– Не думаю, чтобы вообще когда-нибудь забыли, – серьезно ответила она. – Но неплохо, если они будут помнить, что ты не просто жена фермера.

– Но я жена фермера.

– Нет. – Алина связала тюк и подняла его. – Ты Странница, Ворон из клана Молчаливой.

– Клан Изольды Молчаливой, – поправила Сэра. – И еще я Сэра, жена Таерагана. Клан Изольды мертв уже больше двадцати лет. Редерни я была дольше, чем Странницей.

– Сэра, – сказала Алина. – Ты всегда была Странницей – и Вороном тоже. Мы знали это с того дня, как ты едва не уничтожила пекарню, знали все, и Таер тоже.

Она взяла свои тюки и вышла, оставив Сэру одну.

Немного погодя Сэра постаралась избавиться от воздействия слов Алины. Алина все-таки не Таер, с его удивительной точностью в оценке окружающих.

Сэра отказалась от наследия Странницы, поменяла его на Таера и детей. Конечно, время, проведенное этим летом с кланом Бенрольна, было неплохим, словно спустя много лет найдешь старую рубашку, примеришь и убедишься, что она по-прежнему подходит. Но ее место здесь.

Тем не менее она предпочитала носить брюки Странницы, а не юбку женщины из Редерна.

Резкими движениями Сэра собрала постельное белье, чтобы выстирать. Направилась к лестнице, но обернулась. Комната маленькая и бедно обставленная, треть той камеры, которую занимал Таер в Таэле. В этой комнате родились ее дети.

Через несколько недель начнется сбор урожая. В этом году у них урожая не будет, но это даже к лучшему из-за проблем с Черным и камнями орденов. Это дело Странника, и его нужно завершить, прежде чем снова осесть на месте и стать женой фермера.

И после этого никакой магии, кроме ежегодного укрепления защиты.

– Это мой дом, – вслух сказала она, чтобы подавить удушающее ощущение, охватившее грудь. – Здесь мое место.

Предоставив сыновьям и мужу присматривать за исходом жителей деревни – Таеру отводилась роль простого наблюдателя, – Сэра с помощью Ринни начала убираться в доме и проводить инвентаризацию.

– Хорошо, что ты присматривала за садом, пока мы отсутствовали, – говорила она, оттирая свежее пятно с пола. – Я думала, что придется посылать Таера в Легей за припасами, но с тем, что даст сад, нам хватит.

– Мы с тетей Алиной и дядей Бандором приходили сюда раз в неделю. – Ринни забралась на стул, чтобы лучше видеть содержимое шкафа. – В пекарне тяжело работать. Я понимаю, почему папа предпочел ферму.

– На ферме тоже нелегко, – ответила Сэра. – А пекарня дает больше денег.

– Но в пекарне все время нужно быть внутри. – Ринни сняла с полки чашку и заглянула в нее. – Я скучала без Гуры, Скью и сада.

– Но не без нас? Ринни улыбнулась.

– Без вас я тоже скучала. В следующее приключение я отправлюсь с вами.

– Мне кажется, у тебя уже было приключение, – заметила Сэра.

– Мама, Бакланы ни на что не годятся. – Ринни едва не заплакала, ставя чашку на место. – Посмотри, как папа, Лер, Джес и ты сражались с троллем. А я смогла только полить его дождем.

– Ордены разные, – сказала Сэра. – Мы встретились с другим Бакланом – папа тебе рассказывал? Он много зарабатывает, манипулируя погодой. Подбирает богатую деревню и на месяц-два напускает на нее засуху, а потом требует плату за дождь.

Ринни в ужасе распрямилась.

– Странники должны помогать людям, мама.

– Так я ему и сказала, – серьезно ответила Сэра. – Он больше так не делает.

Ринни улыбнулась.

– Хотела бы я, чтобы меня слушались так же, как тебя.

Хлопнула дверь, и вошел Джес.

– Они ушли, а мы вернулись, – сказал он торопливо. – Мы отвели их в Редерн. Я рад, что они ушли.

Сэра подняла брови.

– Обувь? – мягко сказала она. – Я только что подмела пол и не собираюсь делать это снова.

Джес торопливо попятился и сел на крыльце.

– Все трогают, трогают, трогают. «Привет, Джес, – говорят они. – Хорошо, что вернулся». Трогают, трогают, трогают.

– Мне жаль. Надо было попросить, чтобы тебя не трогали.

– Хенна сказала: «Прекратите его трогать, придурки. Ему больно», и они перестали.

Он снял башмаки и с довольным выражением лица поднял голову.

– Хенна на них прикрикнула? – удивленно спросила Сэра.

Он покачал головой.

– Нет, просто сказала, но очень твердо. Она может меня трогать. Я ей сказал.

– В присутствии всех? – с ужасом спросила Ринни. Сэра с трудом сдержала смех.

К концу рассказа Джеса на крыльце появились Лер и Гура.

– Хенна покраснела и ушла, – сказал Лер. – Папа рассмеялся и сказал Джесу, что нельзя говорить женщине, что она может тебя трогать, в присутствии других. Все поздравляли Джеса с тем, что он нашел такую красивую девушку.

– Бедная Хенна.

Сэра старалась сдержать улыбку.

– Папа просил передать тебе, что он остается на ночь в деревне, чтобы помочь тете Алине и дяде Бандору. Он вернется после утренней выпечки. Пекарня в плохом состоянии. Похоже, какие-то другие звери, кроме тролля, прошли через поселок.

– Все в порядке? Лер кивнул.

– Пекарня выглядит так, словно в ней играли дети и постарались все разбросать. Один из чанов для квашни опрокинут, но папа считает, что это можно исправить. Если же нет, он местного изготовления, и Алина сможет заказать бондарю другой.

– А как Хенна? Лер снова улыбнулся.

– Думаю, все в порядке. Не знаю, куда она пошла, но сейчас уже должна справиться с замешательством.

– Где она будет спать? – спросил Джес.

– Мы с тобой можем принести несколько жердей из амбара, – сказал немного погодя Лер. – Отгородим нишу Ринни и повесим занавеску. Ринни и Хенна могут спать за ней. Папа говорил, что все равно это нужно будет сделать.

– Хорошая мысль, – поддержала Сэра. – Кажется, в амбаре есть старый матрац. Его только нужно набить. Можешь снова обуть башмаки, Джес.

Джес вздохнул и сунул ноги в башмаки.

– Снимай обувь, Джес, ты напачкаешь. Потом надевай обувь, Джес, я нашла тебе работу.

– Это ведь для Хенны, – напомнил ему Лер. Джес вздохнул и завязал шнурки.

Немного погодя пришла Хенна с тонкой книгой в руках. Предупрежденная радостным лаем Гуры, Сэра встретила ее на крыльце.

– Мы не очень хорошо осмотрели в тот раз храм, – сказала Хенна, пошатываясь под тяжестью радостно приветствующей ее собаки. – Лежать. Хорошая собака. Да, я дома. Теперь можешь лечь.

– Ты ходила в храм искать следы Черного? – В голосе Сэры слышались неодобрительные нотки, хотя у нее не было права одобрять или не одобрять. Хенна взрослый человек, к тому же Ворон. Она не обязана советоваться с Сэрой перед тем, как обыскивать храм. Это должно быть вполне безопасно.

Сэра кашлянула и сказала:

– Я знаю, мы не нашли руну, призывавшую тронутых тенью тварей. Может, мы пропустили еще что-нибудь опасное? Там не было камней, привязанных к орденам, не было тронутых тенью предметов.

– Руна – это моя вина, – сказала Хенна. – Я должна была подумать о ней и поискать. – Она протянула принесенную книгу. – И я должна была подумать о библиотеке. Мне просто не приходило в голову, что книги могут быть опасны.

Колдун никогда не покинет храм, не просмотрев все книги. Хенна не колдун, она Ворон. Все Черные – колдуны, так что она и не Черный. Впрочем, Сэра и не верила, что Черный мог жить рядом с Лером и Джесом и они бы ничего не почувствовали.

Сэра не сознавала, что ее тревожат наблюдения Таера, в противном случае она не испытала бы такого облегчения. Если Хенна так стара, как считает Таер, должно быть у этого другое объяснение.

– Что ты нашла?

Вместо ответа Хенна протянула ей книгу.

Сидя на скамье на крыльце, Сэра наудачу раскрыла тонкий томик. На левой странице рисунок лугового жаворонка. На правой – рукописный текст на языке, который казался смутно знакомым. Солсенти империи говорили на сорока диалектах четырех языков, хотя все владели и общим языком. Сама Сэра владела большинством из них и читала почти на всех.