Annotation

Системе не важно к какой прослойке общества относится потенциальный защитник: богатой, порядочной или крайний маргинал, даже бесправные находящиеся на самом дне имеют шанс словить системную сущность.

Но вот задача, как с этого дна выбраться? А может нырнуть поглубже?

⭐Авторский системный мир

⚡Динамичный сюжет

🔥Опасные приключения

🧨Безбашенный герой.

✨Сверхспособности

Феникс

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Феникс

Глава 1

Проснувшись от мерного стука, я дёрнулся, вбок стрельнула застарелая боль: ну как застарелая… каждый месяц обновляют.

— По голове постучи! — процедил я, откинувшись на нары. Уснуть уже не получится.

Сосед, урод, каждое утро нервирует всех ударами о стену, стресс он так снимает. А сейчас какого хрена! Морду бы набить, да препятствие непреодолимое, а так желающих нашлось с полблока.

Затёкшее от некомфортного сна тело начало покалывать, потянулся…

Последний солнечный лучик бросил отблеск на давно не крашеную стену и медленно пополз наверх, очень скоро он ослабнет и пропадёт, что не означает конец светового дня, окошко высоко, мало́ и смотрит в небо под углом. Созерцание этого действа, в ясные дни — единственная радость, которая мне доступна, так что впитываем…

До заката осталось около трёх часов, можно немного подумать. О чём? Да всё о том же! За что? Нет, за что — знаю! Как меня угораздило и есть ли выход?

А сейчас подъём, дядя Дима! Надо размять старые гематомы…

Кряхтя, поднялся и начал щадящий комплекс упражнений. Уныние последние месяцы набирало обороты, но что-то внутри меня не давало сдаться окончательно.

Я подошёл к двери, машинально взявшись за решётку, неприятный холод коснулся руки, который носил больше эмоциональную нагрузку. Как тот сосед хотелось долбануть о стену, но я не зверь, чтоб биться в истерике!.. Должен быть выход!

Глянул в общий коридор, взгляд не выделил ничего нового, всё та же унылая картина. Из доступного взору, три таких же дверных проёма, перекрытых мощными прутами решётки, крашенные в синий стены, белёный, местами облупившийся потолок. Решётка напротив не пустовала: высокий, крепкий мужик, сорока восьми лет от роду, занимался тем же самым, что и я, смотрел в коридор, его глаза сфокусировались на мне.

— Слышь, Сазон, а ты Разгром Фадеева, читал? — он смотрел на меня с интересом. Вопрос не стыковался со взглядом: бычий, исподлобья.

Соседа звали Коровин, поэтому ассоциация сама прилипла. Разумеется, у него было нормальное имя, как у всех — Василий, Вася. Но все предпочитали называть его Коровиным, даже жена так называла, пока он её не зарубил.

За что зарубил? Говорит: не помню, пьяный был, а синька чмо! Рулившая в тот день синька, на жене не остановилась, зарубила тестя с тёщей и любопытную соседку. Вспомнил его лицо, когда он нам это поведал, не увидел там раскаяния, только ухмылка.

Мне давно надоели вопросы по книжным героям, но хоть какое-то развлечение.

— Да, читал в школе ещё, не помню, про что. Война вроде, гражданская, — я почесал шею, переместил тяжесть на другую ногу, чтоб бок не так ломило.

— Скажи мне, Сазон, куда смотрел Левинсон, когда брал Мечика в отряд? — похоже, Коровин не расслышал мой ответ или опять прыгнул на любимую волну: слушаем все! — Вот урод же, сыкло и предатель!

— Либерот он сраный! — на моё счастье, Дегтярь из соседней с Коровиным камеры не спал, решил поддержать разговор. — Все они такие. Жалеют убогих, а как те накосячат, наша хата с краю! — сосед появился в фокусе, сверкая бритой лысиной и толстыми линзами очков.

— Вот чего разорались? — прошепелявил другой сосед, тот, что справа. Ну да, «стоматологи» здесь работают только на удаление, да без анестезии. — Даже я знаю, Фадеев не всю правду писал, потому читать его нельзя!

— Закрой рот, Назаров, ты тоже либерот!

В душе я улыбался. Наш тесный, скучный мирок посетило развлечение. До чего же я скатился, радуюсь склокам зэков библиоманов. Вот бы сейчас решётки открыть, было бы настоящее веселье!

— Варя шалава либеротская, — разошёлся Дегтярь. — Этому дала, другому дала, Мечику не дала! Сука любовь!

— Так, Морозко же зарубит! — шевельнув усами, поддержал беседу Коровин. В глазах появился азарт, видно, себя представил на его месте.

Я уже откровенно улыбался, когда прозвучал голос слева, мой сосед по стороне стены.

— Сазон! Когда у Павлика зарплата?

Разговор тут же стух. Назаров с Дегтярём вернулись на нары, Коровин, держась руками за прутья решётки, сочувственно хмыкнул.

Я пытался свыкнуться со своим нынешним положением, побои нисколько не страшили, даже напротив, ждал их с долей нетерпения, очень уж напоминало времена бурной юности. Когда морда в кровь, а тебе плевать, бежишь на танцульки в какой-нибудь клуб. В тюрьме с досугом тяжеловато, кроме небольшой библиотеки, только прогулки два раза в неделю и вовсе не в лесу и даже не в тюремном дворе. Загон пять на пять с решёткой вместо потолка.

— Вчера была, — процедил я, ожидая следующий вопрос — ритуал как-никак.

— А когда смена Копытова?

В голове раздались мерные звуки ударов. Стиснул зубы.

Мне эти вопросы вечно будут сниться, в десятый раз отвечаю, последние десять месяцев — день в день.

— Сегодня в полночь заступает, — Коровин закатил глаза и вернулся на нары, будто для него это сюрприз.

Котеев, что поселился рядом одиннадцать месяцев назад, невесело вздохнул, он ожидал моих вопросов, я не подвёл и в этот раз.

— Когда зарплата у Светика?

Решётка соседа клацнула, всё же он слабее духом. Один из дней в месяце, даётся тяжело, особенно его ожидание.

— В следующую пятницу, скорее всего… Смена Копытова в воскресенье, — он, как всегда, ответил на оба вопроса. — Достал он, убьёт когда-нибудь.

Я кивнул соглашаясь. Котеев не видел моего жеста, в отличие от соседей напротив, мы видимся нечасто, когда нас выводят на прогулку, всегда по одному.

— Я генеральному прокурору письмо написал, — выдал невеликую тайну Котей. К нему недавно адвокат приходил, понятно по какому вопросу.

— Думаешь, дойдёт?

— Обязательно дойдёт! Главное, чтоб прочитал, я всё подробно изложил про их схему…

— Бесполезно, — влез Дегтярь. — Прокопенко жёсткий законник, на тебе три безвинно загубленных души, даже читать не станет. Молись, чтобы он на пенсию быстрее свалил, вот если придёт Близнёв, тогда да, может и прокатить, он тот ещё либерот, всех готов пожалеть!

— Всё равно буду писать, если надо будет, президенту напишу! У меня есть права! — завёлся Котей.

— Все либероты твердят о правах, — вставил Дегтярь. — Ты когда работяг насмерть отправлял, об их правах думал?

— Что? Да они сами виноваты, всего-то надо было проветрить или шланговый противогаз использовать… При чём тут я? Если они дебилы привыкли спустя рукава работать!

Дальше я слушать не стал, по десятому кругу уже неинтересно. Улёгся на нары, уставился в потолок. Все полоски, неровности, трещинки, всё давно изучено и пересчитано. Начал считать заново и не заметил, как уснул.

Разбудил меня грохот дубинки о металл решётки, звук знакомый, я знал, что будет дальше. Пришёл мой треш — досуг.

— Спим? — с коридора донёсся ехидный голос Копытова.

В лицо ударил луч фонаря.

— Говорят, чистая совесть, залог крепкого сна, — продолжил он, тем же тоном. — Сазонов, разве твоя совесть чиста?

— А, начальник, пришёл пятачок отрабатывать? Чего это так мудро начинаешь, в тюремную библиотеку заглядывал? — я поднялся с нар, беззаботно потянулся.