Постепенно массаж перерос в поцелуи под взглядом танцовщицы, что крутилась недалеко от нас. Потом мы начали обжиматься и гладить друг друга в разных местах, и в конце концов услышал заветные слова.

— Можно?

— Да.

Лекса опустила голову к моему паху и начала делать чувственный минет. Мне никто и никогда не делал такой спокойный и умиротворительный, кроме неё. За нами наблюдала танцовщица и, прикусив губу, последовала к нам.

— Господин, мне станцевать для вас приватный танец? — С горящими глазами от похоти и желания заработать предложила порочная дева.

— Да, станцуй для меня. — Я сидел, пока мне делает одна девушка минет, а другая танцует и изредка прижимается ко мне частями своего тела. Думал о том, какой же я порочный и извращённый вседозволенностью.

За вчерашнее приключение я научился кое-чему. Определять по глазам меркантильных людей, что хотят заработать. Я помню глаза валькирии и той начальницы, а эти, что танцуют и наполненные напускной похотью, ничуть не меньше меркантильны. Взор эскортниц Артура наполнен желанием и похотью. Луку же окружают девки, что желают заработать. Только одна смотрит на него как-то иначе, эта его любимица Лиза. Он подсознательно к ней липнет и желает её внимание, а она только рада. Эта Лиза — взрослая девушка и понимает, что ей ничего не светит, но тут она может стать его любимицей или даже любовницей.

Я же, смотрел на танцовщицу, что раздвинула ноги передо мной и натянула трусики, по краям которых показываются половые губки. Разглядывал её сексуальный танец на корточках и был готов в любую секунду кончить. Лекса почувствовала это, задержав дыхание и ускорилась. Во время оргазма я не спускал глаз с подтянутой фигуры танцовщицы, а Лекса глотала всё, что из меня выходило.

Когда моя девочка поднялась и проглотив остатки, решил продолжить в ВИП комнате без посторонних глаз. Кинув на прощание монетку танцовщице, пошёл вместе с Лексой под ручку наверх. Там мы продолжили наш разврат в спокойной миссионерской позе. Самый обычный секс между влюблёнными без каких-либо извращённости. Кроме одной маленькой, Лекса любила тянуть на себе пирсинг и цепочки очень сильно. После того как кончил, лёг прямо на неё поверх, не меняя позы, и она гладила меня по голове, разговаривала со мной на разные темы и глупости. Так мы и лежали, пока не прошли те два часа, на которые мы договорились с друзьями.

Оделся, привёл себя в порядок и пошёл к своим друзьям в центр зала. Там мы начали уже пить и веселиться, как обычно, только втроём. Смотрели все шоу, что были сегодня в программе и обсуждали понравившееся. Каждый раз, когда перевозбуждались, я отходил с Лексой, Артур со своей любовницей, отпустив домой свой эскорт, а Лука с Лизой. Так продолжалась наша идиллия до самого утра.

Вот выйдя на улицу пьяные и довольные пошли по домам. Сегодня решили не ночевать у одного, а потащили своих любовниц в гости. Я остался один с Лексой, что пряталась сзади от лишних глаз, и пошёл ровной, или я так думал, что ровной, походкой домой.

В середине улицы возле узкого переулка меня окликнули, повернув голову, увидел валькирию, что стояла одетая в кожаный охотничий костюм.

— Господин Амадей! Прошу, поговорите со мной! Мне нужно с вами обсудить свои прегрешения. Я хочу просить вашего прощения! — Смотрит на меня какими-то не такими глазами, как вчера.

— Ты уже просила достаточно, я тебя простил во всём. — Махнул рукой и пьяной походкой пошёл дальше.

Не тут-то было! Меня схватили со спины и попытались развернуть. Попытались, потому что Лекса перехватила эту девку и отдёрнула, уронив на пол. Я стоял и не мог поверить своим глазам: у ног Лексы на коленях сидела валькирия, которая смотрела на меня и говорила что-то бессвязное.

— Господин, я на всё готова ради прощения!

— Да я уже простил тебя! Ты свободна! Никто тебя не будет судить! Тебе же сказала Истинная, а её слово многое значит. Можешь дальше спокойно жить, денег, надеюсь, тебе хватит на новую экипировку. — Развернулся и пошёл нервно домой. Лекса девку отогнала пинками от меня и пошла следом за моей спиной.

Надеюсь, хоть дома не будут мне мозг выносить!

С домом было что-то не так. Вот приходишь домой, и ощущение, где-то что-то изменилось незримо! Может, обстановку поменяли? Перестановку устроили, я как мужик этого не вижу, но чувствую. Хотя нет... Запах поменялся, стал совершенно другим! Будто я не домой вернулся, а в чужой зашел. Даже начал осматриваться, вдруг реально по пьяни перепутал.

— Мы домом не ошиблись? — Посмотрел на Лексу, а та головой крутит, типа «нет, ты что, дурак?» — У меня чувства нехорошие... Пошли сестру найдём.

Идём вдвоём напряжённые и всматриваясь в каждую тень. Я скорей делал вид, что всматривался, на самом деле у меня одна тень в две превращалась. Надеялся больше на саму Лексу, она у меня точно зоркая. Заметит неладное точно первей меня. Так мы и шли как коммандос до зала, где обычно сидит моя сестра.

Первое, что я заметил, была сестра, она сидела напряжённо и смотрела куда-то дальше в глубь комнаты. Чуть подойдя ближе, смог разглядеть то место, куда она смотрит. На кресле сидел шкаф, по-другому это не назвать. Здоровенный, сука, шкаф, завешенный тканью! Я, наверно, выглядел как дурак, выпучился с открытым ртом и смотрел на то, как ко мне поворачивает голову шкаф с ярко-красными глазами. Так и глядели друг на друга, пока шкаф не заговорил.

— Это мой сын? Агнесса, почему он не в подобающем виде? Я чувствую, как от него несёт алкоголем, за это ты будешь наказана. — Поднявшись с кресла с противным скрипом, пошла ровной походкой, от которой продавливается со скрипом пол прямо ко мне.

Когда она подошла в упор, я смотрел ей в глаза, задрав голову вверх. Я ни разу так не смотрел на кого-либо в своей жизни, даже протрезвел от этого. Великанша смотрит, изучая меня, будто сканирует глазами насквозь.

— Ты не рад видеть свою мать? — Сказала это, сощурив глаза, от чего они стали выглядеть недовольными.

На меня смотрела великанша с недовольными глазами, стервозным лицом и называющаяся моей матерью. Единственное, что смог произнести, это:

— Пиздец!