Даже со всем этим шумом невозможно не заметить начавшуюся шумиху, и легкое безумие, которое внезапно возникает, и когда Кара хитро ухмыляется, я знаю: они здесь.

Она сует свой бокал с мартини в руки Оливии и указывает на красивого темноволосого мужчину.

— Ты. Потанцуй со мной.

Его глаза удваиваются в размерах.

— Окей.

Она прижимается к его груди и кладет его руки себе на бедра, когда они начинают раскачиваться вместе, и бедняге кажется, что он в раю.

Он может там оказаться через тридцать секунд. Ведь Эммет выглядит так, будто собирается впечатать его в пол.

Широкоплечий мужчина больше похожий на плюшевого медведя останавливается перед ними, глядя сверху вниз на свою улыбающуюся жену. Его кулаки сжимаются, и он переводит взгляд на мужчину, держащего Кару.

— Руки прочь от моей жены. Немедленно.

Он бросает Кару, будто она горит, и убегает с танцпола, а я хихикаю, когда Эммет подхватывает ее на руки, перекидывает через плечо и тащит к VIP-кабинкам в задней части зала.

Мою шею целует горячее дыхание, дрожь предвкушения пробегает по моему позвоночнику.

— Ты будешь следующей, где-нибудь в более уединенном месте, и с отпечатком моей руки на твоей заднице. Так что на твоем месте я бы перестал смеяться. — Быстрый, резкий шлепок по моей левой ягодице, и Гаррет проходит мимо меня, оборачивается и кричит. — Нашел их!

— Олли! — Картер выходит на танцпол, затаив дыхание. Он смотрит на Оливию сверху вниз, и его взгляд с каждым мгновением становится все теплее. — Олли, — бормочет он. — Детка, ты выглядишь чертовски…

— Вы, говнюшки. — Адам заключает меня в объятия, заглушая комплимент, который мне не нужно слышать. — Вы водили нас по всему городу.

— Это была идея Кары, — говорю я, обнимая Джексона. — Мы просто невинные свидетели.

Джексон расстегивает воротник, обводя взглядом клуб.

— И классная была идея. — Он улыбается мне сверху вниз. — Мне нужно немного выпустить пар сегодня.

— Предполагаю, что это шифр для «переспать»?

Его ухмылка становится шире, и он протягивает руку.

— Хочешь потанцевать?

Я встречаюсь с прищуренным взглядом Гаррета через его плечо.

— С удовольствием.

«Отпечаток на твоей заднице» говорит одними губами Гаррет, прежде чем я исчезаю с Джексоном.

Джексон мне начал нравиться, и это не заняло много времени. Он все такой же эгоистичный осел? ДА. Он как перевозбужденный подросток? А кто нет? Но он дружелюбный и непринужденный, и в нем есть что-то спокойное, от чего с ним легко говорить. Может быть, это потому, что я всегда чувствовала себя немного аутсайдером в этой группе, а когда появился он, он стал меня понимать в этом вопросе. Его приняли без колебаний, так же, как и меня, но иногда я задаюсь вопросом, сомневается ли он в своем месте здесь, так же, как и я.

— Тебе не кажется, что Андерсен взбешен? Мне он кажется взбешенным.

Гаррет опирается локтем на барную стойку, потягивает газированную воду с лимоном и пристально смотрит на нас. Но выглядит ли он взбешенным? Он выглядит так, будто сегодня возьмет то, что хочет, столько раз, сколько захочет, прежде чем, наконец, даст мне то, чего я хочу; вот как он выглядит. В любом случае, похоже, это будет отличная ночь. Жду не дождусь.

— Знаешь, что еще я заметил в этом парне? — Джексон возвращает мое внимание к нему. — Он пьет, когда мы в отъезде и все такое, или если ребята гуляют вместе, но всякий раз, когда ты рядом, он пьет лишь газировку.

Я тоже заметила, хотя мы ни разу не говорили об этом с той ночи, когда разделили наш первый поцелуй. Гаррет никогда не пьет ни капли алкоголя, когда мы вместе, даже если мы тусуемся со всеми остальными. Раньше у него в холодильнике всегда было шесть банок пива, но теперь там горячий шоколад или газировка. Если подумать, я не могу вспомнить, когда в последний раз видела там бутылку пива.

— Он поддерживающий друг, — вот что я говорю Джексону.

— Да, он довольно хороший парень. — Песня заканчивается, и Джексон берет меня за руку, уводя с танцпола. — Даже если и выглядит так, будто хочет меня убить. Возможно, Кара была права.

— Права в чем?

— Что он в тебя влюблен. Она сказала это в канун Нового года.

Я спотыкаюсь о собственные ноги, и большая рука ложится мне на поясницу, подхватывая меня. Гаррет поддерживает меня, затем ведет в нашу VIP-кабинку, проскальзывая за мной.

Джексон выгибает бровь, переводя взгляд с меня на него.

— С тобой что-то серьезно не так, если ты веришь всему, что говорит эта женщина, — наконец произносит Гаррет. Он кивает в сторону женщины, о которой идет речь, которая, оказывается, сидит на коленях у своего мужа, запустив руки в его волосы, засунув язык ему в рот. — Давай, Райли.

Джексон усмехается, качая головой, и садится напротив нас

— Черт возьми, да, ты прав. Каре нельзя доверять.

Кара, не оборачиваясь, показывает им средний палец.

Картер, Адам и Оливия присоединяются к нам мгновение спустя, Картер с подносом различных напитков и меню блюд — его приоритеты — и Адам, наполовину поддерживающий быстро сдающую позиции Оливию. Похоже, что она одновременно переживает из-за съеденного сахара и сожалеет о своем решении надеть каблуки.

Час спустя я так и не сдвинулась с места, и это лучшее время в моей жизни. Возможно, отчасти это связано с чудовищным количеством сексуальной неудовлетворенности, исходящей от мужчины рядом со мной, когда он читает каждое сообщение, которое я отправляю ему, не имея возможности отреагировать внешне.

Я: Мне сегодня прокатиться на Индиане Боунс или на твоем лице?

Я: Боже, не могу перестать думать о твоем языке на моей киске. Люблю, когда я — твой ужин.

Я: Может, мы попробуем эту маленькую стеклянную пробку сегодня вечером, когда я буду сосать твой член.

Я: Если бы ты прямо сейчас просунул руку мне между ног, ты бы узнал, какая я влажная.

Гаррет с такой силой сжимает свой стакан в кулаке, что я боюсь, как бы он не разбил его. Он ставит его на стол и яростно набирает ответ.

Медвежонок: Насколько ты мокрая, солнышко? Не упускай никаких деталей, и я буду с тобой помягче сегодня вечером.

Я: Что, если я не хочу, чтобы ты был со мной мягче, здоровяк?

Медвежонок: Насколько. Ты. Мокрая?

Я: Настолько, что ты мог бы проскользнуть внутрь.

Гаррет вскакивает на ноги, случайно выталкивая Адама из кабинки.

— В туалет! — кричит он. — Мне пора. Пописать. Пока. Увидимся.

Я сдерживаю смех, когда он убегает, а остальные ребята следуют за ним, чтобы взять еще выпивки. Прошло не более тридцати секунд, как к нам подошел высокий худощавый мужчина с темными кудрями, его темно-карие глаза дружелюбно устремлены на меня. Нервы натягивают кожу, и я закидываю одну ногу на другую, занимаясь своим напитком.

— Привет всем, — говорит он, останавливаясь у края кабинки. — Я…

— О Боже! — Оливия оживает, хлопая в ладоши. — Ты Алехандро Перес! — Она визжит, кулаки трясутся у нее под подбородком. — Дженни, он…

— Полузащитник «Ванкувер Уайткэпс», — заканчивает Алехандро, смеясь.

— Мне очень жаль. Я слегка фанатка. В детстве я играла в футбол и…

— Футбол? — Кара потягивает свой напиток. — Слава Богу. Ты сказала «полузащитник», и я подумала, что раньше не слышала об этой позиции в хоккее. Кто из наших парней играет в него?

Алехандро все еще улыбается. У него отличная улыбка, широкая и зубастая, но не такая тупая и однобокая, как у Гаррета. Он протягивает мне руку, и я подставляю свою просто потому, что не знаю, что еще можно сделать.

— А кто ты?

— Дженни, — тихо отвечаю я, встречая любопытный взгляд Гаррета, когда он подходит.

— Извини. — Он встает между мной и Алехандро, садясь рядом со мной, очень близко.

— О. — Алехандро оценивает близость наших тел. — Вы двое…?

Я смотрю на Гаррета. Он смотрит на меня. На вопрос отвечает Кара.