– Интересно… но, наверное, совсем все мосты за собой не жгут? Кто им мешает руководить своими делами, находясь в «вирте»? Может, им даже так удобнее – тут динамика круче, спать не надо…

– Не-а. В большинстве так называемых продвинутых стран уже принят закон, считающий людей недееспособными во время их нахождения в «вирте». Так что рулить корпорацией, лежа в системе жизнеобеспечения, уже не получится. И, уходя в виртуал, они могут в лучшем случае только следить за событиями в реале, не больше. Тут что-то другое. И это еще не все. Я потом еще пару запросов сделал – сколько людей за последний месяц провело в «вирте» более девяноста процентов времени и сколько – более пятидесяти. Получилось – две тысячи шестьсот девяносто и сто семьдесят семь тысяч с копейками соответственно.

– Сто семьдесят семь тысяч?!

– Ага. С копейками. Ну тут, конечно, еще другой фактор примешивается – в последнее время стало модно на ночь в саркофаг ложиться. Вроде как и выспался и развлекся. Приятное с полезным, так сказать. Вот только обычно люди не спят по двенадцать и более часов в сутки. Плюс еще один момент… в последнее время в «вирте» начала появляться своя экономика. То есть не просто экономика – так-то она всегда была, – а независимая от реальной, завязанная только на «вирт». Но ты и сам заметил в предыдущей игре. Виртуальных фирм, удовлетворяющих виртуальные нужды виртуальных людей, пока совсем немного. Но одиночек уже хватает. Некоторые из них умудряются окупать свое пребывание в «вирте» и даже некоторый навар иметь. Таких немного, но они есть. Понимаешь, что это значит?

Сергей кивнул:

– Значит, в виртуале можно не только жить на деньги, заработанные в реале, но и просто – жить.

– Именно. Да. Пока это сложно. Сложнее, чем выжить в реале. Но цена подключения постоянно падает, количество подключившихся растет. По слухам, Китай собирается снять запрет на «вирт» – сторонники ограничения рождаемости лоббируют. Дескать, пусть народ в «вирте» любовью занимается, от этого детей не бывает. А чем больше в «вирте» людей, тем он интереснее и богаче. И тем больше людей в него рвется. Заколдованный круг.

– Ничего не понимаю. – Сергей ошалело помотал головой. – Так в реале же пока людей больше. Стало быть, он интереснее и богаче. Почему же из него бегут?

– Потому что «вирт» комфортнее и безопаснее. Если тебе в «вирте» сломают руку, на следующий день она уже будет здоровой. Если тебя убьют, ты очень быстро воскреснешь. С некоторыми потерями, конечно, но ты не умрешь навсегда. Там нет комаров, если сам не захочешь, конечно. Нет СПИДа и насморка. Все женщины там – молодые красавицы, а все мужчины – мужественные и сильные. Там нет похмелья и пробок на дорогах. Он – красивая сказка, в которую очень хочется верить.

– Просто замечательно, – Сергей хмыкнул, – какое-то ты будущее нарисовал… диковатое. Роботы будут жить и работать в реальности, а люди сбегут в виртуал, так, что ли, выходит?

– Ты смеешься, – Кир вздохнул, – а дело серьезное. Я, наверное, беспокоюсь о том, о чем беспокоиться не стоит – все равно я ничего не могу изменить. Но не получается – не беспокоиться. Я вот фильм недавно посмотрел старый. Еще с только живыми актерами, немного наивный такой. Роботы там смешные. Ты его, наверное, хорошо помнишь, он в твое время не такой старый еще был… Сейчас ты, может, сам догадаешься. Понимаешь, сам саркофаг – он всегда в отдельной комнате стоит. Рядом там шкаф для личных вещей, комнатка для переодевания. Но у линейного оператора, который какую-нибудь магистраль контролирует, на экране не комнатки изображены. Там изображены линии, к которым прикреплены схематические фигурки людей в эдаких коконах. И вот смотрю я тот фильм и вижу нечто очень похожее – столб, а к нему люди прикреплены. В саркофагах. Аж жутко стало.

– «Матрица», – сказал Сергей.

Кир кивнул.

– С одной стороны, ничего общего: машины, использующие людей как источники энергии – нелепица какая-то. Мне вообще кажется, что им пришла в голову идея о виртуальности всего сущего, и потом они думали-думали, придумывали причину, по которой так может быть, да так ничего правдоподобного не придумали. А с другой стороны, единственное, чего не хватает виртуалу, чтобы стать автономным, – это возможности появления в нем новых единиц разума без участия реального мира. И тогда он может существовать сам по себе. И будут через пару тысячелетий по времени «вирта» его жители спорить и рассуждать, зародилась ли жизнь сама по себе или сложное устройство их мира – заслуга некоей божественной сущности.

– Ну это ты уж совсем загнул. – Сергей вздохнул, выпрямился. – Кажется, я краем глаза в одной из комнат кровать видел. Полежу немного, устал я что-то.

– Хорошо тебе, – сказал Кир с завистью, – тоже бы с удовольствием поспал, но не могу. Иди отдыхай, я тут буду.

Сергей кивнул и зашел в дом. Посмотрел на лестницу, потом повернулся и пошел в коридор, распахивая все двери. За четвертой по счету обнаружилась запыленная кушетка. Сергей зашел, остатками многострадального пиджака ее вытер. Посмотрел на грязную тряпку в своей руке, звонко чихнул и зашвырнул ее в угол После чего лег на холодный кожзаменитель грязно-желтого цвета и закрыл глаза. Сон накатил мгновенно.