С тем Скуфидонская подёргала наручники.

— Так что выбирай, Чао. Выбирай, но не слишком затягивай. Что ты предпочтёшь? Смерть или славу?

* * *

Концерт русского крыла клана Сколопендр. Бессмысленный и беспощадный.

Глава 24

— Как ещё раз? — переспросил я. — Атырау?

— Атырау! — крикнула Ирка. — И давай побыстрее, пожалуйста! Ксюша уже несколько дней связанная лежит, ей бы размяться!

— Очень чешется всё, Василий Иванович! — услышал я глухой крик откуда-то издали. — Прямо вот очень!

— Ну всё, хорошо. Ждите, будем как можно скорее.

— Ах, да! И последнее! Чао помнишь? Певец который? Вот его не трогай, я пообещала…

Совсем сестрица выросла. Буквально вчера с горящими глазами пересказывала мне новую серию мультика про говорящих пони, а сегодня — вот, из плена звонит. Сама. Одного из триад даже завербовать умудрилась.

Просохатили погранцы клан Сколопендр. Как ни перекрывали кордон, они всё же прошмыгнули. И отчего-то я не удивлён совсем. Как это случилось — не знаю, но теперь уже наплевать. Теперь-то всё близится к завершению.

— Едем-едем!

Задолбали товарищи сингапурцы так, что спасу нет. И… О-о-о-ох, как же приятно будет ломать лица тем, кто устроил мне такой геморрой. Сестру спёрли — раз. Кадета спёрли — два. Из Удалёнки меня вытащили за тридевять земель и привычный уклад жизни порушили — три. Дружочков моих, министров, заставили усомниться в собственной компетенции — четыре.

Про мост вообще молчу.

Хрен с ним даже, с денежным эквивалентом ущерба. А сколько задниц простых воронежцев полыхнули из-за того, что им теперь час с лихой в объезд до работы или с работы добираться⁈

— У-у-у-у-ууу! — у меня аж возглас негодования сам собой вырвался.

Команда после новостей явно приободрилась. Настроение боевое. За столько времени все уже устали волноваться и переживать; все уже хотят скорейшего разрешения ситуации.

Завелася барбухайка! Скрипнули под медведем рессоры кабриолета! Погрузилися маги могучие по бричкам самоходным, да рванули к девицам красным на выручку, а служивые им вслед честь отдавали!

А потом…

— Стой!

Через наших служивых мы и впрямь прошли, как нож сквозь масло. За сутки с небольшим уже успели примелькаться; всё-таки пограничники в основном молодые мужики, а со мной такой цветник приехал… Ну и медведь ещё, да. Медведь тоже звиздец как запоминается. Плюс Владим-Саныч с самого верха наказал всячески содействовать и поддерживать нас во всём, кроме голодовки.

Так вот.

— Стой, кому говорю!

Российскую Империю мы покинули, по зелёному коридору из сетки-рабицы проехали, а вот дальше начались проблемы. Дальше нас остановили уже не нашинские погранцы. Ордынские.

— Цель визита⁈ — один из них подошёл к моему окошку.

Молодой совсем парнишка, чуть за двадцать. Глаза карие-карие, прям тёмный янтарь. Усы жидкие, будто робкие ростки пшеницы через асфальт восходят, и ещё форма эта их чудная. Красные сапоги, песочные галифе и сверху такого же цвета оверсайз кафтан. На поясе ятаган в ножнах, ну и шлем, само собой! С кисточкой из лошадиного волоса — визитная карточка ордынских вооружённых сил.

К слову, я в подобных анахронизмах ничего смешного не вижу. Сам кайфую от наших парадных мундиров с эполетами и аксельбантами, и могу представить как кайфуют от своего наследия ордынцы.

Традиции.

— Цель визита⁈

— Туризм, — улыбнулся я и протянул паспорт.

Ордынец паспорт не взял, что уже само по себе настораживало.

— Назовите истинную цель визита.

— Кхм… Ну ладно. Скуфидонский моя фамилия, — представился я. — Со мной подданые Его Величества: специальный отряд «Альта», Алексей Михайлович Михеев и ещё один гражданин Орды. Тамерлан…

— Батхуяг, — отозвался с заднего сиденья хакер.

И пусть все боги будут мне свидетелями, что я сдержался. Ни единый мускул на лице не дрогнул. Батхуяг и Батхуяг. Со всеми бывает.

— Вас наверняка о нас предупреждали, — продолжил я.

— Да, — кивнул малой. — Предупреждали. И поэтому въезд в Орду для вас запрещён.

— Не понял.

То есть понял, конечно же, но всё равно не понял и попытался угадать:

— Это из-за медведя что ли? Инвазивный вид разве?

— Нам не велено делиться внутренней информацией, — отчеканил парнишка-пограничник и вытянулся по струнке; а я краем глаза спалил, как его сослуживцы всем составом не сводят с нас глаз.

— Так… смотри какая ситуация, — начал я пояснительную беседу настолько спокойно, насколько вообще умел. — Представители иностранной преступной группировки вывезли на территорию вашей страны граждан нашей страны. Среди которых, между прочим, моя родная сестра. Вывезли прямо через этот пропускной пункт, что уже само по себе залёт с твоей стороны. А теперь ты продолжаешь усугублять ситуацию тем, что…

— Вы мешаете проезду, — сказал падлюка, смотря куда-то мимо меня; как будто взглядом встретиться боится. — Развернуться или припарковаться можете вон там, вдоль ограды.

— Ага… так, значит, да?

Думаем.

Или нет! Нихрена мы не думаем! Мы не теряем время, а сразу же звоним Молчанову и задаём фундаментальнейший их всех вопросов:

— Володя, какого хрена⁈

— Что случилось?

— Какого хрена меня в Орду не пускают⁈

— А зачем тебе в Орду? — явно потерялся министр.

— Девчонки там! Только что мне звонили из Атырау и…

— Я…

— … и даже не заикайся о том, что сам что-то будешь делать! Сделал уже, хватит!

В трубке повисла напряжённая тишина.

— Скуф.

— Слушаю.

— Ты только не злись, ладно?

Ненавижу эту фразу. Прямо вот ненавижу. После неё обязательно приходится злиться.

— Говори, — попросил я и…

И выслушал очень много интересного.

Вот что получается: не такой уж я засекреченный персонаж, каким себя считал ещё минуту назад. То есть на бытовом уровне я, разумеется, засекречен.

А вот лидеры дружественных и союзных государств прекрасно обо мне знают.

— Не прямо вот всё, — попытался успокоить меня Владим-Саныч, — но кое-что знают…

Потому как разведка у них работает, и прочие специальные подразделения. Иногда даже информацией обмениваются с дружественными странами в отношении недружественных. А так как те и другие время от времени менялись, информация эта гуляла по кругу, оставаясь секретом уже формально.

Работало это в обе стороны, и у нашего министерства обороны были все сведения на счёт сильнейших магов Орды, но мне сейчас от этого не легче.

Маги моего уровня, как оказалось, автоматически приравниваются к стратегическому оружию. И потому въезд в Орду Василия Ивановича Скуфидонского воспринимается примерно так же, как попытка пересечения границы ракетным комплексом стратегического назначения. — Конкретно эти ребята вообще не в зуб ногой кто ты есть на самом деле, — продолжил убеждать меня Молчанов в том, что всё хорошо. — Просто твоя фамилия в списке людей, которых им ни в коем случае нельзя пропускать.

— Володя, пожалуйста, не делай мне беременную голову. Просто позвони куда нужно и скажи, чтобы нас пропустили…

— Прости, Скуф, но не могу.

Так…

— То есть могу! — на упреждение поспешил поправиться Владим-Саныч. — И позвоню! Вот прямо сейчас и позвоню, без отлагательств! Просто на такой случай существует специальный протокол, который невозможно обойти.

— Какой ещё, нахер, протокол?

— Его Величество должен согласовать твой въезд с Великим Ханом.

Я ничего не ответил. Просто упал лбом в руль и стиснул зубы. Мне особых пояснений сейчас было не нужно. Всё понятно и так. Можно долго распинаться и с пеной у рта доказывать, что Император — это такой же человек, как и все вокруг, и что дышит он тем же воздухом, и что такая же кровь течёт у него внутри и бла-бла-бла, и ещё много-много красивых слов. Вот только всё это херня собачья.