В этот раз все оказались не в цветущем яблоневом саду, а на довольно широкой, горной трапе, по краям которой рос орешник, миндаль и цветущий шиповник. Все люди устремились на верх, как будто неведомая сила толкала их в перед, но чем выше они поднимались, все тяжелей и опасней становился подъем. Скоро тропка стала очень узкой и едва заметной, приходилось прислоняться к скале спиной и шаг за шагом еле- еле продвигаться по ней. Многие срывались, падали в низ, но не было не криков, не просьб о помощи. Рядом с Олей, шла пожилая женщина и когда она оступилась, и начала падать в низ, то улыбнулась, и помахала ей рукой. Внезапно музыка смолкла и все, кто не сорвался, скрестив руки на груди и улыбаясь, стали прыгать в низ.

Запах цветущей сирени щекотал ноздри, наполнял блаженством все тело, каждую его клеточку. Встать, умыться и подбежать к окну – все это заняло несколько минут. За окном куда не глянь: белые, розовые, чуть фиолетовые цветы сирени украшали весь двор, а фонтан в середине сада был просто великолепен. Серебристые струи били в верх, переливаясь на солнце сотнями разноцветных искр и каскадом летели вниз.

«Быстро в столовую и в сад, на прогулку» – подумала Оля.

Столовая была празднично украшена, столы стояли вдоль стен, праздничная сервировка, изысканные блюда и везде вазы с букетами цветов. С потолка свисали разноцветные гирлянды из воздушных шаров. Все люди были одеты нарядно и изысканно. На самой Оле было длинное голубое платье, в волосах сверкала серебристой звездочкой заколка. На помосте, в середине зала сидели музыканты и исполняли очень нежную, красивую мелодию под которую кружились пары.

Кто-то тронул Олю за плечо, повернувшись она увидела пожилую, седоватую женщину, которая взяла ее за руку, и увлекла в ряды танцующих. Женщина была одета в белую, длинную тунику из тонкого щелка, по талии перетянутую серебряным пояском. На руках тихонечко звенели серебряные браслеты. Волосы незнакомки были коротко подстрижены. Все было идеально, только вот лицо было неестественно бледное с желтоватым оттенком. Губы улыбались, а в глаза настороженно смотрели по сторонам, в них можно было прочесть страх, боль и обреченность. Что-то настораживало в ее взгляде, пугало, но невозможно было отвести взор от ее лица.

Внезапно незнакомка больно ущипнула Олю: – Приди в себя, это все иллюзия! – тихо прошептала она, и не закончив танца ушла. Музыка смолкла, все повернулись в центр зала, где на помост, сменив музыкантов, вышли двое молодых людей, держа под руки женщину в белой тунике.

– «Да ведь это- же та женщина, с которой я танцевала! -подумала Оля – Только, что это с ней?» Женщина еле держалась на ногах и, если бы ее не поддерживали, она непременно бы упала на скользкий мраморный пол.

–Братья, сестры, сегодня покидает нас Екатерина, она возвращается домой, давайте проводим ее, —сказал один из её сопровождавших. Но тут, вдруг старушка оттолкнула стража и прокричала с помоста.

– Проснитесь, это всего лишь сон, иллюзия! – Один из парней резко дернул ее, и жертва упала на колени, второй быстро всадил в ее горло иглу. Старушка дернулась, и голова ее безвольно упала на грудь.

– Пройдемте, корабль уже ждет вас! – выкрикнул другой, и оба здоровяка легко приподняв, потащили жертву к выходу. Голова старушки была опущена в низ и болталась их стороны в сторону, ноги едва доставали до земли, руки были заломлены сзади, но это никого не смутило, все последовали к выходу.

На причале стоял большой светло серый корабль, по трапу все люди начали подниматься и проходить на палубу. Оля проследовала за всеми.

Только с ее сознанием стало происходить что-то странное. Картинки менялись, как в калейдоскопе. То она ясно выдела себя, в красивом голубом платье, на палубе корабля, среди нарядно одетых людей, то на голой площадке, обнесенной высоким забором, по верх которого была намотана рядами колючая проволока. Люди, истощенные, одетые в серые рваные балахоны, едва передвигались. Дышать было трудно, запах гнилья и смрад не давали вздохнуть полной грудью. Внезапно зазвучала музыка и запахло гвоздикой. Люди, закрыв глаза стали медленно оседать на землю. Оля интуитивно поняла, что ей надо последовать их примеру.

Очнулась она в своей комнате. Серые стены – в каких-то бурых пятнах, засиженное мухами окно – за железной сеткой, вместо кровати – деревянный настил на кирпичах и рваная мешковина – вместо постели. Одинокая тусклая лампочка освящала комнату. Деревянные ящики – вместо стола и тумбочки, но самое главное – она была крепко связана, и не могла даже пошевелиться.

Сколько времени прошло Оля точно не знала. Иногда ей казалось, что всего несколько дней с того момента, когда она выехала из дома. Она отчетливо помнила мокрую от дождя дорогу и то существо, которое выбежало перед машиной. Иногда ей казалось, что это вовсе не зверь, а кто- то в длинном черном плаще, и главное крик, женский крик, который она слышала. Оля могла поклясться, что это кричала женщина, а не раненый зверь, и чтобы не наехать на… Это, она повернула руль в право, и врезалась в дерево. Больше она ничего не могла вспомнить.

К ней никто не заходил, ни воды, ни еды ей не приносили. Обессиленная, она лишь на несколько минут открывала глаза и снова погружалась в липкую черноту небытия, теряя сознание от голода.

Очнулась она от того, что ощутила на губах приятную свежесть, с трудом открыв глаза Оля увидела старичка в грязном больничном халате. Это он подносил к ее потрескавшимся губам влажную салфетку.

– Ну что красавица пришла в себя? – ласково спросил он. – Ты уж извини нас, но сама виновата. Сидела бы спокойно как все, кормят поят, живешь под крышей не холодно не мокро, да что не день новые приключения. Чем не курорт? Но ты душенька сама виновата. Да, да сама! Надумала все вспомнить, вот и вспомнила на свою голову. Да и Екатерина отличилась, помнишь старушку то? Ох и вредная бабулька, сама не захотела жить спокойно и тебя за компанию прихватила. В общем спасибо ей скажи, что все вспомнила. Думала, что поможет тебе, откроет суть вещей, а на деле получилось, что сама жить не захотела так и тебе не дала шанса пожить. Пусть и в придуманном мире, но не хуже он чем обычный, а может даже и лучше, интереснее. Ну да ладно, что это я разоткровенничался с тобой. Так что, голуба, не вини меня, я человек подневольный. Платят – нянчусь с вами, а нет – так и спрос с меня не велик. Не нужна ты стала, уж второй месяц, как сестра твоя деньги не перечисляет, а нам ты тоже без надобности. Так что прости нас – старик склонился над Олей, и игла мягко вошла в вену.

Через несколько минут Оли не стало. Два санитара вынесли бездыханное тело на пустырь. и облив его бензином подожгли.

Белокрылый лайнер набирал скорость, в салоне первого класса было весело и шумно. Стюардесса предлагала пассажирам еду, напитки, журналы. Помогала поудобней расположиться в кресле, предлагала пледы: в общем выполняла все прихоти пассажиров.

– Можно вас? – позвал ее высокий молодой брюнет. -Я, со своей невестой, хотим отметить помолвку, принесите нам по бокалу красного -.

–Конечно сэр, могу предложить закуску к красному, кусочек швейцарского сыра, – ответила стюардесса. Через несколько минут молодые люди потягивали вино из высоких фужеров, заедая его сыром и бутербродами с ветчиной.

– Ты ловко обкрутила дельце Раиса, даже сестру родную не пожалела, -говорил молодой человек, обнимая свою спутницу. – не жалко тебе ее, ведь родная сестра все-таки? -

–Сама виновато привыкла что все её. Бабулька то все ей оставила, вот ведь старая карга! Я чем хуже? Нет ведь, все Олечке, всю жизнь всё ей одной, а мне ничего! – отвечала ему спутница – Да и сама она виновата, нельзя быть такой белой и пушистей. А раз ты такая-то давай делись с сестрой! -

– Так ты ей даже шанса не дала, может она и хотела бы разделить наследство поровну? – отвечал брюнет.

– Вот тоже скажешь, ты сам то с кем-нибудь поделился? Знаю тебя, скорее удавишься, чем что-то от тебя перепадет, – шутя толкая его в грудь отвечала Раиса. – Не думай об этом лучше наслаждайся жизнью! -