– Ты следил за мной?
– Забыл, что у меня повсюду связи? – загадочно ухмыльнулся товарищ. – Мне не составило особого труда выяснить эту информацию.
– Значит, все так серьезно? – удивился я искренне.
Друг только кивнул и продолжил идти по направления к Уан-Таймс-Сквер. Когда мы подошли ближе, он остановился и взглянул ввысь, а затем указал пальцем на крышу стеклянного здания, где находилась одна из главных достопримечательностей Нью-Йорка – «шар времени».
– Сейчас мы стоим с тобой на перекрестке мира, – мечтательно произнес Айзек. – Ежедневно здесь проходят тысячи людей. Только задумайся, какая здесь энергетика? Это место немыслимой силы, – перевел взгляд он на меня.
– К чему ты клонишь?
– Сейчас покажу, – гордо заявил Моррисон и что-то достал из внутреннего кармана куртки.
Он протянул мне сложенный вдвое листок. Это был потрепанный временем плотный пергамент.
– Что это? – осведомился я.
– Сам посмотри…
Последовав его совету, я аккуратно развернул край бумаги, и то, что увидел внутри, меня изумило. На листке был подробный чертеж устройства, похожего на часы, со сложным механизмом, включающим в себя как минимум десяток шестеренок. Сам циферблат, помимо обычных стрелок, имел апертуру, отображающую день, месяц и год.
– И что это значит? – спросил я, открыв от удивления рот.
– Профессор Гренель, ты же историк! – воскликнул с сарказмом товарищ. – Я думал, что ты мне объяснишь…
Айзек деловито потер подбородок и с любопытством уставился на меня.
– Ничего не понимаю. Как у тебя оказался чертеж? – продолжал выпытывать я.
– Не могу раскрыть всех секретов, – пожал тот плечами.
– Ты его украл?
Моррисон пропустил мой колкий вопрос мимо ушей.
– Видимо, кто-то пытался избавиться от документа, – провел я рукой по обгоревшему краю бумаги.
– Это еще не все, – друг развернул листок тыльной стороной и вновь протянул мне. – Взгляни, там есть еще кое-что.
На обороте был текст на латыни, написанный каллиграфическим почерком.
– Это что-то вроде инструкции, – пояснил Айзек. – Часть текста закодирована, но кое-что я все же смог перевести. Вот здесь, – указал он на первую строчку и стал читать вслух. – Скачки во времени могут быть возможны только в случае, если путешественник перемещается в параллельные временные линии.
В тот момент я обомлел и непонимающе посмотрел на товарища. Мне казалось, что все еще дремлю и вот-вот очнусь в своем номере от будильника.
– Ничего не понимаю! – негодовал я, потирая сонные веки. – Зачем ты меня сюда притащил? Объясни, что происходит?
– Взгляни внимательно еще раз на текст в первом абзаце. Там есть подсказка.
Я раздраженно вздохнул, но сделал, как он просит.
– «Tempus pila», – прочитал. – Что в переводе означает «шар времени».
– Именно! – восторженно воскликнул Моррисон. – А теперь посмотри наверх.
В лучах рассвета, которые пробились на миг сквозь тяжелые тучи, я увидел знаменитую сферу на крыше. Она блестела и переливалась яркими красками, сияя, как бриллиант.
– Каждый год 31 декабря ровно в 23:59 «шар времени» спускается по флагштоку, достигая в полночь нижней точки, что сигнализирует о наступлении Нового года, – запнулся Айзек. – Первый раз церемония состоялась в 1907 году. С тех пор прошло много времени. Только представь, Паскаль, этой традиции уже больше ста лет!
– По-моему, ты сошел с ума, – констатировал я. – Это совершенно ничего не значит. Обычное совпадение…
– Совпадение?
– Да, здесь может идти речь о чем угодно, – сложил я листок и передал его обратно товарищу.
Тот разочарованно на меня посмотрел и почесал затылок.
– Ты выстроил вокруг себя стену, через которую невозможно пробиться, – недовольно промямлил друг. – Стал унылым и скучным. Дай мне шанс. Дай шанс нам!
– Нет, с меня хватит, я увидел достаточно, – грубо отрезал, закатывая глаза.
– Неужели ты настолько бесчувственный? Тебе совсем не интересно, что за всем этим кроется?
Я промолчал, мысленно нарастив броню, так как в моменты тревожности не мог здраво мыслить.
– Ну же, Гренель! – легонько пихнул в плечо меня Моррисон. – Давай тряхнем стариной. Я же вижу, ты сомневаешься…
Я действительно не был уверен ни в чем. Вдруг он и вправду нашел нечто стоящее?
– Я соглашусь только, если признаешься, как получил документ, и все подробно расскажешь.
– Хорошо… Только не здесь. Приглашаю тебя выпить кофе. Естественно, за мой счет, – немного помедлив, добавил товарищ.
У меня не было сил пререкаться, и я замерз. Ветер заметно усилился, грозясь перерасти в ураган.
Айзек как будто заранее знал, что соглашусь, и отвел меня в небольшую кофейню на Седьмой Авеню.
В уютном заведении было немноголюдно. Сев за крохотный круглый столик возле окна, мы сделали заказ, который молоденькая смазливая официантка быстро исполнила.
– Паскаль, ты выдаешь себя с потрохами, – прошептал Моррисон с насмешкой, склонившись ко мне. – Имей хоть немного терпения.
Я нервно заерзал на стуле, ощущая необъяснимое чувство беспокойства, однако выпив двойной эспрессо, быстро согрелся и расслабился.
– Айзек, мне не нравятся твои игры. Я привык держать ситуацию под контролем, – сурово сказал, слегка хлопнув ладонью по стеклянному столику, и тот задребезжал.
– Тише, тише, дружище, – успокаивал меня Моррисон, запихивая в рот круассан.
Приятелю явно доставляло удовольствие измываться надо мной, поэтому проигнорировал его язвительное замечание.
– Дело в том, – начал он, – что на прошлой неделе я посетил научную конференцию в Вашингтоне. Там я познакомился со многими интересными людьми…
– С каких это пор ты посещаешь такие мероприятия? – перебил его, искренне удивившись.
– Неважно, – тот отмахнулся. – Ты еще многого обо мне не знаешь.
Я лишь скупо поджал губы и с раздражением прикрыл глаза.
– Так вот… после конференции мы пошли в бар. Там выпили и, как это обычно бывает, разговорились с одним из присутствующих. Им оказался довольно болтливый ученый. Доктор Стилл, вроде.
– Ближе к делу, – не унимался я, поглядывая в окно.
К тому моменту на улице разыгралась настоящая буря.
– Зря ты так, – сделал паузу Айзек, мешая трубочкой капучино. – Кстати, этот профессор очень важный в своих кругах человек. Он-то мне и рассказал о выдающемся докторе наук, который сделал невероятное открытие в области физики, исследуя концепцию четвертого измерения. Но и это еще не все, – почесал бороду друг. – По словам Стилла, этот гений собрал огромную коллекцию уникальных приборов у себя дома в подвале.
– Она-то тебя и заинтересовала?
– Верно, – ухмыльнулся Моррисон. – Не пойми меня не правильно, однако я не мог упустить такую возможность. Я просто хотел взглянуть хотя бы одним глазком на редкие артефакты…
– Дай угадаю, ты проник на запретную территорию и присвоил себе чужое имущество? А еще говоришь, что изменился, – прошипел я. – Ты должен вернуть все обратно.
Товарищ озадаченно на меня посмотрел, в то время как меня охватила настоящая паника. Я знал, что Айзек частенько нарушает закон, но не был готов с этим мириться.
– Паскаль, я понимаю, ты немного взволнован…
– Взволнован? – сердито переспросил.
Адреналин бушевал у меня в крови.
– Да что с тобой не так? – спросил у друга, запнувшись.
Усилием воли я заставил себя сдержаться, чтобы не влепить ему крепкую оплеуху. Разговор зашел не в то русло. По крайней мере, я не на это рассчитывал.
– Я ничего больше не брал, только рукопись, – пытался жалко реабилитироваться Моррисон.
– Не взял, а бессовестно украл, – рявкнул я. – Давай называть вещи своими именами.
– Каюсь, – пробурчал Айзек, уставившись на меня виновато.
«Господи, с кем я связался?» – промелькнуло в моей голове.
– Я уже все продумал, – с азартом заявил тот, барабаня пальцами по столешнице.
– Не хочу ничего слышать, – процедил, желая провалиться сквозь землю.
