Мне было уже не до шалаша – в голове была только одна мысль: «Смогу ли я её починить?»

Я два часа осматривал повреждения через лупу, пробовал «диагностировать» при помощи инструмента из пенала с ЗИПом. Но потом решил успокоиться и оставить эту суету.

«К такому ответственному делу надо подходить спокойно. Спешка и нервозность может только всё испортить.»

Отложив сломанную компаньонку, я занялся шалашом. Разобрал его и переделал. Стенки стали более плотными, снизу прикопал их, что бы не было сквозняка. На пол настелил траву, а вход стал закрывать сплетённой из прутьев «дверцей» - с ней я провозился до темноты.

Но мои усилия не пропали даром – ночью я не замёрз(хоть и немного продрог к утру) и даже выспался. Да и засыпал я с надеждой, что наутро всё же случится чудо – и Инка оживёт…

Пусть даже это не произойдёт утром, но днём я смогу(наверно!) её починить.

И весь следующий день я только этим и занимался. Но так и не смог решиться на вскрытие корпуса, что бы более детально разобраться в повреждениях. Это я отложил на третий день. И только на четвёртый день, когда уже стал отчаиваться, я нашёл «ключевое» повреждение – в пробоине обнаружился разбитый питающий контур. Точнее – стабилизатор. Такой запчасти у меня не было, но, поразмыслив над повреждением, я решил подать напряжение «напрямую», без стабилизатора.

«Аккумулятор у неё ещё ресурс свой не выработал, значит, скачков напряжения не должно быть» - обнадёжил я себя.

Ещё два дня я паял и менял разорванные провода и детали сервоприводов. Это была очень сложная работа – самая крупная деталь была не больше ногтя мизинца. А остальные намного мельче… Особенно сложно было перепаивать шлейфы. Очень выручали «специнструменты», которые можно было только подносить к обрыву или некоторым повреждениям и они, словно «волшебные палочки» восстанавливали обрыв или «склевали» сломанные детали.

На пятый день пошёл дождь и я почти весь день провёл в шалаше, укрывая остатками рюкзака разобранный корпус Инки, что бы в него не попала вода. И продолжал ремонт.

И вот, на шестой день, когда я даже залатал пробоину в корпусе, решился включить роботессу. Уняв дрожь в руке, я сдвинул флажок выключателя на спинке компаньонки. Первую минуту ничего не происходило. «Неужели я не смог починить?» Как вдруг…

- Х-хоз-зяин… Ты жив… - и она пошевелила ручками – И я отремонтирована…

Инка встала на ножки, прошлась взад-вперёд и забралась ко мне на руки.

- Расскажешь, что было? – и прижалась к моей груди. А я молчал и лишь тихо плакал…

-«…Он одиноко сидел на утеститсом бреге и плакал;

Горем и вздохами душу питая, там дни проводил он,

Взор, помрачённый слезами, вперив на пустынное море…»

Интермедия.

Аудитор стоял в кабинете и смотрел на шахматную доску. Он понимал, что выиграл эту партию. Но лишь потому, что тот, с кем он её разыгрывал, пожертвовал сильными фигурами и сбежал.

«Пешки, кавалеры и ферзь – всех бросил… а сам так и не вышел из тени. А я чуть было не проиграл в эндшпиле, когда на «доске», с моей стороны, почти не осталось «сильных фигур». Если бы не Епископ и Шевалье, то жертва Рыцаря была бы напрасной.»

Он взял с доски черного ферзя и подошёл к «пустой стене», которая, по его велению могла стать и доской с надписями и таблицей и многим чем прочим. В этот раз он жестом «включил» трансляцию из «изолятора».

Перед ним, словно за стеклом, появился вид специальной камеры, где содержалось то самое ангелоподобное существо, что я вилось через Изнанку после того, как лагары принесли жертву.

«Интересный способ перемещения – собрать все «эманации боли и ужаса», запереть их в кристалле и использовать этот «преобразователь» для открытия портала через Изнанку. Так они и смогли призвать это…»

За «стеклом», у стены, словно распятое голубым сиянием, стояло серенькое существо, роста не больше полутора метров. Мышь с телом подростка. Когда-то оно было симпатичным и принадлежало Приключенцу, который сгинул ещё пять лет назад. Но расстались они ещё раньше – Герой просто бросил надоевшую игрушку в одном из данжей. А та, не вынеся такого предательства, от отчаяния бросилась в открывшуюся прореху, что вела на Изнанку. И там её «перекорёжило». Из милого мышонка вросла вот эта, одержимая местью и садизмом тварь. А теперь, после «обработки» в «лаборатории истины», существо вернулось к своему прежнему, первоначальному облику.

«Её «новый хозяин» смог ей внушить мысль о могуществе. И, мести, которую она сможет совершить, придя к этому. А ещё, этот таинственный «новый хозяин», смог вбросить одну очень интересную идею – произвести замеры возле Устройств Департамента… Вот только через кого? Кто был ещё одним таинственным агентом невидимого игрока? Или это он сам? Слишком много вопросов. С другой стороны, наивно было надеяться, что за одну «партию» я выиграю у столь могущественного и опытного противника. Ну что ж, будет другая партия, и отработаем другие «ниточки». И не таких ловили…»

Аудитор отошёл от стены и вернулся к столу. Но теперь его интересовала не шахматная доска, а стопка листков – отчёты агентов, которые и проводили операцию. Он внимательно просмотрел несколько листов.

Ещё один жест и в кабинет вошёл секретарь – помощник, похожий на святого Христофора-киноксефала. Антропоморфное существо мужского пола, ростом почти два метра с собачьей головой. Одетый в костюм по моде второй половины девятнадцатого века.

- Хозяин? – вопросил помощник и замер, ожидая команды или приказа.

- Позови Епископа.

Помощник кивнул и вышел. Через минуту в кабинет вошёл бородатый толстячок. Только теперь он не улыбался, а выглядел очень серьёзно.

- Звал, Игнасио? – спросил толстячок.

- Да. – коротко сказал аудитор и жестом показал на кресло у своего стола. – Присаживайся. Я бы хотел кое-что уточнить.

И, дождавшись, как только Епископ занял кресло, сам сел за стол.

- Что ты хотел узнать?

- Вначале – кратко расскажи, что произошло.

Епископ не удивился такой просьбе, хотя его отчёт с подробным описанием произошедшего, лежал на столе у аудитора.

- После того как я прибыл в это княжество, стал следить за Шевалье, что бы в нужный момент придти ему на помощь. Помня о том, что ты велел действовать по обстоятельствам, как только опасность стала очень явной, пошёл на контакт с Шевалье…

Дальше толстячок рассказал, как они следили за группой, что сражалась с лагарами и иногда тайно, помогали им. Так, Шевалье смог отсечь погоню за Воином, которого отправили взорвать мину на границе Осколков.

-… Лагаров мы не ожидали… - вставил в рассказ Епископа аудитор.

- … Да уж… Я тоже вначале не верил. Но увы, наш противник не брезгует никакими средствами. Я не удивлюсь, что в следующий раз он организует нашествие тефелиний. Или прорыв из Изнанки…

- Что было после того, как лагары захватили Исследователя?

- Шевалье порывался атаковать уцелевших серокожих, но я приказал ждать – моя интуиция меня не подвела – они всё же открыли переход для некоего существа, которое и было заказчиком всего этого. Ну а потом, мы с графом активировали все те амулеты, что ты нам выдал и, открыв портал, захватили эту крылатую тварь. При этом помощница Шевалье вместе с моим компаньоном, Порфирием, эвакуировали Лотэйра.

- А как повёл себя Харальд?

- Северянин? После того, как я ему передал твой приказ, он попробовал помочь Исследователю. Ну а результат ты знаешь…

- Мда. Надо научить его пользоваться этим оружием. А то и сам чуть не погиб и едва успел забрать тела защитников…

- Кто-нибудь смог ещё выжить? – спросил Епископ.

- Да. Удалось «оживить» княжеского советника, Дженгиза, его друга Тургана и спасти рыцарского пажа.

- А что с этим, Магом?

- Ты про Левенгауса?

- Да.

- Работаем. – коротко ответил Игнасио. – На данный момент это единственный след у нас в руках.