Во дворе с прошлой зимы осталась большая куча снега и теперь, после сокрушительной победы над собой, ее надо было убрать. Но во дворе господствовал ветер, надувая новые сугробы, и я решил с лопатой размяться на улице. На улице тоже дуло, но там снега было меньше – его сдувало, уносило к соседям и на соседнюю улицу. Работы здесь было немного, и я, перекрестясь, взялся за работу со словами «Помоги мне боже!», а потом добавил, когда увидел большой сугроб под столбом – «Черт тебя побрал!» Эти мои слова вызвали неожиданный эффект: – на снегу внезапно появились следы копыт, а потом я увидел настоящего черта.

Он стоял на обочине дороги, под ярким светом лампы и помахивал своим хвостом по сугробу и ухмылялся. Так как я был настроен воинственно после моей победы над своей ленью, то немедленно крикнул ему,– « Ну, что, черт тебя подери, стоишь, а ну-ка схватил лопату и за дело!»

Черт был настроен довольно дружелюбно, и не стал со мною препираться, а только попросил у меня лопату или метлу. Я бросил ему и то и другое, и подначил его словами, что, мол, не умеешь с этими предметами обращаться. Он обиделся на мои слова, схватил лопату и начал швырять снег направо и налево. Я смотрел-смотрел на это безобразие и замахал руками. Работа сразу прекратилась, метель тоже, а черт смотрел на меня недоумевающими глазами.

«Это тебе не уголь кидать в своем аду!» сказал я, и показал, как нужно убирать снег – бережно, с чувством и расстановкой. Черт умерил свой азарт и стал кидать снег в одну кучу, стараясь при этом, чтобы его не сдувало с лопаты. Скоро вдоль дороги образовался аккуратный и большой сугроб, а на дороге было чисто. Он воткнул лопату в сугроб, залез на этот сугроб и начал его утаптывать. Так утоптал его, что вместо пышного и высокого сугроба образовался наст. Потом он добрался до метлы и показал мне, как ей надо работать: – вместо того, чтобы махать ею в одном направлении, он уселся на нее и пролетел по улице сначала в одном направлении, потом развернулся и полетел обратно. Метла под ним моталась из сторону в сторону с такой скоростью, как электровеник из волшебной сказки. Он летал по дороге с метлой туда-сюда и смел с ней все снежинки.

Я стоял и у меня открылся рот от такого стиля работы. Но закрывать рот я не стал, а тотчас сунул в него сигарету, и когда этот работник подлетел ко мне на метле, я предложил ему сигарету. Мы покурили, потом я сказал ему спасибо, а он ответил «пожалуйста», и добавил, – «еще увидимся!», и пропал. А я пошел во двор – убирать прошлогоднюю кучу снега. На всякий случай я молчал до самого окончания работы, и потом отвел душу – разразился проклятиями в сторону снега, зимы и ветра, который умудрился надуть столько снега во двор. Так или иначе, со снегом было покончено и можно было попить чаю на кухне.

Я пришел на кухню и стал готовить себе еду. За окном по-прежнему была темно серая пелена, и я не стал гадать, – утро это, или вечер. На кухонных часах было семь часов, но они стояли, – батарейка села, и мне надо было ее заменить, – а пока я не спеша позавтракал, тем, чем Бог послал и отправился на улицу покурить.

Я уселся на табуретку и стал осматривать свой двор. Он, к моему удивлению, был чистым от снега, а метла и лопата стояли в углу, и я стал вспоминать, когда же умудрился почистить двор. Потом вспомнил свой сон с чертом, и все стало мне ясно…

Любое горе всегда приходит нежданно. И это тоже: – у меня пропал накануне зимы любимый кот, и я представил, что он лежит где-то под снегом, холодный и голодный. Прождав его несколько недель, я понял, что горю ничем не поможешь, и мне надо продолжать жить дальше. Но прежде всего надо похоронить кота, устроить поминки, потом еще на девятый день, а еще дождаться сорок дней, чтобы его душа иногда вспоминала меня, как заботливого хозяина.

Поскольку я не помнил, когда он ушел и не вернулся, я назначил день его смерти сам. Допустим, с большой долей вероятности, что это произошло сегодня: – когда я его хватился. Тела кота у меня не было, и я собрал в мешок все его любимые игрушки и отправился в лес, чтобы закопать их, устроить пышные поминки и через девять дней отпраздновать день, когда его душа успокоиться с миром в кошачьем раю. Все прошло замечательно, и когда я возвращался домой, мне вспомнилась одна история.

Однажды меня вез на иномарке один южный джентльмен и рассказывал мне всякие анекдоты, байки и истории из своей богатой на события жизни. В одно время он служил в похоронном бюро и рассказал мне несколько правдивых случаев, которые на самом деле происходили. Поскольку я больше его не видел, расскажу один случай, который с ним произошел на самом деле.

Сначала он рассказал несколько случаев, как хоронили цыганских баронов, – клали ему в гроб бумажные деньги, но потом, когда могилы стали раскапывать, сменили тактику – деньги ложили, но перед этим рвали их на части. Теперь ни он, ни черные копатели не могли ими пользоваться. Это было печально для всех, особенно для денег. Потом он перешел к строительству, качеству памятников и самих могил. Он, как я понял, был в этом профессионал и рассказал, как в некоторых могилах устраивали самый настоящий некрополь: – с винами и закусками.

Я не удержался и спросил, а выход из такой могилы был, или ее зарывали совсем? В ответ услышал, что за ерундовый вопрос я задал, – потому что если есть выход, значит, он был нужен, и привел мне в пример, что он встретил на улице такого человека, которого похоронили с такими почестями и даже с величественным памятником на его могиле. Это была даже не фантастика, а магия с мистикой, и я усомнился в подлинности его рассказа. Он не обиделся на мое замечание и перешел на анекдоты – про женщин. Тут с моей стороны не было ни замечаний, ни сомнений, и когда я приехал, вышел из машины, заплатил и пошел домой.

Сейчас, когда дома не было никого, кто меня ждал, заботиться мне не о ком, и я вспоминал истории, которые услышал когда-то и жалел, что не нашел тело своего кота: – я бы устроил бы ему роскошную усыпальницу, и он приходил время от времени, чтобы навестить меня и рассказывал, как ему живется в кошачьем раю.

С таким грустными мыслями я сидел вечером на кухне и печально пил чай. Вдруг в коридоре зазвенел звонок. Он был не такой, как обычно: с перерывами, а долгий и продолжительный. Я удивился, одел кроссовки и вышел на улицу. На заборе сидел мой кот и, не убирая свою лапу с кнопки звонка, звонил.

Я так обрадовался ему, что схватил его в охапку и потащил домой. Пока тащил, понял, что кот какой-то холодный и не очень радостный. На кухне я достал ему блюдце и налил в него молока. Но кот не стал пить молоко, а сначала обошел весь дом и спросил, где его игрушки. Здесь я пришел в себя и спросил у него, почему он такой холодный и печальный.

В ответ кот рассказал мне, что он уже неделю мертв и у него нет могилы, поэтому он долго искал дорогу домой и вот, нашел, наконец. В раю, он конечно еще не был, – там принимают только тех, кто прошел обряд похорон и поминок. А сейчас, когда он нашел дорогу домой, мне надо его похоронить, устроить поминки и через девять дней его примут в кошачий рай. Если я этого не сделаю, то через несколько дней он, по правилам, должен будет снова жить, и он останется у меня на несколько лет: – будет снова ловить мышей, играть своими игрушками и мяучить в марте, как обычно.

Я, конечно, не стал его отпевать, хоронить, устраивать поминки, и в результате кот остался жив и по-прежнему живет у меня. Он снова стал теплым, по вечерам играл игрушками, пил молоко и есть то, что я ел: – колбасу и куриные ноги. Все закончилось благополучно. Так что я доволен.

После теплой осени наступили суровые уральские морозы, и я, наконец, понял, наконец, что значит мерзнуть по- настоящему. Мне было лень спускаться на первый этаж, крутить вентиль у газового котла, чтобы батареи стали горячими, так как у меня на следующий день были дела в городе, и я предполагал, что дня два я проведу в своей квартире. Оптимальная для меня температура в частном доме была двадцать один градус, а в квартире она была двадцать пять, и я, когда туда попадал, мне казалось, что я очутился в раю: – там было так тепло, уютно, никакой работы.