– Тогда почему ты не знаешь… – Лаура, судя по всему, искренне сбита с толку.

– Мы общаемся, но он всегда держится так, чтобы я не смогла его увидеть.

– Какой стыд, что этот человек вовсю пользуется твоими слабостями и посредственным умом, – вздыхает Хелена и печально качает головой. – Именно поэтому мы защищали тебя, Катрия, и почти не выпускали из дому. Всегда знали, что стоит тебе обрести свободу и произойдет нечто подобное.

Кровь вскипает в жилах. Я привыкла к их нападкам в свой адрес. Но теперь они чернят мужчину, который спас мне жизнь. И стараются настроить меня против единственного человека, который не сделал мне ничего дурного.

– Никто мною не пользуется. Как тебе такое вообще пришло в голову? – Я окидываю взглядом окружающую обстановку. – Я ни в чем не нуждаюсь. Все мои желания исполняются по первому слову. Мой муж добрый, вежливый и благородный человек. О таком мужчине ты могла бы только мечтать.

«Потому что попросту не заслуживаешь никого настолько хорошего».

Жаль, что эту мысль я не осмеливаюсь озвучить.

– И все же при первой встрече он даже не удосужился посмотреть тебе в глаза, – парирует Хелена.

– Катрия… мне хотелось бы сказать, что все это очень романтично, но… мы ведь не в сказке. – Лаура сжимает мои ладони. – Странно, что он не позволяет тебе себя видеть.

– Он хорошо со мной обращается.

– Более того, ты не знаешь, откуда взялось его богатство, – вздыхает Хелена. – Просто поразмысли об этом. Я всего лишь стремлюсь помочь. С помощью одной лишь охоты он не сумел бы сколотить себе такое состояние. В качестве твоего приданого он потребовал только книгу. Может, он связан с какими-то странными, незаконными, подпольными рынками?

Очевидно, что она вовсе не стремится помочь, и все же… Хелена права. Неприятно признавать, но в словах сестер есть здравый смысл. Если муж, как я подозреваю, охотится на фейри, то кому он продает добычу? Кто платит ему за убийства? А если он уничтожает фейри исключительно в благих целях, чтобы избавить от этих чудовищ мир, то откуда у него взялось столько денег?

На все эти вопросы у меня нет ответов. Но мне хотелось бы знать их, поскольку из-за отсутствия объяснений в душе теперь укореняются сомнения.

– Я ведь беспокоюсь о тебе, – замечает Хелена.

– Вы с матерью никогда обо мне не беспокоились, – бросаю я. – Напротив, всю жизнь вытирали об меня ноги. – Хелена потрясенно выдыхает, как будто мои слова обидели ее. – Вы превратили меня в служанку.

– Чтобы защитить тебя от мира, закалить и подготовить к его жестокости. Но теперь ты движешься в другом направлении. – Хелена орудует словами, словно кинжалами, точно зная, куда нанести удар. – Мы больше не имеем к тебе отношения. Если жизнь с нами была настолько ужасна, поздравляю, ты от нас сбежала.

Хелена растягивает губы в тонкой, слегка самодовольной улыбке. Ей прекрасно известно, как отвратительно она со мной обращалась. И, судя по выражению лица, сестра не намерена этого отрицать. С другой стороны, она все же права. Их отношение ко мне больше не имеет значения. Я свободна от их власти.

Я крепче стискиваю ладони Лауры. Надеюсь, малышка понимает, что ее я вовсе не считаю своим врагом.

– Если ты по-прежнему хочешь наслаждаться жизнью вдали от нас, то убедись, что в новом доме ты в безопасности, – усмехается Хелена.

– Это угроза? – уточняю я.

Хелена лишь смеется в ответ.

– Я не имею отношения ни к тебе, ни к твоему браку, ни к новой жизни. Но если выяснится, что твой супруг занимается незаконными делами, его бросят за решетку. Ты же столкнешься с нищетой. Ну или в качестве сообщницы разделишь его судьбу. Если твой муж развлекается с другой женщиной, он вполне может решить отдать ей твое место. И тогда ты окажешься на улице. Если же он любит сорить деньгами и тратить их на всякие глупости, его состоянию вскоре придет конец. А твое положение станет таким же, как и прежде. Ты ведь понимаешь, о чем я?

У меня сводит живот. О да, мне понятно, к чему она клонит. Но Хелена не желает оставлять недосказанностей.

– Ты приползешь обратно к нам, – заявляет она и, поднявшись на ноги, нависает надо мной. Как и всегда, когда рядом нет Джойс, способной взять эту задачу на себя. Что ж, яблоко от яблони… – Если не желаешь, чтобы так случилось, лучше прислушайся к моим предупреждениям. Научись быть полезной своему мужу. Выясни все подробности своего нового положения. И веди себя хитрее. Твоя главная проблема в том, что ты не умеешь просчитывать все наперед. Поэтому тебя так легко использовать. – Хелена бросает взгляд на Лауру. – Нам пора.

– Но мы только что приехали. – Лаура цепляется за меня. – Давай хотя бы останемся на ночь.

– Я не останусь в этом странном доме с ее загадочным мужем.

– Возможно, Орен утром сможет отвезти тебя обратно, – предлагаю я Лауре, не обращая внимания на укол вины, ведь я предложила услуги Орена, даже не спросив его об этом.

Однако в благодарность за эту единственную услугу я постараюсь как можно меньше донимать его просьбами. И целый месяц сама буду готовить себе еду. Мне просто очень хочется побыть с Лаурой наедине. И возможно, даже обсудить идеи, как поскорее вытащить ее из того дома, пока Джойс с Хеленой полностью не подчинили мою сестренку своей воле.

– Не навязывайся, – ругает ее Хелена.

– Она не доставит никаких неудобств, – настаиваю я.

– Мама ни за что не позволила бы тебе остаться.

Ну да, матушка! Главный козырь и бесспорная причина. Лаура неохотно поднимается, но не выпускает мою руку.

– Приезжай к нам в гости поскорее, ладно? – В ее глазах начинает гаснуть блеск.

При виде ее боли у меня разрывается сердце. Мне хочется посоветовать ей быть сильной. Попросить еще немного подождать, пообещать так или иначе вытащить ее оттуда.

– Да, ради тебя, – соглашаюсь я. В тот дом я вернусь из-за своей сестры. И возможно, покинув его в следующий раз, возьму ее с собой.

– Хорошо.

Лаура обвивает меня руками и крепко сжимает в объятиях. Хелена, выйдя из поместья, даже не оглядывается. Наверняка горит желанием поскорее поведать Джойс о своих открытиях.

– Странно, что ваши сестры проделали весь этот путь, только чтобы развернуться и уехать, – замечает Орен, подавая мне ужин.

– Я рада, что они не остались. Точнее, одна из них, – с мрачным видом ворчу я. – Если они когда-нибудь пришлют записку, что вновь собираются приехать, тут же ответьте им, что в этом доме примут только Лауру. А Хелену и Джойс даже не пускайте в ворота. Им здесь нечего делать.

Орен застывает с кувшином в руках, так и не налив мне вина.

– Отныне вам самой придется решать, кому разрешено входить в этот дом, а кому нет.

– Что? – Столь странная фраза заставляет гнев несколько утихнуть.

– Ничего. – Орен качает головой и наливает мне вина. – Кстати, хозяин просил передать, что сегодня вечером не сможет с вами встретиться. – Он направляется обратно в кухню.

За прошедшую неделю лорд Фенвуд еще ни разу не отказывался выпить со мной бокал перед сном. И от полученного известия беспокойство лишь растет.

– Орен, – окликаю я. Он поворачивается, и в его взгляде я читаю жалость. Он жалеет меня? Но почему? У меня появляются кое-какие догадки, но щемящее чувство внутри подсказывает, что моя семья здесь вовсе ни при чем. – Если бы что-то случилось, вы бы мне сообщили?

– Конечно. Но не волнуйтесь, все идет по плану. – С этими словами он исчезает.

А я до конца ужина прокручиваю в уме его странные фразы и манеру поведения. Что-то явно не так. Или нет? Или меня просто выбил из колеи приезд сестер, и я ищу проблемы там, где их нет?

Я готовлюсь ко сну и укладываюсь в кровать, но сон ускользает. В голове крутятся слова сестер. Да, Хелена жестока и наговорила кучу гадостей, просто чтобы меня расстроить, и все же в чем-то она права. Даже Лаура начала за меня беспокоиться.