– Кхм, кхм… мы думаем, точнее я думаю, что Федор Михайлович отошел от стандартной функции писателя. Задача классической литературы не выдумывать персонажей, а сопровождать художественным словом уже имеющиеся типажи. Персонажи должны жить отдельно от автора. Кажется, Достоевский проявил некоторую дерзость, он выступил конструктором русского народа. Ему хотелось дать образец совершенно нового человека. Родион хоть и способен на проступок, но в душе остается идеальным. Настолько идеальным, что не простит себе греха даже вопреки логике. Думаю, вы правы, что автор допустил некоторое противоречие.

– Тогда стоит ли видеть в Достоевском серьезного писателя? – Заинтересовано спросил Гарольд, продолжая широко улыбаться.

– Сложно сказать. Наверное, мы должны ценить Достоевского не как автора, а скорее, как христианского проповедника. Под его влиянием формировалось ни одно поколение, – когда Глеб произносил эти слова, его голова как юла поворачивалась то в сторону Гарольда, то в сторону Евы. В глазах супруги он заметил неподдельный восторг. Ей нравилось, что ход их мыслей совпадает.

– А как вам такой поворот сюжета, – поправляя козырек бейсболки, продолжил американец, – автор ближе к концу повествует, что Алена Ивановна проходила свидетелем по одному громкому убийству. Поскольку Раскольников с ней покончил, дело не было раскрыто, а убийцу посадили только после того как он дважды или трижды повторил преступление. Раскольников узнает об этом намного позже в каторге. Таким образом, он понимает, за что цеплялась его совесть. Она не давала ему покоя, потому что только богу ведома польза любой человеческой жизни. Он интуитивно чувствовал свою вину, но не мог объяснить ее логически. Клайд, при таком раскладе автор сошел бы за отличного писателя, – Гарольд еще шире улыбнулся, на этот раз самодовольно.

Глеб замолчал, не замечая ни Евы, ни собеседника, – да, это отличная мысль. В моем понимании Достоевский безупречен как один из лучших представителей христианства, автор из него тоже вышел неплохой, но все-таки далекий от совершенства.

– Я дополню, – живо продолжила Ева. – Старуха получила по заслугам, но Раскольников испугался самого себя. Он не был уверен, что совершив первое ограбление, ему в голову не придет второе. Сама способность пустить кровь, подталкивает человека дополнить логику и мотив убийства. В следующий раз в пылу азарта он может спутать плохих людей с хорошими. Не случайно автор заставляет совершить его очередное убийство буквально в ту же минуту после первого. С состоянии шока в него вселился совершенно другой человек. Я как бывшая Соня Мармеладова точно знаю, что творилось в голове у Родиона. Он просто запутался, попал в ловушку, можно сказать раскололся.

– Вы умная пара, отличное дополнение к завершению моего путешествия по России. Одно мне непонятно – почему вы назвали себя бывшей Соней Мармеладовой? – Смутился Гарольд. Зрачки Евы заметно расширились, она начала ёрзать в кресле:

– Ой, вы меня неправильно поняли. Я хотела сказать, что очень глубоко прониклась ее юродивой сущностью, поэтому беру на себя смелость в каком-то смысле ассоциировать себя с ней, – Глеб с интересом наблюдал за враньем жены. Ложь ей была не к лицу.

В этот момент их капсула размером примерно в 50 квадратных метров состыковалась с остальными 123-мя капсулами. Вместе все 124 конструкции образовали величественных размеров порталёт. Он напоминал цветного летающего паука. Глеб не почувствовал никакого движения и не услышал рева мотора, но картина в иллюминаторе стремительно менялась. Порталиум остался позади, все звезды с их планетами никуда не двигались, они просто полностью исчезали и заново появлялись как силуэты людей под дискотечной цветомузыкой. Стало понятно, что порталёт двигается с невообразимой скоростью.

– Вы часто бываете на землях Дикси? В какой штат держите путь? – Спросил Гарольд.

– Мы летим в самое сердце Дикси, как раз к вам в Алабаму, – ответила Ева.

– Оу, добро пожаловать. Я возвращаюсь к себе в Пелхэм, мечтаю увидеть, как мой сынок впервые защитит честь «Пантер» в своей школе. Славный малый, он хочет профессионально заняться спортом. Если будете неподалёку, заезжайте к нам на ужин, очевидно, нам будет о чем поговорить. Мы с женой делаем лучший в штате белый соус барбекю, а ее жаренные соленые огурчики, помидорчики и окра просто заколдованы!

– Благодарим за приглашение. К сожалению, наши пути расходятся, мы едем в Хантсвилл. Мы с мужем ученые, контролируем качество производства космических двигателей.

– Вам повезло, сегодня там выступает вновь избранный губернатор. Я что-то слышал о российско-американском проекте «Клипер», новый космический корабль должен приблизить наши аппараты к скорости света. Вы тоже участвуете в этом проекте?

– Не совсем, мы занимаемся работенкой помельче, мир науки очень многогранен. Впрочем, мой муж задействован в секретном проекте, ему запрещено о нем рассказывать, скоро вам обо всем расскажет телевидение, – интонация Евы стала увереннее. Глеб, нахмурив брови, смущенно взглянул на супругу.

– Возможно, у нас с женой получится заехать сегодня в Хантсвилл. Если, конечно, мой парикмахер быстро меня подстрижет. Уж больно ответственно этот старик относится к своей работе, хотя руки давно не те. В прошлый раз он даже обжог меня кипяченным кофе. Жаль, что мы не можем точно запланировать нашу встречу.

– Эх, я бы с удовольствием сгонял в округ Шелби, еще ни разу в жизни не посещал экскурсию ретро-поездов. Люблю ощущать связь с прошлым, – Глеб почувствовал, как Ева сильно уколола его в бок.

– Да, приятель, я обожаю свой округ. Нет места лучше для бойскаутов. Наши лесные массивы впечатляют. В России тоже много леса. Я не всегда путешествую один, как-то мы с женой ездили в Сибирь, там такие невероятные просторы…

– Кажется, мы пребываем в пункт перезагрузки порталиума, – перебил его Глеб, обратив внимание собеседников, что в окне иллюминатора перестали исчезать звезды.

– Нет, мы уже на месте, наша капсула дальше не полетит, станция «Tennessee River» немного ближе к России, чем большинство остальных. Остальные капсулы полетят на перезагрузку, – ответил Гарольд. – Кстати, приятель, ты вроде бы что-то говорил о логотипах Nike и неком Макдональдсе… Что такое Макдональдс?

– Ничего особого, как-то у меня был знакомый американец, он художник, любил воображать себя владельцем корпораций, которых не существует. Мне очень понравилось, как он придумал себе логотип международной сети быстрого питания, – невнятно ответил Глеб и тут же посмотрел на Еву, ожидая ее одобрения.

– Я не понимаю. Корпорации? Что такое корпорации? Это национальное русское слово?

– Да нет же, это наш с мужем внутренний язык. Понимаете, у нас сформировался свой локальный мир, иногда нас обоих никто не может понять. Долго объяснять.

– Понимаю. Причуды любви, – задумчиво сказал Гарольд, шустро покидая свое место. – Что ж, очень рад был познакомиться. Несмотря ни на что мое предложение еще в силе, возьмите мою визитку, – он хлопнул в ладоши, перед ним возникла голограмма экрана, откуда он перетащил другую голограмму со своим силуэтом на ладонь левой руки.

– Спасибо! – Поблагодарила Ева, точно так же хлопнула, затем нажала на возникшем перед ней экране непонятную кнопку. Силуэт покинул ладонь Гарольда, переместившись в ее список контактов. Они с Глебом остались вдвоем.

– Что происходит? В промежуточном мире нет корпораций? – Смутился Глеб.

– Пошли, нам тоже пора бежать. В этом мире много чего нет, он нам не подходит, твой мир намного важнее.

– Почему? Лучше так, чем вообще никак! – Глеб встал с кресла, вслед за Евой, чтобы пройти к выходу в сторону одного из огромных оранжевых порталов. Спереди сидящий пилот пожелал им удачи, но они не заметили его присутствия.