– Все равно с ним шутки плохи, – опасливо сказал Филипп. – Семья и так не в в-восторге от моего актерства.
«Не в восторге» в переводе с королевского английского означало, что это считается чуть ли не позором.
– Фил, а тебе никогда не хотелось, ну, пойти против системы? Сделать что-нибудь… типа, как грится, порвать шаблон? – спросил Алекс.
– Иногда хотелось, – Филипп снова икнул. Собственно, он это и сделал – продолжил заниматься театром и после школы.
Алекс пристально на него посмотрел. Мелькнувшая было идея показалась вдруг забавной. Он заговорщицки улыбнулся:
– Ты думаешь о том же?
– О туалете? – с готовностью подхватил Филипп. Он и сам не знал толком, сколько пинт уже употребил.
– Да сколько можно, – Алекс перестал улыбаться – однако от идеи не отказался, о чем впоследствии не раз пожалел.
Глава 3. Знакомство с книгами
Алекс жил в четвертой зоне метро, на Док-роуд, на северном берегу Темзы, неподалеку от станции Бостон-мэнор. Это был район старых доков, окруженный водой. Раньше он назывался Старой Англией, и здесь был Брентфордский док, вокруг которого располагались склады, подъездные пути и погрузочные площадки. В шестидесятые годы его закрыли, как и другие доки вниз по Темзе, и его место заняли жилой квартал и гавань. В 15 минутах езды отсюда находился Хитроу, так что казалось шумновато.
Квартира Алекса была в многоэтажке из так называемой новой застройки, которая ничем бы не выделялась на фоне смурного неба, если бы не огромный стрит-арт. Простой, но зато во всю стену: черно-белое объемное изображение поднятого большого пальца.
Как будто сюда уже незаметно подкрался Шордич13.
После вчерашнего сумбурного пабскролла Филипп спал неспокойно, а под утро ему даже приснился кошмар из далекого детства, когда его дразнили в школе: «Ему четыре, а он еще почти не говорит!» Проснулся он на тахте в гостиной у Алекса. И первым, что бросилось в глаза, были книги. Много книг. ОЧЕНЬ МНОГО КНИГ.
В одном углу гостиной виднелась стеклянная перегородка, за которой стояла кровать, а в другом – барная стойка, заменяющая собой обеденный стол и выделяющая кухонный уголок. В гостиной же располагалась сама тахта, компьютерный стол с вращающимся стулом, диван королевского синего цвета и огромные книжные шкафы. Все книги там, однако, не помещались, поэтому в центре комнаты, прямо на ковролине, были расставлены высокие книжные горки. Телевизора в квартире не обнаружилось – видимо, его заменяло черное радио, стоявшее на подоконнике.
– Я что, ночевал с книгами? – Филипп потер спину. Подушка оказалась не под его головой, а под ногами, но по крайней мере больная стопа не затекла. На тахте тоже лежала пара книг. Он был в джемпере и джинсах, а зеленый пуховик висел на гвоздике в крошечной прихожей. И к счастью, «Лонжина» оказалась на месте, в кармане.
– Да, – кивнул Алекс, – и теперь обязан с ними хотя бы познакомиться.
– То-то чувствую, спину ломит.
– Вчера ты был так пьян, что тебя и в метро бы не пустили. – Алекс так говорил, будто сам не был пьян.
– А как же убер?
– Я вызвал, но ты отказался садиться в обычную машину, тебе понадобился черный воронок.
– В смысле кэб?
– Нет, воронок.
– Видимо, это была неудачная шутка, – с неловкостью произнес Филипп.
– Очевидно. Водитель, правда, не понял юмора. А во второй раз никто не приехал.
– А долго мы вчера пили? – спросил Фил. Не может быть, чтобы больше трех часов.
– Часа три, – сказал Алекс. – И еще пару часов добирались домой.
– Постой, и эти два часа я сам шел? – В это Филипп не мог бы поверить.
– Преимущественно, – кивнул Алекс.
– А мне приснился странный сон, – поделился Филипп, – как будто мы на улице, в компании каких-то бродяг у костра пили дешевое вино прямо из бутылки. И даже пускали ее по кругу!
– А что если это было по правде? – сказал Алекс.
– Абсурд, – покачал головой Филипп, – абсолютно исключено.
– Да, это был бы нонсенс.
– Надеюсь, я не доставил неудобств.
– Я все равно работал.
– Где? – не понял Филипп. Насколько он помнил, Алекс вчера не пропустил ни одного сета.
– Ваял статью про хобби англичан. Пришлось срочно загуглить про бердвотчинг14 – отзывы, мнения, подводные камни. У тебя на сегодня есть планы?
– Конечно, – кивнул Филипп, – отдохнуть.
– А мне надо в Дагенхем.
– Что может быть в Дагенхеме? – удивился Филипп. Он еще не совсем пришел в себя после вчерашнего, и вдобавок очень хотелось пить.
– Ничего особенного, в основном ломбарды, букмекерские конторы и кафе с жареной курицей, – ответил Алекс. – Просто захлопни дверь, когда пойдешь. – И, надев свою ретрошляпу, ушел.
Филипп, умывшись в крохотной ванне, совмещенной с санузлом (кроме умывальника и туалета там помещался только душ), зашел за барную стойку на кухню и первым делом от души напился из крана. Вот уж не думал, что когда-нибудь будет пить из крана и что вода там окажется настолько вкусной.
Ну а кухня – это было сильно сказано, конечно. Просто закуток с плитой, парой шкафчиков, маленьким холодильником и деревянным столом-стойкой. Здесь запросто могла бы развиться клаустрофобия. На сковороде лежало пол-яичницы со всем, что, видимо, нашлось в холодильнике: сыром, беконом, помидорами, консервированной фасолью, петрушкой и оливками. На столе-стойке обнаружились еще чашка, ложка, несколько хлебцев, поджаренных на той же сковороде, и банка малинового джема. Кофе в кофейнике на плите оказался еще горячим. Хотя Филипп сейчас бы съел и выпил что угодно, даже чипсы с растворимой бурдой. Ему самому готовила приходящая домработница, а в те дни, когда ее не было, он ходил в ближайшее кафе или заказывал доставку готовых блюд.
В углу стола лежал раскрытый ноутбук. Наверно, Алекс забыл выключить. На экране танцевали балерины в белом. Танцевали, крутились и кружились – и при этом, казалось, были готовы оторваться от земли. Филипп налил себе вторую чашку кофе, и тут входная дверь хлопнула. Он вышел посмотреть и увидел двоих бангладешцев (кажется), мужчину и женщину. Приветливо улыбнувшись, они по-хозяйски направились к книжной куче посреди комнаты.
– Нет-нет, нельзя брать!
Филипп не был уверен, что они знают английский, а сам он, конечно, не знал бангладешский. Поэтому энергично замотал головой и для верности замахал руками:
– Чужое, не надо!
Но условные бангладешцы не обратили на это внимания. Наклонившись над книгами, женщина вынула из своей широкой хозяйственной сумки несколько книг и аккуратно положила в кучу, а мужчина, наоборот, выудил из нее парочку взамен. Женщина сунула их к себе в сумку, и они, помахав Филиппу на прощание, степенно вышли.
– Ну ладно, – сказал он неуверенно, – главное, чтобы сохранялся общий баланс.
Было уже пол-одиннадцатого, и значит, к остеопату он не успевает. Что же, из-за одного пропущенного занятия проблем быть не должно.
В следующие полчаса квартиру посетили еще человек десять. Некоторые стучались, некоторые входили без стука; одни сразу брали, что хотели, другие долго бродили возле книг, выбирая; третьи просто клали в книжные горки принесенные экземпляры и молча удалялись.
Филипп надеялся только, что в целом баланс сохранялся, и следил, чтобы куча не сильно уменьшалась. Он никогда не любил вступать в конфликты, которые теоретически могли закончиться мордобитием, ведь актеру нужно беречь лицо.
Когда он стоял перед разбросанными книгами, размышляя, что нужно было всем этим людям – неужели их забанили в гугле? – в дверь вошла она.
Точнее даже не вошла, а влетела, не утруждая себя стуком.
– Мне срочно нужно пособие по…
Она недоговорила, увидев Филиппа. Молодая синеглазая женщина, похожая на Шэрон Стоун в «Основном инстинкте». Со строгим светлым каре с мелированными прядями.
Такой бы в кино сниматься, а не бродить по Брентфорду – району старых доков. Филипп подумал, она сейчас скажет: «А вы кто»? Или «Где Алекс?» Или на худой конец: «Я возьму пару книг?», как говорили предыдущие посетители, но она, разувшись, сказала неожиданно:
