За гранью 2
Лучи солнца, пробивавшиеся через грязную, местами рваную занавеску, прикрывавшую маленькое, засиженное мухами окно, освещали комнату с выцветшими, рваными обоями на стенах, стол с грязной посудой. Пустые бутылки из-под "Виски" валялись под столом, под кроватью, на которой ворохом было набросано какое-то тряпье, пахло плесенью и гнилью. Маленькую печурку давно не топили и было довольно прохладно, поздняя осень давала о себе знать. Комната казалась пустой, если бы не тихое сопение, которое раздавалось из-под вороха тряпья, набросанного на кровати.
Раиса давно проснулась, но у нее не было ни сил, ни желания встать. Она все чаще вспоминала, сказанные бабушкой слова, «На чужом несчастье, внученька, никогда не построишь счастья, а чужие деньги всегда жгут руки». – Слишком поздно Раиса все это поняла. Не принесло ей счастье бабушкино наследство, которое она, с большим трудом, отвоевала у сестры. Сколько раз она об это пожалела, сколько раз хотела вернуть все назад. А ведь как все хорошо начиналось.
Белокрылый лайнер умчал их в сказку, где можно было купить все чего душа пожелает, конечно если у тебя есть деньги, а деньги у Раисы были. Хотелось всего, просто глаза разбегались от увиденного изобилия.
Купили дом подальше от шумных, пыльных улиц, подальше от городской суеты. Дом, о котором она так давно мечтала, дом, где можно было забыться, отдохнуть от всего. В нем были большие, просторные комнаты с огромными окнами, ухоженный сад с плодовыми деревьями, лужайка с мягкой, зеленой травой, а главное бассейн – это был предел ее мечтаний. Генка завел себе собак и два здоровенных ротвейлера гонялись с ним по лужайке, играя в мяч или плескались в бассейне.
Были куплены машины, себе Рая присмотрела темно-вишневый "Мерседес", а Генке купили серый "Опель", чем он был очень недоволен и после многочисленных упреков и каждодневного нытья, Раиса отдала ему "Мерседес", а серый "Опель" поменяли на зеленый "Вольво".
Раиса сменила весь свой гардероб, оделась с ног до головы во все новое, трендовое. Правда со вкусом у нее было не все в порядке, уж очень любила она все яркое, броское, кричащее, так что иногда походила на новогоднюю елку, увешанную разноцветной мишурой. Даже, не разбирающейся в моде, Генка, крутя у виска пальцем, говорил:
– "Ну ты мать доешь! Это же перебор, просто калейдоскоп какой-то, аж в глазах рябит."
Пришлось Рае записаться на спецкурсы, где учили правильным манерам, выбору костюма, нанесению макияжа, а главное английскому языку, который она хоть и проходила в школе, и в институте (у нее была твердая пятерка по этому предмету), но разговаривала с большим акцентом. Курсы гарантировали, что после прохождения все станут настоящими леди! За три месяца упорного труда и кучи потраченных денег, Раиса добилась потрясающих результатов, ее было просто не узнать.
Свободно владея английским, она показывала безупречное знание манер, которые ей пригодились для карьерного роста: то есть как заполучить богатенького, но тупенького Буратино. На Генку она старалась поменьше обращать внимание, его нытье ей порядком надоело, у нее были дела поважнее. Нужно было найти, во что бы то не стало, богатенького "папика" и раскрутить его на деньги.
Увы, полученные деньги от бабушкиного наследства быстро таяли, а Генка годился лишь для восстановления женского здоровья: в постели он был неотразим, поэтому все финансовые проблемы легли на хрупкие плечи Раисы.
С ее внешностью это не составило особого труда, еще в школе мальчишки не давали ей прохода, даже дрались из-за нее. Многие мечтали, хотя бы невзначай, прикоснуться к ее непогодам развитой груди или игриво шлепнуть ее по упругой попке. Жгучая брюнетка с большими карими глазами, она покорила не один десяток парней. Еще с пятого класса Рая поняла, что из всего того, чем наградила ее природа, она может извлечь большую выгоду. Мальчишки носили ее портфель, покупали в буфете пирожки и коржики, давали списать домашнее задание, которое она почти никогда не делала. Даже учителя были к ней благосклонны и меньше тройки никогда не ставили ей за ответ, хотя она несла сущую ахинею. К окончанию школы у нее был значительный опыт общения с сильным полом. В ее "послужной список" входили не только ребята со школы, в нем был даже молодой практикант, который боготворил ее и предлагал жениться.
– Вот глупый гусак! Поверил, что он у меня первый. – думала Рая.
Она то прекрасно помнила тот день, когда потеряла девственность. В пионер. лагере "Радуга", куда она ездила почти каждый год с сестрой (матери всегда выделялись профсоюзные путевки), ей понравился вожатый соседнего отряда. Толик был парнем видным, с фигурой атлета, высоким и широкоплечим, учился он в педагогическом, на физфаке и занимался плаваньем. Участвовал в соревнованиях, занимал призовые места и мечтал стать квалифицированным тренером. Конечно, такой "Аполлон" не мог не нравиться девушкам, они буквально ходили за ним по пятам, навязывая ему свою любовь и дружбу, но он как истинный фанат спорта старался не замечать их, да и спортивный режим не позволял расслабляться.
«Силы нужны для достижения рекордов, а не на "трали-вали, – всегда помнил он слова тренера – если хочешь, конечно, чего-то добиться.» -
Поэтому Толик был, как недоступный, ледяной айсберг. Все девчата в лагере, негласно были влюблены в него и ловили каждый его взгляд, каждое его слово, мечтали, чтобы хоть раз он пригласил их на танец, но увы это не удавалось еще не кому.
Рая просто локти себе кусала, так ей хотелось заполучить Толика, чтобы все девчонки обзавидовались, она даже поспорила с ними, что он и только он, станет ее первым мужчиной. Всю смену она ходила за ним по пятам, приставала с глупыми вопросами и так надоела парню, что он просто видеть ее не мог, но Рая не любила проигрывать.
На одной из дискотек, которые проводились в лагере чуть ли не каждый день, когда объявили: "Белый танец", она все-таки сумела пригласить его и так прижималась к парню, что он не выдержал и не дождавшись конца танца, ушел. Рая побежала за ним, но по дороге столкнулась с высоким и худом, как доска, прыщавым Петькой из первого отряда. Она давно его знала, учились в одной школе, жили в одном дворе.
Петька был на два года старше Раи, учился хорошо, участвовал во всех школьных мероприятиях, был активистом и гордостью школы, тянул на золотую медаль, к тому же, занимался по классу скрипки в музыкальной школе. В то время, как вся дворовая братва собиралась вечером на скамейке и " бренча" на гитарах, старалась подражать "Битлам", он надоедал им своим пеликаньем. За это прозвали его – "паганосиком" и «маменькиным сынком", но никогда не издевались и не били его как других " ботаников". Наверно потому, что очень уважали его мать – Тамару Владимировну. В районной поликлинике она была лучшим врачом педиатром и все ребята микрорайона прошли через ее ласковые руки. Как ангел хранитель она оберегала сына, и даже местная шпана ни разу не "докопалась" до Петьки. Отец его работал на тракторном заводе инженером конструктором, его ценили и уважали.
– Михалыч, настоящий мужик! «Никогда не подведет», —говорили про него сослуживцы. – Всегда поможет дельным советом и в займы до получки даст, не откажет. Нас простых работяг не сторонится, уважает рабочий класс! -
Но все люди не без греха и Константин Михайлович тоже был простым смертным. Любил он женский пол, просто не мог пройти мимо округлой попки и не шлепнуть ее, как бы невзначай, или скосить глаза, в слишком открытую на упругой груда, кофточку, поэтому не заметить шикарных форм Александры Павловны (матери Раи и Оли) он просто не мог. На заводе, где они оба работали, их можно было часто увидеть в столовой, на планерке или в кабинете Константина Михайловича, куда он часто вызывал ее по " производственным нуждам".
