Рабочие двигались слишком поспешно, словно стараясь поскорее закончить и укрыться за надёжными стенами. Редкие прохожие жались к стенам домов, избегая открытых пространств. А в тенях, у самых границ площади, мелькали тёмные фигуры городской стражи, внимательно наблюдающие за происходящим.

Город готовился к празднику, но страх, подобно невидимой паутине, уже опутал его улицы. И где-то здесь, в этом лабиринте камня и тайн, скрывалась разгадка письма его друга.

Дарий тронул коня, направляясь к Среднему городу. Вечерние колокола храма пробили седьмой час, и первые звёзды зажглись в темнеющем небе, а вместе с ними начали мерцать вечные огни в фонарях, окутывая Аркенфол призрачным светом грядущей ночи.

В сумерках дом Артура казался призраком самого себя. Двухэтажное здание с характерной башенкой, о которой друг часто упоминал в письмах, застыло в странном оцепенении. Магические фонари, развешанные по соседним улицам к празднику, словно обходили его стороной, оставляя в тени, будто уважая его скорбь.

Дарий спешился, чувствуя, как каждый шаг по мощёной дорожке отдаётся эхом в неестественной тишине. Осенние розы в палисаднике всё ещё цвели – красные, как капли крови на тёмной зелени листвы. Их аромат, смешанный с запахом свежей выпечки из приоткрытого окна соседнего дома, создавал болезненный контраст с чёрной траурной лентой на двери.

Он помнил этот дом другим – залитым солнцем летним днём три года назад, когда Артур с гордостью показывал своё новое жилище. Тогда башенка была увита диким виноградом, а из окон лилась музыка – Марина любила напевать за работой. Теперь окна второго этажа заслоняли тяжёлые тёмные шторы, а тишина звенела в ушах подобно погребальному колоколу.

Дверь открылась прежде, чем он успел поднять руку для стука. На пороге застыла Марина. Осунувшееся лицо с заострившимися скулами, покрасневшие от слёз глаза, чёрное траурное платье, превратившее её в тень самой себя.

– Вы, должно быть, Дарий, – её голос звучал так, словно шёл из глубины колодца. – Проходите. Я ждала вас.

В гостиной время, казалось, остановилось. Травы, развешанные по стенам – любимый обычай Марины, придававший дому особый уют – высохли и потускнели. Свечи в бронзовом канделябре бросали неровный свет на акварельные пейзажи, развешанные по стенам. Дарий помнил, как Артур гордился художественным талантом жены, как собирал её работы, создавая маленькую галерею их общего счастья.

– Как… – Дарий запнулся, слова застряли в горле подобно осколкам стекла. – Как это случилось?

Марина опустилась в кресло, её пальцы машинально начали разглаживать несуществующие складки на платье. Этот жест, такой домашний и привычный, сейчас казался частью какого-то странного ритуала.

– Три дня назад, – каждое слово давалось ей с видимым усилием. – Старая сторожевая башня на границе районов. Капитан стражи говорит – несчастный случай при патрулировании.

Она подняла глаза, и Дарий увидел в них странную смесь боли и гнева:

– Артур, который знал каждый камень в этом городе. Артур, который мог с закрытыми глазами пройти любой патрульный маршрут. Артур, который…

Её голос сорвался. Дарий молча ждал, давая ей время справиться с подступающими слезами. В камине потрескивал огонь, отбрасывая на стены причудливые тени, похожие на танцующие маски.

– Он изменился за последний месяц, – продолжила Марина тише, глядя куда-то сквозь время. – Стал другим. Почти не спал, всё время что-то писал в своём блокноте. Я слышала, как он разговаривает с кем-то по ночам. А потом… – она сглотнула, – потом появились тени.

– Тени? – Дарий подался вперёд.

– Я думала, что это просто игра воображения. Но иногда, особенно по вечерам, мне казалось, что за домом кто-то наблюдает. Тёмные фигуры на другой стороне улицы. Они исчезали, стоило присмотреться внимательнее.

В памяти всплыли строки из письма Артура о невидимой силе, преграждающей путь к разгадке. О чём-то тёмном, уходящем корнями в самое сердце города.

– В ту ночь, – голос Марины упал до шёпота, – он вернулся поздно. Я никогда не видела его таким… встревоженным. Сказал, что нашёл что-то важное, что-то, что меняет всё. Утром он собирался встретиться с кем-то в доках. Но до встречи…

Она замолчала, и в этой тишине Дарий услышал всё, что осталось несказанным. Услышал эхо последних шагов друга по этому дому, эхо прощального поцелуя, эхо двери, закрывшейся в последний раз.

За окном сгущались сумерки, превращая улицы Аркенфола в лабиринт теней и огней. Где-то в этом городе масок и тайн оборвалась жизнь его друга. И это не было несчастным случаем – Дарий чувствовал это каждой клеточкой своего существа.

Письмо, спрятанное у сердца, словно стало тяжелее. Последние слова Артура теперь звучали как пророчество: "Будь осторожен. В городе начинается сезон масок, и не все из них служат только для маскарадов."

Три резких удара в дверь разорвали тишину подобно раскатам грома. Пламя свечей дрогнуло, отбросив на стены искажённые тени, похожие на танцующие маски. Марина вздрогнула, её пальцы судорожно вцепились в подлокотники кресла.

– Городская стража! Плановый обход! – властный голос, казалось, заполнил собой всё пространство дома.

В дверном проёме возникла массивная фигура в капитанском мундире, начищенные пуговицы которого тускло поблёскивали в свете свечей. Холодные серые глаза, подобные осколкам льда, мгновенно оценили обстановку в комнате, задержавшись на Дарии с профессиональной цепкостью хищника.

– Госпожа Марина, – мужчина отвесил лёгкий поклон, в котором почтительность граничила с насмешкой. – Проверяем, всё ли в порядке у семей наших… бывших сослуживцев.

Дарий отметил паузу перед словом "бывших" – едва заметную, но достаточную, чтобы превратить простую фразу в утончённое оружие.

– Капитан Джеральд Вайт, – представился страж, не сводя глаз с Дария. Его зрачки едва заметно сузились, как у хищника, готовящегося к прыжку. – А вы, должно быть?..

– Старый друг семьи, – спокойно ответил Дарий, чувствуя, как воздух в комнате становится густым от напряжения. – Приехал выразить соболезнования.

– Ах да, – Вайт растянул губы в улыбке, не затронувшей глаз. – Артур часто говорил о своих… друзьях. – Он сделал паузу. – Хотя странно, что вы не успели на похороны.

– Письмо шло долго.

Вайт шагнул в комнату. Его сапоги, начищенные до зеркального блеска, поскрипывали по деревянному полу с размеренностью маятника. В этом звуке таилась какая-то зловещая методичность.

– Знаете, госпожа Марина, – продолжил капитан, остановившись у камина, – я лично занимался делом вашего мужа. – Его пальцы рассеянно коснулись каминной полки, словно стирая невидимую пыль. – Такая трагедия… Старая башня, скользкие камни. Мы нашли следы на парапете – похоже, он поскользнулся, когда проверял подозрительный шум.

В воздухе повисло невысказанное "но". Вайт обвёл взглядом комнату, задержавшись на акварелях Марины.

– Прекрасные работы. Артур так гордился вашим талантом. Преданность… – он снова сделал паузу, – во всех её проявлениях – редкая добродетель в наши дни. Не так ли?

Марина молчала, её лицо застыло подобно восковой маске. Только пальцы, всё ещё теребящие складки платья, выдавали внутреннее напряжение.

– Впрочем, – Вайт повернулся к выходу, – дело закрыто. Несчастный случай, все документы оформлены. Вам полагается пенсия, я прослежу, чтобы всё было улажено… надлежащим образом.

Он остановился в дверях, его фигура чётко вырисовывалась на фоне сумеречного света.

– И ещё, госпожа Марина. В городе начинается сезон масок. Прекрасное время, когда каждый может стать кем угодно. – Его взгляд скользнул к Дарию. – Или никем. Доброго вечера.

Когда дверь закрылась, Марина беззвучно заплакала. Дарий подошёл к окну, его тренированный взгляд мгновенно выхватил две тёмные фигуры, занявшие позиции на противоположной стороне улицы. Стражники даже не пытались скрываться – это была демонстрация силы, открытое предупреждение.