Экрам видел, как все произошло...

У турецких солдат есть специальные приспособления - такая специальная вставка под спусковой крючок винтовки, ее надо вытолкнуть, чтобы стрелять - и она хорошо видна, чтобы сержанты и офицеры могли контролировать солдат. Так как армия часто используется для подавления массовых беспорядков, это приспособление нужно, чтобы не произошло случайного выстрела, когда винтовка используется солдатом как дубинка. Эти приспособления были и тут, у почетного караула - они были белого цвета, как и краги и каски.

Экрам был опытным оператором, он мог одновременно фокусировать камеру на чем-то - но и "держать" общий фон, понимая, что происходит. Он заметил движение... точнее не заметил - почувствовал, мозг отметил, что что-то происходит - и он навел камеру, чтобы посмотреть... как оказалось, это один из солдат вытолкнул вставку, приводя автомат G3 в боевое положение и направляя его на находящихся всего в нескольких шагах Президента и начальника Генерального штаба...

Раскатистый треск выстрелов... спугнутые вороны... сбитые как кегли в кегельбане люди... кровь на граните.

Хлопок одиночного выстрела - прервал раскатистое стакатто автомата - и он, через видоискатель камеры - увидел брата...

Снова ветеp с востока несет гоpячий песок

На pазвалины гоpода и гpомыхает жестью.

В стеблях сеpой колючки созpел ядовитый сок

С аpоматом, дуpманящим, как упоенье местью ...

Юрий Нестеренко

В студию - они ворвались как воины Чингисхана, чуть не снеся дверь.

- Давай, быстро!

Кто-то "раскочегаривал" оборудование. Принесся главный редактор новостей - пожилой, полный, одышливый...

- Вы чего?!

- Президента убили!

Собственно, Экрам не был уверен, что он именно убит - но вряд ли кто-то выживает после очереди в упор.

- Вы что?! Как?!

- Мы все засняли! Все - здесь!

- Надо готовить экстренный...

- Вы что?! Только с согласия соответствующих властей...

- Власти - нет! Власть - кончилась на той площади!

Кто-то в углу уговаривал директора

- Мустафа-ага, ну это же отличный материал, его купят все, в том числе и CNN. За валюту. Мы станем знаменитыми...

Кто-то занял кресло редактора

- Монтируем!

- Давайте сначала посмотрим...

На экране снова возникла площадь... гранит. Звука не было, его писали отдельно и надо было потом "сводить".

Безмолвная трагедия...

- О, Аллах... - потрясенно сказал старый и много чего повидавший директор, когда увидел как солдат стреляет в президента - о Всевышний Аллах...

Камера сменила ракурс... человек с пистолетом.

- Это ведь твой брат... - сказал кто-то

Кто-то мастерски остановил кадр... Мохер улыбался. Он... улыбался.

И все они - люди, которые годами жили в авторитарной стране... при военной диктатуре, когда за слово, дело, даже за выражение лица можно было ответить по полной - сразу все поняли. Хотя никто и не проронил ни слова... при диктатуре люди быстро учатся понимать и общаться без лишних слов. Все всё поняли...

- Давайте, вырежем это - сказал директор новостных программ - готовьте новостной сюжет на две минуты. Сводите звук.

И в этот момент - раздался топот. Топот солдатских сапог...

Можно создать трон из штыков. Но долго на нем не усидишь...

Б. Ельцин

Солдаты - плохая опора для власти. Да они неприхотливы и подчиняются приказам. Но они не умны. Никогда - в современном обществе солдаты не смогут навязывать свою волю гражданам.

Ворвавшиеся в студию солдаты - были злы и растеряны, как и их офицер, их отправили на задание, толком ничего не объяснив. Офицер кричал только - где кассета!? Где кассета!?

И тогда Мустафа-ага, старый и много повидавший директор - совершил то чего они от него не ожидали - никто. Мустафа-ага, который безжалостно резал и вымарывал все, что могло показаться крамолой, Мустафа-ага который был предметом насмешек всех молодых и ни во что не верящих журналистов на студии - Мустафа-ага шагнул к аппаратуре и достал кассету.

- Вот кассета, уважаемый офицер - сказал он - это государственная телестудия. И мы чтим закон и власть и подчиняемся ей

Это была не та кассета...

Когда белый микроавтобус Тойота, в который его втолкнули - въехал на городские улицы, Экрам понял, что многое, очень многое изменилось.

На улицах было много людей, они выходили, пели и обнимались. Машины тормозили, гудели... он не знал, что с ретранслятора государственной телерадиокомпании, на Турцию и на весь остальной мир - только что ушла та кассета, видео с площади, видео совершенного убийства. И это видео тяжело потрясло весь мир...и весь народ Турции.

Но народ... весь, одномоментно - вдруг понял, что он свободен.

- Включи радио - приказал офицер, когда они застряли в пробке

Водитель ткнул в приборку

... государственная телерадиокомпания только что передала кадры убийства...

Экрам Синвар - откуда только силы взялись - сумел в наручниках толкнуть дверь и вывалился на проезжую часть вместе с солдатом. Неуклюже поднявшись - бросился бежать

- Ах ты сукин сын! - крикнул офицер - за ним! Не стрелять! Его приказали доставить живым...

Выбежавшие солдаты - в считанные секунды догнали лавирующего между машинами Экрама, схватили. Он больно ударился о какой-то капот...

- Сукин сын! - взревел подоспевший офицер - сейчас я тебе покажу

В отличие от солдат - офицер был без каски. Выскочивший из машины водитель - ударил его гаечным ключом по голове, и тот упал, фуражка со следами крови покатилась по асфальту. Со всех сторон - бежали разъяренные люди, с чем попало, а то и с голыми руками, и их единственным желанием было отомстить за годы молчания и унижений. Отомстить первому, кто попадется, хотя бы этим солдатам-мехметчикам. Которые просто выполняли приказ, неизвестно кем в суматохе отданный.

- Бей!

Экрама Синвара вдруг перестали держать и он выпрямился. В суматохе, в месиве дерущихся людей - он вдруг отчетливо увидел одну картину, которая запомнилась на всю жизнь. Водитель микроавтобуса, который его вез. Тоже солдат. Он выскочил из-за руля и у него, наверное, было оружие. Но он и не думал им воспользоваться. С выражением ужаса на лице - он срывал с себя китель, а сбросив - куда-то опрометью побежал...

* Мавзолей Ататюрка. Он намного грандиозней, чем мавзолей Ленина и представляет собой целый комплекс музеев, парков и площадок для публичной активности

** А в это время в одном из самых бедных и исламизированных районов Стамбула рос некий Эрдоган, и никого так жестоко не бил отец, как бил его...