Спустя всего минуту я вышел к сопровождающему который сузив глаза внимательно разглядывал сжимаемый в моей руке топорик. И судя по мелькнувшей кривоватой ухмылке мое оружие его не впечатлило.

Что и следовало доказать!

Еще минута и мы вышли к десятиметровому пятачку, огороженному мешками с песком и стоящими на его границе разумными.

Водяной был невозмутим как скала. Клест ярился и бросал похотливые взгляды на моим жен. Девочки с легкой скукой разглядывали «персонал» стаба и даже Веста умудрилась сохранить подобие «покерфейса». Растет девочка.

Хм, а это что за святая троица?

Тройка рейдеров стояли чуть обособленно и от них шибало невероятным коктейлем чувств и эмоций среди которых преобладали: нервозность, нетерпение, предвкушение и азарт, сдобренные долей удивления, негодования и враждебности.

Похоже что курьеры все же успели добраться до этих мест, а значит всех нужно воспринимать исключительно как врагов.

Не откладывая в долгий ящик я по мыслесвязи предупредил своих девочек об итогах моих наблюдений на что получил их ультимативное требование поучаствовать в предстоящем «веселье».

Встав на противоположные стороны импровизированной арены мы приготовились к бою.

— Рейдер Клест! — раздался рычащий голос главы.

— Желаешь ли ты разойтись миром с рейдером Стинго?! — решил он вновь поиграть в подобие законности.

— Нет! — с ненавистью в глазах, ответил кваз. Ого как его штырит.

— Рейдер Стинго! Желаешь ли ты разойтись миром с рейдером Клестом?! — уточнил он у меня, на что я лишь пожав плечами и отрицательно качнув головой.

— В таком случае я даю свое дозволение на Дуэль Чести! Сталь и Дары! И пусть Улей решит на чьей стороне правда! — взревел Водяной и приготовился дать отмашку к началу боя, но его перебил Клест щеря свою клыкастую пасть в мерзкой ухмылке.

— Глава! Я готов пойти на мировую…! — похоже от его слов «уху ел» даже Водяной, но дальнейшие слова расставили все по своим местам.

— При условии что пришлый заплатит виру в размере десяти красных жемчужин и отдаст трех своих поблядушек, а лучше всех, на нужды нашего справедливого стаба!

От его слов сперва разлилась гробовая тишина которая через секунду взорвалась громоподобным смехом и улюлюканьем всех присутствующих, а удивленную морду главы искривила ехидная и гнусная гримаса, что прекрасно осознал желание подчиненного позлить меня и вывести из душевного равновесия.

А я что? Я ничего! Могу и подыграть раз разумный так старается выбить себе как можно более болезненный «уход». Поэтому мой хохотальник изрядно перекосило от ненависти, что вызвало новую волну смеха и подколок со стороны «зрителей».

— Стинго?! Ты согласен на мировую? — предвкушающе спросил глава.

— Нет! — прорычал я и зыркнул в сторону Клеста.

— Ты пожалеешь о своих словах, обосранец! — ткнул я в сторону кваза зажатым в руке топориком чем вывел из себя уже его, явственно напомнив ему о недавнем позоре. Тем более что от кого-то из «зрителей» явно донесся сдавленный «хихик».

— Ты будешь умирать долго! — глухо прорычал Клест и извлек из набедренных ножен, наверное кинжал. Хотя его размеры были таковы, что легко посрамили бы некоторые мечи.

— Глава! Давай отмашку! — прохрипел противник не спуская с меня горящих ненавистью глаз.

— БОЙ! — взревел глава.

Разогнав свои сознания я внимательно следил за напружинившим ноги врагом напитав очередное «слабительное» выше крыши.

Выставив перед собой монструозный нож кваз отслеживал мое бездействие и не видя «шелоханья» решил атаковать, явно желая покромсать меня на куски.

Сорвавшийся конструкт влетел в его тушу за доли секунды до выпада.

Напряженные мышцы свело судорогой, а утробный звук его чрева перекрыл даже гомон болельщиков.

Мгновенно забывший обо мне кваз забавно сжал свои ноги и выронив колюще-режущий предмет обхватил свое нутро могучими лапами изобразив на морде вселенское страдание.

По его внешнему виду было заметно что эмоции и ощущения он испытывает явно далекие от позитива, поскольку ярость и гнев покинули его «морду-лица» на смену которым пришла — БОЛЬ!

Новый звук разорвал погрузившуюся в тишину арену и был схож с закипающим котлом от чего кваз рухнул на палубу и свернувшись в позу эмбриона обхватил свое вспухающее брюхо дрожащими руками.

Эффект оказался настолько неожиданным, что неподдельное удивление отразилось даже на моем лице и это явно не осталось незамеченным главой стаба который внимательно следил за мной.

Однако дуэль еще не закончилась, но условие «до смерти» Водяного явно не устраивало и он решил вмешаться в ход битвы используя свою силу и власть.

— Остановить бой! Стинго — назад! Дернешься — тебя пристрелят! Клесту нездоровится! Знахарь, помоги нашему бойцу! Немедленно! — разразился он чередой приказов и не расходясь между словом и делом, протянул метнувшемуся знахарю шприц с оранжевой жидкостью, в то время как «зрители» щелкнув затворами взяли нас под прицел многочисленной стрелковки.

Рулады вздувшейся до колоссальных размеров утробы и болезненный скулёж кваза разносились далеко над речной гладью, заставляя собравшихся сжимать свое оружие и с ненавистью поглядывать в мою сторону.

Отойдя к своим девочкам я наблюдал «спаркой» за творимой моим конструктом вакханалией и тщетных попытках знахаря купировать прогрессирующее вздутие.

Ни его Дар, ни спек, ни даже извлеченная из заначки главы черная жемчужина, никоим образом не смогли остановить внезапный «недуг».

Внезапно ко мне повернулся Водяной и в приказном порядке потребовал убрать воздействие на его подчиненного, а в ответ он признавал мою победу и обязался выплатить виру за своего бойца. Я хотел было отбрехаться что я не при делах, но не успел.

Раздувшееся до размера огромной бочки брюхо не выдержало внутреннего давления и раздавшийся треск окатил с ног до головы дерьмом и кровищей стоящего возле агонизирующего тела коленопреклонного знахаря.

Прочная шкура кваза разошлась от солнечного сплетения и до паха, вывернув ребра и размотав кишки на несколько метров в округе, от чего район брюшины выглядел филиалом скотобойни где работал крайне рукожопый мясник, коим оказался я.

Но как не странно Клест продолжал жить.

Был ли тому виной вколотый спек или воздействие жемчужины и вмешательство знахаря, неизвестно. Однако он все еще был жив, о чем свидетельствовало продолжавшее биться его огромное и могучее сердце.

Искупавшийся во внутреннем мире кваза знахарь некоторое время находился в ступоре, но стоит отдать ему должное продолжал попытки «залатать» ужасную рану. Вот только силенок у него оказалось маловато, либо же тому было виной воздействие реки из-за чего мужчина покачнувшись, стал заваливаться прямо в разверзнувшуюся утробу кваза.

Все еще находясь в состоянии разгона я метнулся к знахарю и успел пинком оттолкнуть его в сторону, после чего занялся огромной раной своего врага.

«Finite»

«Finite Incantate» …блядь…отменить собственное заклинание оказалось невероятно трудно.

Среднее исцеление…

«Vulnera sanentur»

Кроветворное…

Подкачать запульсировавшую ауру…

Усилить скрепы души…

Влить энергию Истока…

Мало, очень мало…

Вернее поздно…

С щемящим звуком лопнул удерживающий душу «якорь»…

Еще один, и еще…

«Зафиксировать» рвущуюся ввысь душу волевыми щупами с изрядной долей энергии Истока.

Клыкастая пасть принялась извергать кровавую пену…

Тело кваза начало сотрясать крупная дрожь переходящая в агонию…

Можно было «отпустить» его но меня захватил азарт, смогу ли я вытянуть столь «интересного» пациента?

Оседлав не к месту разыгравшийся исследовательский энтузиазм, я, склонившись над ним впихнул ему в пасть недавно выбитую «пятнашку», после чего активировал невероятно сложное в исполнении «высшее исцеление».

Накрывшее измененного золотистое сияние, истекающее из сложенных над его брюшиной лодочкой моих ладоней, принялось собирать до кучи его давший слабину «внутренний мир».