяет оспаривать положение об истине как цели судебного познания[32]. В другом месте монографии он высказывает мысль, что требование точного отражения обстоятельств дела в решении превращает суд в розыскной орган[33].

В то же время О.В. Баулин полагает, что принцип объективной истины в современных условиях следует рассматривать как логическое продолжение принципа состязательности. Гражданский процесс России построен таким образом, чтобы имелась возможность установить истину по делу. Состязание стороны перед судом – способ установления истины и способ единственный[34]. Следовательно, по О.В. Баулину, истина – не цель доказывания, но принцип гражданского процесса.

Подробный анализ ошибочности взглядов авторов, отрицающих цель достижения истины в гражданском судопроизводстве, дает А.Т. Боннер[35]. В новой крупной монографии по теме истины в правосудии А.Т. Боннер пишет, что «наиболее правильным следует признать взгляд, в соответствии с которым истина, устанавливаемая в судопроизводстве (если исключить случаи судебных ошибок), является объективной истиной. В диалектическом единстве она содержит в себе элементы абсолютной и относительной истины»[36].

В дополнение к аргументам А.Т. Боннера отметим, что утверждения авторов, отвергающих достижение истины как цели правосудия, построены на абстрактных и формальных суждениях. За основу для рассуждений берется факт отсутствия в новом ГПК РФ ранее существовавшей нормы в ГПК РСФСР следующего содержания: «Суд обязан, не ограничиваясь представленными материалами и объяснениями, принимать все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного выяснения действительных обстоятельств дела, прав и обязанностей сторон» (ч. 1 ст. 14 ГПК РСФСР 1964 г.).

Изменилась концепция ГПК РФ с точки зрения действия принципа состязательности как механизма достижения истины, но не отказа от этой цели правосудия. Наоборот, в новых ГПК РФ и АПК РФ расширен набор видов доказательств, детализированы правила оценки доказательств, введен регламент участия специалиста в процессе, сохранены все ранее существовавшие гарантии проверки законности и обоснованности судебных актов и т. д.

В аспекте учения об истине как цели судебного доказывания (познания) убедительной является точка зрения С.М. Амосова, высказанная в монографии «Судебное познание в арбитражном процессе»[37]. Автор пишет в своем сочинении: «Целью судебного разбирательства является установление действительных событий, участниками которых были истец и ответчик. Суд должен в завершении дела иметь представление о действительных, а не мнимых, иллюзорных поступках, связях, сопутствующих факторах, их взаимоотношениях. Совокупность данных явлений определяется как истина, а путь ее достижения есть судебное познание»[38].

Следует отметить, что для современного периода развития российского гражданского процессуального права и теории доказательств характерно кардинальное изменение взглядов на сущность и содержание принципа состязательности и его нормативного закрепления[39].