Асе постоянно приходилось отшучиваться, отбиваясь от назойливых расспросов родственников и знакомых. Что еще оставалось делать, если каждый норовил проникнуть в частную жизнь, натоптать в грязной обуви, поглазеть на события и оставить непрошенное мнение о правильности ее чувств и переживаний. Себя настоящую Ася не предъявляла никому. Ни родным, ни друзьям. Возможно, чтобы оставить за собой право распоряжаться собственной судьбой, она не вернулась в Волгоград после получения диплома. Осталась в Казани, хоть и понимала, что придется туго с деньгами и жильем. Решила начать взрослую жизнь на новом месте – в чужом городе, где можно затеряться в толпе и нет ни одного человека из прошлого, способного проникнуть в лабиринты души, нарушив установленный отныне порядок.

– Аревик7, ты же там будешь одна. Тяжело придется, – Левон пытался уговорить дочку вернуться. – Если заболеешь, кто будет лечить? А вкусные столы кто будет накрывать? А кто обнимет в сложный момент? Не понимаю, почему срываешься с обжитого места и несешься в неизвестность?

– Тут мне некуда пойти работать. В школу не хочу – физкультурник из меня так себе. Моего терпения на детей не хватит. В фитнес-клубах Волгограда у меня связей нет. А в Казани можно неплохо устроиться, однокурсники обещали помочь. Квартиру будем на двоих с подругой снимать.

– Далеко сбегаешь. Ведь именно это ты делаешь, Астра-джан.

– Что ты, хайрик8! Ничего не сбегаю. Ищу свое место в жизни. – Ася увидела, как заблестели от сдерживаемых слез отцовские глаза, и поспешила его обнять, чтобы успокоить.

– Думаешь, не вижу, как переживаешь из-за внешности. Мальчиковые одежды и короткая стрижка не могут отменить твоего тела. Но главное – душа, она-то у тебя чистая и светлая, как у матери. Поэтому женился на ней и счастлив уже больше двадцати пяти лет.

– Давай договоримся, что если будет совсем беспросветно, вернусь без лишних слов.

– От себя не уйдешь. Ладно, пробуй самостоятельную жизнь. Тысяча километров – не другой конец земли. Эх, ахчи9, прошу Бога, чтобы твоя дорога удалась. – Левон поцеловал дочь в лоб и зажмурился, чтобы остановить нахлынувшие слезы. Он отпускал ее с тяжелым сердцем. Знал, что будет скучать, нуждаться в ее смехе, совместных просмотрах спортивных матчей, помощи по дому и в саду. Но понимал, что дети имеют право на свой путь, падения и взлеты.

Как только сняла жилье совместно со знакомой по академии, Ася тут же перевезла вещи, параллельно устроилась на постоянную работу в небольшой спортивный клуб, где подрабатывала еще студенткой и смогла зарекомендовать себя. Квартира оказалась крошечной. Однокомнатная, видавшая разное и многих, на пятом этаже хрущевки. Только такая была пока что по размеру кошелька. С соседкой Аленой отношения были не дружеские, а скорее приятельские, поэтому они договорились об общежитии: раздельный быт, поддержка чистоты по очереди и никаких шумных гостей на арендуемых тридцати квадратных метрах. Все пункты Ася выполняла неукоснительно. Не любила бардак, грязный пол, немытую посуду в раковине. После заселения вычистила санузел, выскоблила кухню, придала поверхностям свежий облик, которого они не видели последние двадцать лет. Квартира не соответствовала мечтам о светлом пространстве в стиле минимализм. Выцветшие обои, мебель, купленная для чужих, посуда словно из музея соцбыта, алюминиевые вилки и ложки вселяли уныние.

– Для начала сойдет. Пока руки-ноги двигаются, тело способно недосыпать и выдерживать многочасовые рабочие дни, расстраиваться некогда, нужно идти вперед, – решила Ася.

Понеслись дни молодой, но нацеленной на лучшее жизни. Через три года Ася прошла собеседование на должность инструктора тренажерного зала в один из известнейших в стране фитнес-центров, который открыл филиал в Казани. Нервничала перед важной встречей. Добиралась до здания центра пешком четыре километра, оставляя позади неуверенность, скованность и страх. Беседа с руководителем по персоналу пролетела быстро. Он спросил про образование, опыт в профессии, поинтересовался тем, как она видит свой вклад в работу с клиентами. На последнем пункте Ася чуть не слилась. Что может дать тренер в зале, набитом железными установками, гантелями и штангами? Помочь разобраться со всем этим стальным хозяйством, научить технике упражнений.

– Наверное, еще могу привлечь временных посетителей в ряды постоянных клиентов клуба, – добавила в конце, чем окончательно понравилась эйчару10.

На седьмом году работы в филиале общероссийской сети фитнес-центров Ася Манукян получила повышение: доросла от должности обычного тренера до мастер-тренера тренажерного зала. Это означало прибавку в зарплате, что позволило задуматься над решением жилищного вопроса. Она рискнула взять в ипотеку однокомнатную квартиру. Остро хотелось жить в новом доме без следов чужой судьбы и энергетических отпечатков других людей. Давно мечтала наполнить пустое пространство по вкусу, собственными запахами, личными предметами. Разложить по полочкам небольшое количество дорогих сердцу вещей. А главное – засыпать и просыпаться в своем жилье, не делить с другими кухню, комнату и ванную. По молодости общий на двоих-троих быт переживается легко, снимать квартиру в складчину и не инвестировать в недвижимость кажется нормальным. Двадцатилетние тратят скудные доходы здесь и сейчас, без заглядывания в будущее. Ася придерживалась такой же стратегии в молодые годы жизни. Но подбираясь к тридцати, все острее ощущала потребность в своем угле, пусть крохотном, но таком, где не будет других людей, если она сама их не пригласила. Пандемия две тысячи двадцатого года подстегнула к действию и помогла осуществить мечту. Ася приобрела квартиру и обязательство выплачивать долг банку.

– Прикинь, Оксана, – рассказала она постоянной клиентке после тренировки. – Не думала, что собственность может меня так сильно обрадовать. Конечно, надо платить больше двадцати лет. Но как же круто возвращаться домой, заходить на кухню и понимать, что это все твое.

– Так ты снова в отпуск никуда не поедешь, – заметила в ответ та.

– Да и черт с ним, – махнула Ася рукой. – Не до отдыха. Теперь нужно работать с удвоенной силой, чтобы быстрее выплатить проценты банку.

– Ася, ты просто железный человек, – удивленно покачала головой Оксана и, пожелав удачи, отправилась в раздевалку.

Ася вспоминала детство, юность, первые годы работы, параллельно наблюдая за разминкой женщины, которая пришла на ознакомительную индивидуальную тренировку. «Что теперь будет? Бездумно поступала с Весняцким. Что сказать родным? Выстроенная за десяток лет жизнь покатилась в никуда? Всего-то хотелось создать для себя комфортные условия, работать в удовольствие, не вляпываться в какие-то мутные истории», – крутилось в голове на протяжении следующего часа. Каждый раз, когда думала о навалившихся проблемах, начинали потеть ладони, было трудно сконцентрироваться на работе. А рядом оказывались новенькие посетители, которые ждали внимания и обхождения, которым нужно было угодить и понравиться. В кармане олимпийки завибрировал телефон. Звонил Руслан:

– Ася, как будет перерыв в расписании, подойди в тренерскую. Тебя ждут люди из следственного комитета.

«Ждут, чтобы что?» – Ася не ответила Дубову, отключив смартфон на его последних словах. Еле дотянула до перерыва между клиентами. На ватных ногах доплелась до шкафчика на тренерской стойке, чтобы положить блокнот, спортивные резинки и взять бутылку. В состоянии, близком к сомнамбулическому, подошла к кулеру у стены. Налила холодной воды, залпом выпила и отправилась навстречу неизвестности.

Эльгиз Раимов – следователь по особо важным делам – уже полчаса находился в фитнес-центре. Вместе с ним прибыл стажер Егор Марченко, которого приставили обучаться, а заодно и помогать. Раимов имел полномочия вызвать интересующих следствие персонажей к себе в кабинет, но предпочел приехать на место преступления, чтобы тоньше прочувствовать атмосферу и застать действующих лиц более расслабленными. Людей часто пугает необходимость идти на допрос в следственный комитет. Так сложилось, что за сотрудниками правоохранительных структур закрепился имидж работников, не желающих долго разбираться в деле. Мол, быстренько найдут козла отпущения и повесят преступление на него как на самого слабого.