Ольга Алексеевна отложила газету и зло усмехнулась. Прошел месяц с того ужасного дня, но Киру так и не нашли. За это время женщина постепенно, по капле, смогла в подробностях выяснить события той ночи. Сейчас она надеялась только на одно: ее муж и сын хорошо потрудились, чтобы племянницы уже не было в живых. Иначе… Девчонку заочно признали виновной, но если она найдется и кто-то прислушается к ее рассказам… Об этом Ольге Алексеевне думать не хотелось.

__________________________________________

Было темно и очень холодно. Каждый миллиметр тела болел так, словно по ней проехал поезд. Очень хотелось пить. Кира с трудом повернула голову. Нет. Смерть не сжалилась над ней и не забрала ее к себе. Девушка по прежнему находилась на берегу реки. Стояла глубокая ночь и было так холодно, что, казалось, ее кости превратились в ледышки.

Кира попыталась встать, но тело не слушалось. Адская боль не давала сделать ни малейшего движения. Сильная жажда заставила ее сцепить зубы и ползти к воде. Прошла вечность, прежде чем девушка преодолела метровое расстояние до реки. Она погрузила лицо в воду и стала пить. Обжигающе ледяная вода потекла ей вовнутрь, возвращая силы.

Напившись, Кира смогла подняться и сесть. Огляделась. Вдалеке на берегу горел костер. Захотелось немедленно почувствовать его живительное тепло. С трудом поднявшись, девушка направилась в сторону огня. Ей было все равно, что с ней сделаю те, кто развел этот костер. Главное, хотя бы на мгновение почувствовать его тепло.

Кира медленно шла по берегу, в глубине души надеясь, что костер просто кто-то не потушил. И что рядом с ним никого не будет. Но…

Вокруг костра было несколько человек. Они были странно одеты – не по погоде. И на рыбаков или отдыхающих совсем не были похожи.

– А-а-а!!! – закричал вдруг кто-то из них. – Свят! Свят! Сивый! Ты где это пойло взял??? Мне ведьмы мерещутся!

Вслед за первым криком послышались еще несколько. Кто-то истошно завопил, указывая на Киру:

– Изыди! Изыди!!!

Кира оглянулась: сзади нее никого не было. Неужели это ее они так испугались? Она сделала шаг вперед и люди бросились в рассыпную. Не зная, что делать дальше, Кира в нерешительности замерла. Желание погреться и боязнь того, что на нее сейчас набросятся, боролись между собой. С реки подул холодный ветер и Кирины израненные ноги сами понесли ее к костру.

– Божечки! Так это ж ребенок! – воскликнул женский голос. – Это где ж ты так? Кто же тебя так?

К Кире подбежала маленькая женщина и, взяв ее за руку, потащила к костру. Там она усадила ее на какую-то подстилку из грязного тряпья.

– Садись! Садись! На-ко вот! – в руки девушке всучили корку хлеба и яйцо. На плечи накинули вонючее, но теплое одеяло. Постепенно к костру стали возвращаться сбежавшие. Ими оказались три мужчины и еще одна женщина.

– Ты кто? – спросил один из них, обращаясь к Кире.

Немного подумав, девушка все им рассказала.

– Вот изверги! Да как таких земля носит?! – загудели собравшиеся. – И что? Что дальше? Пойдешь к ментам? – вопросы сыпались как из рога изобилия.

Перед глазами девушки все расплывалось. Забвение снова затягивало ее в свои объятия.

– Отстаньте от ребенка! – маленькая женщина заметила состояние Киры. – Не видите – у нее сил уже нет! Дайте ей отдохнуть!

Она проворно постелила прямо на землю еще одно одеяло и помогла Кире на него лечь.

– Отдохни, деточка! Отдохни, милая!

Кира слабо улыбнулась и провалилась в сон.

Ему долго не открывали. Кирилл терпеливо ждал. За дверью послышалась какая-то возня, затем все стихло. Кирилл снова позвонил, затем, потеряв терпение, начал колотить кулаком. Железная дверь под его ударами загудела на весь подъезд.

– Э! Вы че беспределите? – "ожила" дверь. – Я ща ментов вызову!

– Не утруждай себя! Полиция! – Кирилл показал "глазку" открытое удостоверение.

– А у тя… это… как его? Орден есть?

– Нет, но будет, если ты мне сейчас не откроешь! – усмехнулся Кирилл.

– Ну вот сначала мне орден принесешь, потом и открою! – за дверью захихикали.

– Слышь, болезный! Я с тобой просто поговорить пришел! Но если ты так хочешь, то через двадцать минут у тебя здесь будет и ордеР и ОМОН и все сопутствующие плюшки! – начал заводиться Кирилл. Бессонная ночь и утреннее нереализованное возбуждение давали о себе знать.

– Да че случилось-то? – в голосе за дверью послышались нотки истерики.

– Соколов Егор Владимирович. Знакомо тебе это имя?

– Ну да! Кореш мой! И че?

– Убит он.

– Как? – дверь резко щелкнула замками и распахнулась. – И он?

На пороге стоял субтильного вида человек неопределенного возраста. Грязные длинные волосы падали на лицо, прикрывая следы многодневного пьянства. Кирилл оттолкнул открывшего и прошел в квартиру. Мерзкий запах давно не мытого тела, грязного тряпья и дешевого алкоголя ударил ему в нос.

– Э! Ты че? – "дохляк" (как его прозвал про себя Кирилл) схватил мужчину за плечо. – Я тебе не разрешал входить!

Кирилл легонько толкнул его и тот, пролетев пару метров, неловко опустился на старый диван, забросанный каким-то тряпьем.

– Ты – Верхов Руслан? – спросил мужчина. Парень быстро закивал головой. – Что значит вопрос "И он?"

– Просто… тут на днях Вовчик ласты склеил… Поговаривают, что не сам…

– Кто поговаривает?

– Ну .. это… Егор мне говорил…

– А он откуда знает?

– Так ему этот… батя Вовчика звонил… Интересовался… Кто мог быть с ним тогда.. Вот Вовчик и решил, что батя подозревает, что не сам Вовчик ширанулся…

– А ты-то откуда их знаешь? – Кирилл оглядел захламленную квартирку. – Ты вроде как им не чета!

Руслан обиженно зыркнул на капитана из-под грязных патл.

– Вообще-то… Мы раньше дружили! – обиженно протянул он. – У меня дядька был очень состоятельный. Ну как дядька? Седьмая вода на киселе. Но все-таки.. Не забывал родственничков – деньжат подкидывал. Учебу мне оплатил…

– И что стало с дядькой?

– Да! – Руслан картинно махнул рукой. – Довела его… жена… С***ка! Помер он от сердечного приступа.

– А завещание на любимого родственничка он составить не успел… – закончил за него Кирилл.

– В том-то и дело, что успел. Все почти жене и завещал. Только дом сыну оставил.

– Ну так может это и правильно? Если сыночек в вашей компашке крутился, то ясно же, что не надежный человек. А мать как-никак сбережет отцовские денежки…

– Ха! Мать-то может быть и сберегла бы, – Руслан с ненавистью уставился куда-то в сторону, – только вот наследница-то не мать ему вовсе! – парень замолчал. Кирилл решил подождать, пока тот вспомнит все подробности, но ожидание затянулось.

– Слышь! – прикрикнул он на собеседника. – Ты че завис-то? Продолжай! Почему мать – не мать?

– Да окрутила Илью Викторовича какая-то молодуха. Так окрутила, что он совсем с катушек съехал. С женой развелся – эта та, что мать Савки – без копейки ее оставил. Савке помогал первое время, а потом решил (думаю, не без помощи молодухи), что тому пора работать и все! Кончилась лафа!

– Подожди… Как это "без копейки"?

– Да вроде у них там брачный договор какой-то был составлен… Ольга Алексеевна пыталась его оспорить, но… У Ильи-то деньги и лучшие адвокаты, а у нее… – глаза у Руслана загорелись. Он наклонился к Кириллу, словно боясь, что тот не поймет или не услышит то, что он ему сейчас расскажет. – Прикинь… – Кирилл решил не обращать внимания на фамильярность. – Возвращается Ольга Алексеевна как-то с очередного курорта, а ее молодая фифа встречает и говорит, что она ошиблась адресом!

– И что Ольга Алексеевна? – Кирилл понимал, что чужой адюльтер никак не относится к его расследованию, но продолжал слушать. Авось что-то стоящее проскользнет?

– Возмутилась конечно. Начала мужу звонить. А тот на полном серьезе сообщает, что да… Девица права и чтобы она возвращалась туда, откуда явилась. Даже вещи собрать не дал. Ну потом суд.. Дележка имущества… И остались Ольге Алексеевне рожки да ножки!