— Почистить зубы. Я хочу провести ночь, целуя тебя. — Я подмигиваю ей. — Тайно, конечно. — Я хватаюсь за свой половой орган. — Мне нравится, когда мне делают минет. Не смогу этим наслаждаться, если сегодня потеряю свой член.

Дженни швыряет мне в лицо подушку.

— Иди, чисти зубы, брюссельская капуста.

Полтора часа спустя мы подъезжаем к дому Картера и Оливии, и всю двадцати минутную дорогу я пытался просунуть руку под платье Дженни.

— Ты уверен, что не хочешь выпить сегодня вечером? — Она хлопает меня по руке и кладет ее на среднюю консоль. — Можем поехать домой на Uber.

— Не-а, я в порядке.

— Что ж, если ты изменишь свое…

— Нет. Я собираюсь трахнуть твой рот позже, сегодня вечером, и мне не нравится, если при этом я буду пьян, а ты трезвая.

Дженни не отрываясь смотрит в окно.

— Пьян ты или трезв, это не помешает мне сесть тебе на лицо и кончить на твоем языке. — Она смотрит в мою сторону с ослепительной улыбкой. Я оставляю машину на улице, и она сжимает мое бедро, прямо рядом с моим членом. — Готов, большой парень?

Я не был готов.

Мне пришлось чуть отстать от нее и засунуть член за пояс боксеров, пока Дженни шла впереди. В моих штанах случайно собралась «палатка».

Прошло два часа, она все это время флиртовала с Джексоном, хлопала своими дурацкими ресницами, облизывала свои дурацкие губы, ухмылялась мне через его дурацкое плечо. Она упомянула что-то о том, чтобы позже я украсил ее задницу отпечатком своей руки. Думаю, это ее способ гарантировать, что этот отпечаток останется, блять, навсегда.

— Смотреть, как ты влюбляешься, невероятно весело.

Я спотыкаюсь обо что-то, и цепляюсь за стену. Моя вишневая газировка плещется и шипит, разливаясь по руке.

— Черт возьми, Кара. Почему ты всегда подкрадываешься ко мне?

Кара ухмыляется.

— Я очень, очень хитрая.

— И раздражающая, — ворчу я, затем прикрываю плечо, когда она ударяет по нему. — Ауч! За что?

Ее взгляд скользит по сторонам, останавливаясь на Дженни и Джексоне. «Джей» и «Джей». «Дж» в квадрате. Все это звучит глупо. Глупые буквы «Дж». «Г» и «Дж» звучит намного лучше, если бы я сложил любые две совершенно случайные буквы алфавита вместе.

— Бедный малыш. Тебя достал зеленоглазый монстр?

Я хмурюсь.

— О чем ты? Перестань говорить загадками.

— Ладно, Гаррет. Я перестану говорить загадками. — Она прижимает меня к стене, от ее горящих глаз моя шея покрывается поток. Она высокая, свирепая и пугающая. — Ты пялился на Дженни весь вечер, и каждый раз, когда Джексон прикасается к ней, выглядит так, будто эта вена вот-вот лопнет, — она тычет пальцем мне в шею, — вот эта.

— Картеру не нравится, что он с ней разговаривает. — Оооо, молодец. Быстро соображаешь, Гэр.

— Не одному Картеру.

Джексон выбирает этот момент, чтобы подойти, поднося пиво к губам.

— О чем говорим?

— О, привет, Джекс. — Кара сжимает его плечо. — Медвежонок Гэри рассказывал мне, как ему не нравится, что ты разговариваешь с Дженни, потому что он влюблен в нее.

— Кара. — Я широко раскидываю руки. Мой напиток снова шипит, проливаясь на мой левый носок. Я оглядываюсь на Джексона. — Я ничего такого не говорил. Она ведет себя как… как… Кара. — Мягко. — Она пьяна.

Адам появляется из ниоткуда, обнимая меня одной рукой за плечи.

— Я пьяный. — Его тон такой же гордый, как и широкая ухмылка. — Здесь есть милая девушка. Ее зовут Стейси. Саманта? — Он хмурится. — Может быть, это Сара. Она любит хоккей, и я показал ей фотографию Медведя. Она сказала, что он симпатичный. Должен ли я пригласить ее на свидание?

— О, милый. — Кара похлопывает его по груди. — Нет. Нет, не должен.

Он хмурится.

— Да, я так и думал. Год новый, а я такой же одинокий.

— Чувак, даже я надеюсь, чтобы этот парень нашел кого-нибудь, — бормочет Джексон, когда мы ускользаем, направляясь в столовую, где только что закончился бир понг.

— Гаррет! — Картер подбрасывает шарик для пинг-понга со стола из орехового дерева. — Мне нужен напарник.

— Я не пью.

— Они тоже. — Он указывает на стол, где Дженни и Оливия наполняют свои чашки. — Все равно разнесу их, с алкоголем или без.

Глаза Дженни встречаются с моими, брови с вызовом приподнимаются.

— Андерсен на это не способен.

— Э-э, мы с Лив выиграли весь турнир в прошлом году, — отвечаю я, попутно давая пять Оливии.

— Вы, ребята, жульничали, — ворчит Картер.

Оливия мило улыбается.

— Ты знаешь, что говорят. Научись проигрывать, и тогда ты сможешь по-настоящему ценить победу.

Его глаза темнеют.

— Гаррет! Иди сюда!

Особенность этих двоих в том, что они оба ненавидят проигрывать. Картер может показаться парнем, который позволяет своей жене выигрывать, чтобы защитить ее чувства, но он никогда не проигрывает добровольно. Так что всегда очень интересно наблюдать за тем, как его крошечная жена превосходит его практически во всем.

В том числе в первом раунде бир понга, в котором Оливия и Дженни попадают во все шесть гребаных стакана подряд, а Картер требует матч-реванша.

— Как это вообще возможно? — Бормочу я.

— Я, блять, не знаю. — бормочет Картер. — Гребаные подковы им в задницы.

— Удача тут ни при чем, приятель, — вмешивается Эммет, но, возможно, на этот раз удача на нашей стороне. Потому что Оливия промахивается один раз, Дженни — два. Картер более сосредоточен, отказывается смотреть на Оливию на своем ходе, безжалостно дразнит ее, когда наступает ее ход, а я хорош также, как и всегда.

С каждой стороны осталось по два стакана, напряжение нарастает. Девчонки играют первые, Кара подбегает к ним, и шлепает обеих по задницам.

— Хочу увидеть, как они плачут, дамы.

Дженни трижды подбрасывает свой мяч, затем наклоняется, балансируя на краю стола.

— Эй, Джен… ауч! — Картер наклоняется, хватаясь за пальцы ног, на которые я случайно наступил.

— Упс, — говорю я. — Извини за это, приятель.

Отвлекшись от своего брата, Дженни пускает мяч в полет, с легкостью попадая им в стакан. Бедняга Картер будет так пьян к концу игры.

Очевидно, он решил попробовать другую тактику отвлечения внимания в последнем раунде. Когда Оливия подходит к столу, он медленно натягивает рубашку на торс, прижимая палец к губе, и не сводит с нее глаз.

— Нравится то, что видишь, принцесса? Хочешь, я отведу тебя наверх и… черт возьми!

Это, друзья мои, Оливия кидает последний мячик, попадает им в стакан, и все это глядя мужу в глаза.

— Эй, ну же. — Я хлопаю Картера по спине, когда он скулит. — У нас все еще есть шанс. У нас столько же стаканов, сколько было у них. Мы справимся.

Он хватается за край стола, нервно сглатывая.

— Ты идешь первым.

«Ты проиграешь», говорит мне Дженни одними губами.

Так или иначе, я определенно проиграю. Проиграю ей или проиграю в этой игре. В любом случае, когда я без особых усилий промахиваюсь, я знаю, что моей вины в том, что произойдет дальше — нет.

С дрожащим выдохом Картер делает шаг вперед. Он расправляет плечи, разминая шею влево, затем вправо.

— Любую чашку, Картер, — говорю я ему, потирая его плечи. — Любую чашку.

Именно в этот момент, когда он балансирует и готов к броску, Оливия встречается взглядом с Эмметом, и он одобрительно кивает.

— Не смотри на нее, — рычу я на Картера. — Не смей, блять, смотреть на нее.

Но слушает ли он? Нет, конечно, нет. Картер никогда не слушает.

Оливия отворачивается, чертовски медленно, выгибается, и Картер фыркает от смеха.

— Даже не пытайся, девочка Олли. Я не куплюсь на…

Я вижу, как все происходит словно в замедленной съемке. Вода плещется у нее между ног, заливает пол, когда она задыхается, краска отливает от лица Картера, когда Оливия кричит, что у нее только что отошли воды. Его глаза от страха расширяются, мяч выскальзывает у него из пальцев, подпрыгивает один, два, три раза на деревянном столе, и с грохотом падает на землю. Несмотря на все это, я не упускаю Дженни, что хихикает, стоя в углу.