– Слушай, – наконец начал он, немного прояснив собственные мысли, и придя к выводу что для себя пользу от визита Гаврилы тоже получить надо бы. – У меня тут с этими поездами и этим темным совсем голова кругом идет. Может, поможешь советом каким? Как мне себя лучше вести в этой командировке?

– По легенде себя веди, – строго сообщил Гаврила, все еще ждущий своего направления, но явно решивший все же помочь другу. – У тебя легенда какая?

– Бумаги перевезти и проверить, которые якобы до нас плохо доходят, а поезда мимо идут…

– Вот ей и придерживайся, – загадочно улыбнулся Гаврила. – Только учти, если что там не так, то бумаги как зеница ока береги. А то еще раскроют, потом бед не оберешься…

Рыжий невольно улыбнулся и невольно замер, боясь произнести даже слова. За дверью кто-то прошел. Осторожно посмотрев на электронные часы стоящие на краю стола, он нахмурился. Зеленые цифры упорно показывали начало восьмого вечера. Значит часть сотрудников собиралась домой, но странное предчувствие, яростно кричащее что что-то не так, твердо сообщало что надо быть осторожным. Отчего-то его собственное воображение играло с ним злые игры, давая картинку будто за дверью кто-то стоит и прислушивается к их разговору.

Но Гаврила сидел так же тихо как и он и хмурясь, прислушивался к шагам за дверью. Мимо кабинета прошли неизвестные работники, чуть погодя еще несколько человек. От них никуда нельзя было скрыться. Просто люди которые спешили домой после очередного рабочего дня.

Конечно все сотрудники были далеко не людьми, но рабочий день был нормирован и потому пересиживать в кабинете по половине лишнего часа никому не хотелось.

Гай смотрел на своего собеседника, стараясь угадать, что творится в голове у него. Но по серьезному лицу светлого ничего прочесть было просто невозможно. Оно было сосредоточено и на чем оставалось загадкой.

Наконец покачав своей светлой головой Гаврила отпил еще глоток из своего бокала и неожиданно словно услышав что-то новое и совсем странное напрягся по новому. На молодом лице пролегли глубокие морщинки, а глаза сузились словно он пытался рассмотреть что-то совсем мелкое перед собой.

Однако до Гай не доносилось ровным счетом ни звука из-за двери, и в кабинете кроме них больше никого не было. Тишина становилась просто невыносимой, давя на нервы обоих светлых с невероятной силой. Оба не могли понять что за странное ощущение тревоги бьет по их расшатанным нервам, и почему именно в этот момент. Конечно для Гая это могло означать страх перед поездкой. Все же он очень давно не имел ничего общего с командировками на дальних маршрутах, а неделя в один конец и неделя обратно после полугодового просиживания в кабинете были для него крайне дальней поездкой. Но что заставило напрячься Гаврилу? Этот вопрос так же как и многие другие оставался открытым и требующим разъяснений.

Но уже в следующее мгновение лицо Гаврилы снова стало прежним, и блондин поднял глаза на напрягшегося от такой резкой перемены парня.

– Слушай, – начал он, облизав сухие губы, и будто что-то вспомнив. – А кто контролер на семнадцатом? Не Игнат случаем?

– Нет кажется, – замялся Гай немного придя в себя, и напрягая свою не столь хорошую по собственному мнению память. – Игнат еще при мне на повышение пошел. А там сейчас уже год как кто-то другой сидит. Не то Сидор, не то Алеха…

– Не то пиво не то водка, – охотно кивнул Гаврила, но взгляд его был не столь веселым как шутка. – Просто ты будь осторожнее, а еще лучше, держи меня в курсе дела. Я чем смогу, тем и помогу. Тебе Салантер какие-нибудь инструкции оставлял?

– Ну да, – замялся рыжий, на этот раз, припоминая не такой далекий как возможно хотелось бы разговор с гордостью всей конторы. – Его держать в курсе дела. И никого более.

– Еще и меня держи, – резко заявил Гаврила и немного подумав проговорил уже осторожнее: – И уточни все-таки, кто там, в проводниках сидит. Если Сидор, то я за тебя не беспокоюсь, а вот если Алеха… То тогда, береги голову, а то можешь без нее воротиться.

Гай нервно сглотнул. Версия по поводу возвращения без головы его совершенно не устраивала, а потому требовала иного разрешения. Конечно он сам был знаком со многими контролерами и проводниками. Все же сам проработал немало в той же должности, но не мог поручиться за то, что его бывшие коллеги отнесутся к нему с добром и пониманием. Но и верить Гавриле отчего-то не хотелось.

Все же Гаврила как ни крути, но работал в отделе по исполнению желаний, и с контролерами никаких дел иметь просто не мог. Конечно с ними мог иметь дело Салантер, как начальник отдела отправки светлой стороны, но к нему светлый никакого отношения не имел. По крайней мере по собственному убеждении.

И снова Гай пришел к тому с чего начал. Он откинулся на спинку стула, и недолго думая вернулся мыслями к собственным проблемам. А именно к грузу. Он тщательно припомнил все результаты проверок данных рейсов и неожиданно для себя понял неясную закономерность, которая до этого была не приметна, словно уголек в темноте.

– Гаврила, – проговорил он, немного смутившись собственной догадки. – Слушай, а чего опасного может быть на рейсе, который продукты перевозит?

– Только продукты? – усмехнулся в ответ, не в меру развеселившийся Гаврила. – А то сам не знаешь, для чего продукты могут пропадать. Продают они их или нет, одно ясно. Много денег на перепродаже товаров питания не заработаешь, а вот что за продукты… К слову говоря, – он невольно задумался. – А что именно пропадает? Не помнишь?

– Соль, сахар и свечи, – напряг память парень. – Я наверное еще и соль куплю. Мало ли чего…

– Вот именно, – кивнул блондин поднимаясь со стула, и поправляя полы длинного плаща. – Если бы пропадало всего понемногу, понять можно было бы, а тут явно что-то не чисто. Так что, держи меня в курсе событий, авось чем и пригожусь.

Он виновато пожал плечами и вопросительно уставился на начальника отдела по отправке и приемке грузов. Весь вид светлого говорил, что он намерен идти в отдел смертей и что ему надо получить работу для этой простенькой прогулки.

Гай только и смог тяжело вздохнуть и взяв с края стола несколько папок, протянуть их другу. Все же светлый никогда не забывал зачем приходил, и это обстоятельство проявлялось у него во всем. Если он зашел за скрепками то без них не уйдет, и тем более если эти скрепки он несет к ребятам из нижних отделов.

Парень все время лез не в свое дело. Все его коллеги могли сутками не вылазить из собственного офиса, а этого можно было считать за радость поймать на месте. Его не волновало ни начальство, ни работа, но он все умудрялся успевать сделать. Отчеты как говорили ребята из канцелярии, были благополучными, а результаты работы более чем удовлетворяющими. Но все же, вместо того, чтобы ходить по всем отделам и выискивать коварные замыслы врагов, по мнению Гая, проще было сидеть в офисе и дочитать таки книгу, что он взял у него еще три месяца назад и успешно даже не открывал.

Но тот молча взял в руки папки, проверил и улыбнувшись шире прежнего, немного поклонился в знак благодарности. Его манеры всегда вызывали много вопросов и наигранная аристократичность порой раздражала многих в его обществе. И все же, ни от кого нельзя было услышать что-то плохое о светлом. Пожалуй, его не любили только зазнавшиеся и уже довольно старые сотрудники конторы. Те, кто не воспринимал молодежь себе в ровню.

Долго они не прощались, после чего Гаврила вышел из кабинета, оставив парня наедине со своими мыслями. А мыслей у того было более чем предостаточною

Разложив все папки по мере надобности в других отделах, он тяжело вздохнул, и одев на плечи кожаную куртку, а на плечо небольшой рюкзак, направился домой. Оставлять кабинет на долгие две недели было не опасно, но что-то ему не давало покоя.

Часы на столе мирно показывали свое время, а папки отблескивали всеми цветами радуги, создавая впечатление, словно стол накрыт лоскутным одеялом. Но одеяла не было, а вот тяжесть на душе была.