Сам халат решила с собой не брать, а спрятать где–нибудь в кустах, а потому пришлось опустошить его карманы. В одном она нашла носовой платок, в который завернула все кольца, а в другом что–то, похожее на карманные часы. Она не стала их рассматривать, а просто накинула цепочку на шею и спрятала ее вместе с часами за пазухой. Платочек с кольцами заткнула за пояс, который завязала на талии на крепкий узел.

Теперь оставалось только добраться до вокзала и посмотреть, сколько стоят билеты до ближайшего купного города, где она смогла бы затеряться. Она обязательно найдет способ, как обратиться в Российское посольство, которое поможет вытащить ее из трудной ситуации. Русские своих не бросают. Это Анюта усвоила из тех же передач, которые смотрела ее бабушка.

Крадучись покинув гостеприимный дворик, она как можно быстрее, все так же прячась в тени домов, вернулась на привокзальную площадь. Сердце зашлось, когда Анна увидела знакомого извозчика, беседующего с мужчиной в темной форме с погонами. Нельзя было обмануться, глядя, как активно жестикулирует кучер, что он рассказывает о ней. В итоге лошадник показал на улицу, из которой она только что появилась. А ведь Анна была уверена, что свидетель ее бегства удалился, довольный неравноценным обменом за проезд.

Внимательно слушающий его полицейский кивнул и неожиданно громко дунул в свисток. Словно из воздуха рядом с ним нарисовались еще двое в форме и после короткой команды кинулись к Анне. Если бы беглянка не пописала в кусты в дворике с фонтаном, то сделала бы это сейчас. Но двое бравых молодцов пронеслись мимо.

Анюта выдохнула, вспомнив, что была в черном халате, а не в светлом легкомысленном платье. Задрав нос и стараясь, чтобы не подвели трясущиеся ноги, она направилась к входу на вокзал, ожидая, что сейчас наконец откроется, в какую страну ее привезли похитители. Но увы, город оказался старомодным. Никаких светящихся экранов отправлений поездов или просто вывесок, по которым можно было бы догадаться, где она находится.

– Не подскажете, где здесь касса? – спросила Анна у миловидной пожилой женщины с горой багажа и двумя маленькими мальчиками, держащимися за ее юбку. Анюта посчитала незнакомку самой безопасной из всех, кто находится на вокзале, тем более, что та считала высыпанные на ладонь монеты, явно собираясь купить билеты.

Женщина скинула деньги в кошелек и подняла на Анну глаза.

– Милая, какая касса ночью? Приходите завтра вон к той конторке, – она указала пальцем на закрытое полукруглое окошко в стене.

Это известие огорчило. Значит, придется прятаться до утра. Интересно, на ночь вокзал закрывается? Не получится ли так, что в двенадцать ее выставят за дверь? Как раз в руки полицейских.

– Поезд на Монтеблар! – у арки, находящейся в противоположном конце от центрального входа, появился станционный работник и ударил в колокол. – До отправления осталось пять минут! Поторопитесь занять свои места.

Женщина ахнула и взяла детей за руки.

– Где все носильщики? – она поднялась на цыпочки, ища глазами свободную тележку. – Мы же опоздаем!

– Давайте я вам помогу!

Анна уже сообразила, что сможет попасть на перрон, только показав билет, которого у нее нет. Возвращаться на площадь она боялась. А там как–нибудь по шпалам – по шпалам и выберется. Не дождавшись разрешения, она схватила самый большой чемодан и корзину с провизией, укрытую цветным головным платком, и понеслась вперед. Женщина, понимая, что у нее нет выхода, подхватила остальное и кинулась с детьми следом.

– Билет! – грозно произнес станционный смотритель.

– Вот! Вот наши билеты! – пассажирка на Монтеблар трясущимися от волнения пальцами расстегнула ридикюль, что болтался у нее на локте, и вытащила билеты.

– Какой у вас вагон? – крикнула Анна, проскальзывая вперед.

– Второй! – подсказала женщина, понимая, что без чемодана ей бежать будет куда легче.

Анна рванула. Ей ничего не говорило название города. Разве только было похоже, что она все–таки попала в Европу. Уже очень созвучно было название с Монте–Карло и Монтенегро.

А причина бежать со всех ног была, и еще какая: у входа на вокзал появилось трое полицейских. В руках одного из них Анна заметила черный халат. Как они нашли спрятанное в кустах, она не понимала и не собиралась пускаться в догадки. «Преступница» лихорадочно искала способ скрыться.

Второй вагон был в самом начале перрона, и пока Анна добежала до него, основательно выдохлась. Остановившись у открытой двери, поставила чемодан и корзину на пол. Проводник тут же поинтересовался, на какие места куплены билеты. Пришлось объяснить, что пожилой женщине с баулами, да еще с двумя малолетними детьми не так легко доплестись до своего вагона.

Анна сильно нервничала и не понимала, что делать. Как себя спасти? Все бросить и бежать по шпалам? Но далеко ли она убежит? Остаться и умолять, чтобы ее впустили в вагон? Но проводник не кучер и на ворованное кольцо не польстится. А у бабушки с внуками лишнего билетика, конечно же, не окажется, и тогда несчастную безбилетницу быстро выпроводят с перрона. Как раз в лапы тех, кто ищет ее среди пассажиров по приметам, выболтанным кучером.

Гудок состава, отъезжающего с соседних путей, заставил вздрогнуть, а отчаяние – начать действовать. Анна воспользовалась моментом, когда проводник отвлекся, чтобы помочь пожилой пассажирке. Девушка стянула с корзины чужой платок и, накинув себе на голову, рванула вперед. Со страхом обогнув допотопный паровоз, что еще раз подтвердило упадок экономики в Европе, козой поскакала через рельсы.

Поезд, едущий в обратном направлении от Монтеблар, тронулся, но Анюта успела дернуть за ручку последней двери и запрыгнуть в купе. Только благодаря фильмам, она знала, что в Европе существует подобная система, где в каждое купе можно попасть напрямую с перрона.

Анна приготовилась оправдываться, увидев большие глаза пассажирки, напуганной ее появлением, но та вдруг громко всхлипнула и, закрыв лицо смятым платком, разрыдалась.

– Я думала, он все–таки пришел, – провыла она с отчаянием в голосе.

Анюта, пытаясь отдышаться, рухнула на диванчик рядом с женщиной. Та продолжала рыдать. Ее плечи сотрясались, а из–под платка доносились невнятные жалобы на судьбу и какого–то Рафаэля, так подло поступившего с ней. Анне до боли стало жалко несчастную, которую, судя всему, бросил мужчина.

Повинуясь порыву, она обняла незнакомку, и та с готовностью продолжила плакать на чужой груди. Анна гладила страдалицу по спине, как делала это бабушка, если приходилось после школы успокаивать «сиротинушку», которая опять остро почувствовала несправедливость мира.

Поезд набирал скорость. Вскоре исчезли редкие городские огни, и за окошком воцарилась непроглядная тьма. Постепенно женщина стихла и даже начала посапывать, но ее разбудил проводник, шумно открывая дверь, ведущую в общий коридор.

– Позвольте посмотреть билетик на второго пассажира, – с фальшивой улыбкой произнес он, и у Анны внутри все оборвалось. Незнакомка, чуть помедлив, выбралась из объятий. Громко высморкалась в платок и только после этого, пошарив в кармане бархатного пальто, достала смятые билеты.

Расправив их, проводник строго взглянул на Анну, побелевшую от страха, но обратился не к ней.

– Вы говорили, что с вами будет спутник, а не…

– А не спутница? – резко оборвала его женщина и раздраженно вырвала из пальцев проводника билеты. – Вы просто ослышались. Билетов два, пассажирок две, что еще вам нужно?

– Нет–нет, ничего, – он услужливо согнулся в спине. – Все в порядке. Приятного пути. До города N осталось чуть меньше двадцати трех часов. Скоро принесу чай. Да. Два стакана.

– Мы будем ждать.

Женщина выразительно щелкнула замком саквояжа, куда спрятала билеты, что стало сигналом проводнику скрыться с глаз долой.

– Ну что же, – пассажирка развернулась к Анне всем телом. – Будем знакомиться, спутница? Рассказывай, в какую беду ты попала.

Анна моргнула, не ожидая такого начала.