– Капитан Уистлер, сэр! – раздался чей-то голос прямо у них над головой.

У Моргана душа ушла в пятки. Он таращился на сообщников, застывших на месте и не осмеливавшихся даже поднять глаза. Голос, похоже, доносился с верхней площадки трапа, ведущего на палубу B, рядом с которым стояли Уоррен и Вальвик. Их скрывала густая тень, однако Морган опасался самого худшего. Он покосился на Пегги, которая окаменела, держа стальную коробку так, словно это бомба. Он прекрасно понимал, что творится у нее в голове. Она поглядела на леерное ограждение, явно собираясь вышвырнуть коробку за борт, и он отчаянно замахал руками, останавливая ее. Морган чувствовал, как сердце бешено бьется о ребра…

– Капитан Уистлер! Сэр! – снова прокричал тот голос, на этот раз громче. Море загрохотало ему в ответ. – Могу поклясться, – продолжал голос, и Морган узнал по интонациям старпома, – я слышал что-то там внизу. Что же могло случиться со стариком? Он сказал, что пойдет наверх…

Остаток фразы унесла буря, а после послышался второй голос, весьма похожий на голос судового врача. Он сказал:

– Я слышал, как кричала женщина. Вы же не предполагаете, что наш старик затеял интрижку с какой-нибудь дамой, правда? Может, нам спуститься?

Ноги зашаркали по железным перекладинам трапа, но старпом возразил:

– Да не важно. Должно быть, померещилось. Мы лучше…

И в этот момент, к ужасу небольшой компании, рядом со стеклянным заграждением, бесчувственное тело капитана приняло сидячее положение.

– …?! – выругался капитан Уистлер, поначалу действительно слабо и сипло, но постепенно набирая громкость, по мере того как мозги вставали на место. – …! – Он хватал ртом воздух, хлопал глазами, а затем, когда осознание произошедшего обрушилось на него всей тяжестью, он воздел к небу дрожащие руки и облегчил душу в единой хриплой тираде:…!..!!!..?! ВОРЫ! УБИЙЦЫ! НА ПОМОЩЬ!

– Доигрались, – выдохнул Морган безумным шепотом. – Скорее! Остался только один… Ты чего? – спросил он, уставившись на Пегги Гленн.

Девушка, лишь разок ойкнув, больше не колебалась. Прямо у нее за спиной был приоткрытый иллюминатор чьей-то каюты. Когда судно в положенный момент качнуло в нужном ей направлении, она метнула стальную коробку внутрь. В каюте было темно, и они услышали, как коробка громыхнула об пол. Даже не поглядев на остальных, оторопело наблюдавших за ней, Пегги развернулась, чтобы бежать, когда Морган перехватил ее…

– Черт меня побери! – проговорил голос с верхней площадки трапа, словно выходя из оцепенения. – Да это же наш старикан! Идемте!

Морган зашикал, сгоняя в кучу своих подопечных, словно цыплят. Он быстро заговорил, прикрываясь грохотом очередного вала и даже не зная, расслышат ли они его:

– Не убегайте, болваны, а то Уистлер вас увидит! Он пока еще не в себе… Держитесь в тени, топайте погромче, как будто вы услышали его крики и спешите на помощь издалека! Перекрикивайтесь! Не молчите! Бегайте кругами…

То был старинный трюк из детективов, и Морган понадеялся, что он сработает. А уж его товарищи расстарались вовсю. Капитану Уистлеру, который сидел на палубе, продирая опухшие глаза, должно быть, показалось, что ему на выручку движется кавалерийский полк. Грохот поднялся ошеломительный, и капитану Вальвику удалось особенно реалистично изобразить лошадь, несущуюся галопом издалека и постепенно приближающуюся. Отважное трио Моргана перекрывало рев урагана своими возгласами: «Что случилось?», «Что там?», «Кто ранен?». И на нос корабля они поспели как раз к тому моменту, когда старпом с судовым врачом вынырнули из сумрака, шурша дождевиками и поблескивая золотыми кокардами на фуражках. Повисла тишина, пока все хватались за подходящие опоры и пытались отдышаться. Старпом, наклонившись, щелкнул фонариком. Единственный здоровый глаз – неповрежденный, хотя и жутко выпученный, – злобно сверкал на них с физиономии, напоминавшей смелое творение художника-футуриста. Капитан Уистлер тяжело дышал. Моргану на ум пришло сравнение с циклопом, а еще мысль об апоплексическом ударе. Капитан Уистлер сидел на мокрой палубе, опираясь на руки, и фуражка, сдвинутая на затылок, каким-то чудом держалась на коротких седых волосах. Он ничего не говорил. Был не в силах в данный момент вымолвить ни слова. Он только тяжел дышал.

– Чтоб тебя! – прошептал старпом.

Снова повисла тишина. Не сводя глаз с пугающего лица капитана, старпом украдкой поманил к себе судового врача:

– Я… э… – Он умолк. – Что же случилось, сэр?

Жуткий спазм и дрожь прошли по лицу и груди капитана, словно землетрясение перед извержением вулкана. Однако он все еще молчал, продолжая дышать с присвистом. Глаз циклопа таращился в одну точку.

– Ответьте нам, сэр! – поторапливал старший помощник. – Давайте я помогу вам встать. А то вы… э… простудитесь. Что случилось? – с недоумением повторил он, оборачиваясь к Моргану. – Мы услышали…

– И мы тоже, – подтвердил Морган, – и прибежали на помощь вместе с вами. Не знаю, что с ним произошло. Должно быть, упал с мостика или что-то в этом роде.

Пегги протиснулась вперед между темными фигурами.

– Да это же капитан Уистлер! – воскликнула она. – О, бедняга! Какой ужас! Что же с ним стряслось? Слушайте… – Похоже, ее охватило нехорошее предчувствие. Хотя она и понизила голос, волны теперь вздымались лишь с равномерным шипением, и ее испуганный шепот лично Уоррен услышал отчетливо: – Послушайте, надеюсь, бедняга не напился?

– Что это громыхает там по палубе? – спросил Уоррен, озираясь по сторонам в полумраке. Проследив за его взглядом, встревоженный старпом осветил палубу фонариком…

– Я… это явно бутылка из-под виски, – заявила Пегги, пристально всматриваясь в катавшийся на месте предмет. – И… да-да… похоже, совсем пустая. Бедненький!

Морган поглядел на нее поверх запотевших очков. По натуре человек справедливый, он признавал, что она сейчас перебарщивает. Кроме того, он на мгновение испугался, что капитана Уистлера действительно хватит апоплексический удар. На его лице с одиноким глазом сейчас заиграли новые, куда более насыщенные краски; послышалось бурчанье, клокотанье и прочие невнятные утробные звуки. Старший помощник кашлянул.

– Давайте же, сэр, – мягко, но настойчиво повторил он. – Позвольте, я помогу вам подняться. И потом наш доктор…

У капитана Уистлера прорезался голос.

– НЕ БУДУ Я ВСТАВАТЬ! – взревел он, тяжело дыша. – Я СОВЕРШЕННО ТРЕЗВ! – Однако давление оказалось настолько сильным, что предохранительный клапан заклинило: капитан мог лишь безумно булькать и гримасничать от боли в распухшей челюсти, поэтому умолк, подхватив щеку ладонью. И все же одна мысль не покидала его: – Эта бутылка… бутылка. Вот чем меня ударили. Я СОВЕРШЕННО ТРЕЗВ, ГОВОРЮ ЖЕ! Вот чем меня ударили. Их было трое. Огромные. Набросились на меня все разом. И… мой слон. О боже! Что с моим слоном? – спросил он, внезапно оживая. – Они украли моего слона! Да не стойте тут как полные болваны, черт вас побери! Делайте что-нибудь. Ищите. Найдите слона, лопни мои глаза! Всех паршивых салаг с этой посудины лишу увольнительных…

Нигде больше не найти таких вымуштрованных моряков, как в гражданском флоте Британии. Старпом вытянулся и взял под козырек. Он не стал рассуждать зачем и почему.

– Отлично, сэр. Приступаем к поискам незамедлительно, сэр. Его не могли унести далеко. А пока что, – продолжал он решительно и развернулся к остальным, твердо вознамерившись спасти репутацию капитана, – пока ведутся поиски слона командира, он приказывает всем вам спуститься в каюты. Капитан Уистлер не считает нужным, чтобы его гости упоминали о случившемся ночью… Позвольте, я помогу вам подняться, сэр.

– Конечно, – дружелюбно отозвался Уоррен. – Можете на нас положиться. Мы будем хранить молчание. Если мы в силах помочь чем-то еще…

– Вы в самом деле считаете, что все в порядке? – с легкой тревогой спросила Пегги у старшего помощника. – Я хочу сказать: а вдруг бедняге мерещится слон, который сидит на пароходной трубе, корча ему рожи, вот он и приказывает вам пойти и уговорить его спуститься…