— Значит так. Если вы там все превратились в одичавших сук — заставлю ходить кругами, пока ноги до костей не сотрете. Так что начинайте там думать и разговаривать, потому что я скоро буду у вас, и я пиздец как вами недоволен — пауза на подышать. — На вас объявлена охота, девчата. В обиду не дам, но и вы в себя приходите. А пока я до вас не добрался — сбегайте и приведите в лагерь стайку волчиц с гиноидом. Мирно, чтобы ни единого волоска с них не упало.

Так, а куда их направлять-то?

— Ищите там, где две замыкающие дуры после налета на караван. И, кстати, вы мне еще потом объясняться будете, нахера вы нападали. Конец связи.

Сомнительное, мягко говоря, воссоединение. Не так, как я хотел и ждал — но дело сделано. Теперь надо их привести в порядок, защитить… И интегрировать вторую стаю.

Хотя, кто тут кого интегрировать будет? У стайки местных-то видимое преимущество в развитии.

— Ну, чего расселись с унылыми рожами? Раз-два, взялись и понесли меня в лагерь! — приказал я. — И мелочь тоже несите. Может, хоть от вас не убежит.

Волчонок фыркнула.

Глава 55

— Посади меня рядом с ней, — приказал я.

Дернув ухом, волчица присела на колено и спустила меня на утоптанную землю, рядом с мечущейся во сне Холли. За прошедшие дни она не особенно-то изменилась. Так же заросла волосами, как и все остальные, шибало от нее духом давно не мытого тела, зато одежда самая целая из всех, что я видел.

Прямо сейчас она болела. И болела серьезно, насколько могли диагностировать мои медицинские познания. Лихорадка какая-то, или вроде того. Лицо раскрасневшееся, сон беспокойный — да настолько, что в стене землянки уже впадина появилась от ее пинков, а руки чуть ли не летали по округе. Ну и температура. Жаром от нее пыхало знатно. Даже прикасаться ко лбу не надо, я просто ладонь поднес и уже сразу все понял.

— Давно так? — спросил я.

— Ме… Месяц, — неуклюже прорычала волчица. — Иногда… получше.

Мда. Самая маленькая из капралов, «бельгийская овчарка» всего-то на пару сантиметров выше моих метра восьмидесяти одного, единственная среди них хвостатая, сейчас болеет. Астер ушла с пачкой волчиц, искать мою стаю — ушла раньше, чем мы сюда заявились. Таша вообще на одиночной вылазке, и суть этой вылазки объяснить никто толком не смог.

В итоге, в лагере моего взвода царили разброд и шатание одичавших девчат. Звериного в них стало куда как побольше, чем было. Достаточно вспомнить, как они меня встретили.

Заинтригованной толпой, окружившей нас как мы вошли. Все дела бросили и примчались поглядеть, взглядом своим практически пожирая. И — молча, все молча. Только громкое возбужденное дыхание да сопение с отрывистым рычанием. Одна, кажется, вообще язык вывалила, но это, наверно, показалось. Я ж толком в себя тогда не пришел.

Всю дорогу до лагеря я провел без сознания — как меня на руки подняли, так сразу и отрубился. За пяток секунд, так что успел уже более-менее серьезно попрощаться с жизнью.

А хера с два. Очнулся. В этот раз — без явки в кабинет Сучьей королевы демонов, за что большое ей спасибо, а то надоело уже к ней заявляться всякий раз, как сознание теряю. Пробуждение же вышло болезненным. И парочку вопросов подкинуло.

Самый главный — с какого перепугу я настолько живучий-то? Ладно там предыдущие ранения, даже разорванный пулей сосуд в бедре не был таким уж опасным, с врачом-то под боком. А сейчас? Крякнули, плюнули на бинты, облизнули и замотали. Простреленное легкое замотали, кишки те же. Должен бы сдохнуть уже — но нет. И чувствовал себя далеко не так паршиво, как должен был.

Второй вопрос был:

— Вы как так деградировать-то умудрились? — проговорил я собравшимся волчицам.

Ответа не последовало. Можно было за него посчитать стыдливый скулеж, но речь-то о словах.

Ладно хоть оружие выглядело в порядке, за ним следить у них мозгов хватило. И даже на парочку землянок хватило, притом землянок капитальных, в несколько накатов бревен. Вот в одну из землянок меня и потащили, когда я заметил, что капралов среди заинтересованных морд не наблюдалось, и спросил об этом.

Все двинулись следом, одной кучей. И волчонок торопливо семенила рядом, ухватившись за штаны моего транспорта. Попутно успел этот самый транспорт чуть-чуть разговорить:

— Скажи «Таша». Повторяй — Та-Ша.

— Хр-ра! — негромко прорычала волчица.

— Ладно, давай чего попроще. «Арахисовая паста» — ну-ка, повтори!

О, на словах о пасте все оживились даже пуще прежнего. Сразу все разом зафыркали, головы наклонились, ушки и так каждый звук ловили — теперь вообще намертво на меня нацелились.

— Пахста. Агхаисохая! — выдала волчица, с трудом выталкивая из горла сколь-либо членораздельные звуки.

— Теперь скажи мне — где капралы? Где Таша?

— Уш-ла. Из леса. Искать.

— Холли?

— Там, — волчица указала рукой на землянку, к которой мы потихоньку подбирались. — Астер… Взяла. Ищет. По приказу.

А я отметил, насколько же непривычно видеть вместо полузвериной лапы — полностью человеческую руку! Вроде, не так уж и много времени с местной стаей провел, а к их виду привык. На фоне моих солдат, дикарки были весьма худенькие. Даже учитывая, что мышцы у всех подсохли и чуть уменьшились.

После того, как меня занесли в землянку, и я оценил такое себе состояние Холли, надо было думать — а чего дальше-то делать? Я и задумался.

Ненадолго задумался. И дело даже не в том, что все девки толпились у входа, рычали и не давали прохода хиленькому закатному свету. Дело в том, что метка сработала. Она у меня успела из головы вылететь. Слишком уж был занят другим, ага.

Вот теперь, почуяв, видимо, скопление одичавших ушастых задниц, она сработала. Зашибись сработала. Я сперва подумал, что мне ладонь пробило

Но нет, ладонь была в порядке. Вот метка слабенько светилась болотно-зеленым и пульсировала, с каждой хилой вспышкой выпуская волны боли. А мне и так херово, добавки не требуется.

— Поздравляю. Теперь охотники знают, где мы, — сказал я, заваливаясь на спину.

Простреленной спиной, да о бревно… Не заорал я лишь на голой силе воли. Потому как не пристало командиру слабость показывать — да и страшновато слабость было показывать, на самом-то деле.

У интереса во взгляде моих девок проглядывала одна неприятная нотка, видеть которую я откровенно уже заебался. И боялся увидеть у волчиц взвода. И увидел — что, блять, не удивительно, раз они одичать успели.

Похотливая такая нотка. Надо срочно восстанавливать свое положение альфа-самца стаи и строить всех по струнке. Иначе…

Не, идейка гарема крепких послушных девок — интересная и странно-привлекательная. Но я сразу ее из головы выкинул. Они ж меня прямо тут и разорвут, стараясь добраться. А потом их всех охотники положат к херам. И стаю Альфы тоже положат. И волчонка убьют — та сейчас взобралась на ноги Холли и лежала, головой на раскаленном животе.

Хватит думать, пора действовать.

Первым действием стала попытка подняться на ноги. Раз уж не откинулся и шевелюсь, то чутка пройти смогу — пусть и опираясь на крепкое волчье плечо, ага. Чтобы не настолько слабым выглядеть.

Получилось подняться только на колено, но уже прогресс. Омраченный болью в пузе и груди, разумеется.

— Стройся! Свалили нахер из землянки и построились! — сказал я. — Покажите, блять, что вы не совсем дикие суки. Исполнять!

Последнее слово я рявкнул настолько, насколько смог. Аж до влажного металлического привкуса во рту.

Эффект вышел не тот. Волчицы дернулись, зафыркали и отступили на шажок, но строиться не пошли. Зато Холли выбралась из лихорадочного сна — и схватила меня за ногу.

— Командир! — горячечно пробормотала она. — Командир! Ты мне снился! И сейчас тоже…

— А ты и не спишь, — ответил я, почесывая ее за ухом — к вящей зависти всех остальных, кроме волчонка. — Я вернулся, а ты одичала меньше всех из вас. Как себя чувствуешь?

— Паршиво, — по ее телу пробежала крупная дрожь. Затем она сумела сосредоточить на мне взгляд и рассмотреть. — Ох бля!