Он осторожно обводит пальцем рану странной, восьмиугольной формы.
– Диаметр предмета крайне мал, словно это что-то тонкое очень и в тоже время имеет восьмиугольную форму. И острое до безобразия, как стилет, каждая грань словно заточена. Что это может быть?
Я пожимаю плечом, внимательно глядя на раны:
– В лаборатории ребята должны разобраться, но мне, честно говоря, тоже пока непонятно, что это такое. Смотри – говорю ему – убийца наносил удары в одно и то же место. Кровь должна была попасть на него, Захар. Эх, нет камер наблюдения ни в подъезде, ни на улице! Прошлый век какой-то.
– Дом старый, жители в основном старушки, вряд ли они были заинтересованы в этих камерах. Пенсия маленькая, ещё за наблюдение платить. Слушай, соседей надо опросить – вдруг кто-то что-то видел.
Мы осматриваем квартиру – ничего необычного, никто не рылся в вещах, всё на месте, бардака нет. Значит, убийца ничего не искал, а пришёл сюда с конкретной целью – уничтожить девушку. В общем-то, удары такой силы, что, вероятно, их мог сделать только мужчина. На женщину это не сильно похоже.
Нахожу сумочку девушки – смартфон, много косметики, что вполне объяснимо для её возраста, какая-то баночка ярко-синего цвета с иероглифами и изображением яркой, с красивыми крыльями, бабочки.
– Баттерфляй – глядя на баночку, говорит Захар.
– Что? – спрашиваю его, не совсем понимая, что это значит.
– Ну, элементарно же – обижается он на моё непонимание – на коробке изображена бабочка баттерфляй, скорее всего, что то, что внутри коробочки, так и называется.
Открываю колбочку, которую вынимаю из коробки, сразу понимая, что это не наше, не российское, наверняка привезено «оттуда». Какие-то капсулы внутри, сине-красные. Нюхаю. Запаха нет, как такового. Передаю оперу:
– Это тоже в лабораторию. Пусть исследуют, что это такое и с чем это едят.
Перед тем, как ехать в комитет, опять подхожу к телу девушки. Отгибаю край халатика на груди, так как мне кажется, что оттуда торчит что-то странное. Так и есть – огромный мотылёк, мёртвый, тоже похож на бабочку. Интересно, откуда он такой большой взялся? Здесь, в городе… Странно…
Беру мотылька пинцетом, укладываю в зип-пакет, передаю оперу для отправки в лабораторию. Одни загадки.
Разрешаю забрать тело для отправки в морг, выходим с Захаром на улицу, я глубоко вдыхаю свежий, горячий воздух. Парень протягивает мне бутылку с водой.
– Что думаешь обо всём этом? – спрашиваю его.
– Я думаю, что это не последняя жертва.
– Почему?
– Ну, сама посуди… Такой зверский способ убийства, этот мотылёк на груди – всё очень показательно, понимаешь. Думаю, это маньячелло работает…
– Ну, как ты выражаешься? – морщусь я – «маньячелло»…
– Да ладно тебе. Если это так и есть, от слов ничего не изменится.
Опрос соседей результатов не даёт – большинство из них действительно бабушки-старушки, половина во время убийства уже отдыхала, вторая половина готовилась к отдыху. Плохо, очень плохо.
– Захар, найди родных девушки, и в комитет, ко мне на допрос. Телефон её в лабораторию, пусть поднимут все звонки, все связи.
– Конечно – говорит он – хорошо, всё сделаю. Судмедэксперт результаты предоставит – сразу принесу тебе.
– Нет, я сама к ним зайду, Захар.
Мы едем с ним обратно, по дороге напряжённо молчим, переваривая всю информацию. Ох, плохое у меня предчувствие! Почему-то кажется, что Захар прав и это не единственное подобное убийство. Кусаю от досады губы, голова напряжённо работает, мозг просто взрывается от обилия событий. Захар посматривает на меня иногда, потом вдруг выдаёт:
– Арина, что-то не так?
– Я боюсь, что ты прав, и всё это повторится. И не один раз. Плохое у меня предчувствие.
– Женская интуиция – великая вещь.
– Довольно слабое утешение, учитывая обстоятельства дела.
– Да не расстраивайся. Прорвёмся. Во всём этом мне видится мужская рука, и больше всего раздражает то, что с орудием преступления не всё понятно.
В моём кабинете нас встречает Ефимович. Интересно, давно он тут торчит? Словно предрекая мой вопрос, говорит:
– Я только зашёл, думаю, вернулись вы, нет… Ну что там?
Захар кратко объясняет ему ситуацию, на гладком лбу начальника появляются морщины.
– Да уж… Видимо, в городе объявился маньяк. Ладно, работайте, если что – с моей стороны любая помощь. Надо как можно скорее с этим делом развязаться. Что дал опрос соседей?
– Ничего – отвечаю я с досадой – там в доме одни старухи, они к тому времени уже в люльках сопели. И дом старый – ни одной камеры. Я с досады чуть не расплакалась.
– На тебя это не похоже – улыбается шеф – ладно. За работу, ребята. В лабораторию уже вроде всё доставили, я поручил им заниматься только этим делом, так что как будут результаты, они сразу тебе позвонят, Арина.
Киваю ему и выхожу из кабинета – мне нужно срочно посетить судмедэксперта. Тем более, здесь совсем недалеко. Перед этим поручаю Захару звонить мне, как только что-то будет известно.
Антон очень квалифицированный специалист, мы с ним знакомы с самого начала моей карьеры, он тоже в это время начинал. Мы тогда очень поддерживали друг друга. Немало дел было раскрыто с его помощью, но похоже, в этом деле мы в абсолютном тупике. Даже у него, завзятого оптимиста, грустное и озадаченное лицо сейчас.
– Ну? – с улыбкой спрашиваю его – хоть ты порадуй меня, Антон!
– Радовать особо нечем, Ариша. Впрочем, пойдём.
Мы входим в холодильник. Абсолютно обнажённое тело девушки закрыто белым покрывалом. Я накидываю сверху халат, он подводит меня к каталке, откидывает покрывало и говорит:
– При поверхностном осмотре – глубокий я ещё не проводил, удалось обнаружить следующее. В область паха нанесено ровно тридцать ударов, что превратило буквально в тряпицу матку девушки. Умерла, конечно, от кровопотери, болевой шок, ну и вообще, с такими ранами человек выжить бы не смог, это сто процентов. Часа за три-четыре до смерти в её желудке побывал расслабляющий чай на основе трав, больше девушка ничего не употребляла.
– У неё были интимные отношения?
– Перед смертью – нет, но вообще, она вела половую жизнь, то есть мужчина у неё имелся.
– Она не была беременна?
– Нет. Но заметь, целились словно именно туда, в этот орган, словно специально, понимаешь?
– Думаешь, это дело рук женщины?
– Вполне возможно, но при этом она должна быть физически сильной.
– А орудие убийства?
– Вот. Это самое странное. Смотри, я по ударам смоделировал форму этого орудия.
Он подводит меня к компьютеру. Я смотрю на экран – это что-то длинное, конусообразное, тонкое и восьмигранное.
– Что это за предмет? – спрашиваю его – в жизни не видела ничего подобного.
– Не могу сказать, Арина, но хочу обратить твоё внимание на то, что все восемь граней этого предмета имеют заточку, очень острую, двустороннюю заточку, тонкую, как бритва. Лучше, наверное, обратиться с этим вопросом в лабораторию. Я отправлю им смоделированный макет это предмета, вдруг они что-то нароют. Кстати, эти капсулы, найденные в её сумочке. Это препарат для похудения, называется «Мадам Баттерфляй», препарат японский, хороший. Возможно, у нас его кто-то распространяет, так как в аптеках и магазинах он не продаётся.
– Зачем ей препарат для похудения? – недоумеваю я – у Ирины прекрасная фигура, куда ей ещё было худеть?
– Ну – Антон пожимает плечами – молодые девушки довольно часто не нравятся сами себе. Им кажется, что они толстые, и они изо всех сил продолжают худеть дальше, используя любые методы. Кроме того, этот препарат, помимо похудения, просто позволяет поддерживать фигуру в прекрасной форме, вот и всё.
– Он запрещён в России?
– Нет. Препарат высокого класса и абсолютно безвреден. Я думаю, кто-то был в Японии и привёз его сюда, а здесь уже распространял.
– Побеседую с родными и подругами, вдруг они что-то знают об этом.
– Кстати, у него довольно большой срок годности – практически десять лет. Японцам удалось то, что нашим никак не удаётся – создать уникальную таблетку для эффективного и лёгкого похудания.